Как стало известно «АГ», Московский городской суд вынес апелляционное постановление (есть у «АГ») об отмене санкции суда на допрос адвоката в качестве свидетеля, данной по ходатайству следователя.
В апреле 2022 г. руководитель ГСУ СК РФ по г. Москве возбудил уголовное дело в отношении гражданина П. по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. В сентябре следователь М. с согласия руководителя следственного органа обратилась в суд с ходатайством о получении разрешения на проведение допроса адвоката АП Московской области Андрея Макеева в качестве свидетеля. В обоснование своих требований она утверждала, что адвокат является очевидцем преступного деяния, описанного в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении П., поскольку, по утверждениям потерпевшего А., он присутствовал при подписании договора купли-продажи, при оформлении иных документов и при взаиморасчете.
14 сентября Савёловский районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство, отметив в постановлении (имеется у редакции), что у органа предварительного расследования возникла необходимость в допросе адвоката по обстоятельствам, которые ему могут быть известны не от лица, которому он оказывал юрпомощь. «Таким образом, суд считает, что постановление следователя о возбуждении перед ним ходатайства о разрешении допроса адвоката в качестве свидетеля является законным, обоснованным и мотивированным, подлежащим удовлетворению, поскольку постановление вынесено уполномоченным на то должностным лицом, в производстве которого находится дело, с согласия руководителя следственного органа, в постановлении указаны основания, послужившие обращению с ходатайством в суд», – заключил суд.
Тогда Андрей Макеев обжаловал постановление в Мосгорсуд, а также обратился в Комиссию по защите прав адвокатов АПМО, член которой – адвокат Сталина Гуревич стала представителем коллеги в суде.
В апелляционной жалобе (есть у «АГ») адвокат, в частности, указал на отсутствие законных оснований для его допроса в качестве свидетеля. Со ссылкой на положения Закона об адвокатуре, ст. 56 УПК РФ, а также разъяснения высших судебных инстанций он отметил, что судом не было установлено наличие исключительных обстоятельств, с которыми закон связывает процессуальную возможность допроса адвоката в качестве свидетеля, а изложенные в ходатайстве следователя фактические обстоятельства, служащие основанием для проведения такого допроса, не были проверены первой инстанцией.
Адвокат добавил, что судом не были приведены доводы о том, как и на основании чего им был сделан вывод об отграничении обстоятельств, которые могли быть известны адвокату в связи с оказанием юрпомощи, от тех, которые стали ему известны от других лиц. По словам Андрея Макеева, ранее следователь уже безуспешно вызывала его на допрос в качестве свидетеля по этому уголовному делу, она также была проинформирована о позиции Совета АПМО о недопустимости его участия в этом следственном действии. Адвокат добавил, что в суд первой инстанции его не вызывали и не извещали о дате судебного разбирательства.
«Несмотря на очевидные обстоятельства, препятствующие вызову и допросу адвоката Андрея Макеева, следователь М. возбудила перед судом ходатайство о разрешении допроса адвоката Андрея Макеева в отсутствие законных оснований и при заведомой невозможности допроса адвоката по обстоятельствам, ставшим ему известными при оказании юридической помощи, в отсутствие письменного согласия обвиняемого на прекращение действия адвокатской тайны», – отмечалось в апелляционной жалобе.
Изучив доводы жалобы, Мосгорсуд отметил, что нижестоящий суд подошел к рассмотрению ходатайства следователя крайне односторонне и формально, ограничившись ссылкой, помимо прочего, на положения ч. 1 ст. 56 УПК РФ, п. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре, Определение КС РФ № 863-0 от 11 апреля 2019 г., а также не придавая значения смыслу, который вложен законодателем в нормы, запрещающие допрос адвокатов в качестве свидетелей.
«Сами по себе вызов и допрос адвоката в качестве свидетеля законом не запрещены. Ограничения касаются только сведений, ставших известными защитнику в результате оказания юридической помощи, – заметил Мосгорсуд. – Но для того чтобы выяснить причину вызова к следователю и вопросы, по которым последний намеревается допросить лицо, имеющее статус адвоката, последнему необходимо явиться и ответить на вопросы должностного лица, соблюдая при этом адвокатскую этику и не разглашая сведения, ставшие известными адвокату в результате оказания им юридической помощи».
Как счел апелляционный суд, признав доводы ходатайства следователя обоснованными, суд первой инстанции указал, что у органа предварительного расследования возникла необходимость в допросе Андрея Макеева по обстоятельствам, которые ему могут быть известны не от лица, которому он оказывал юрпомощь. Между тем, заметил МГС, из показаний потерпевшего А. следовало, что адвокат присутствовал как представитель П. при оформлении нотариальной доверенности. «Таким образом, суд, удовлетворяя ходатайства органов предварительного следствия, не убедился, обращался ли обвиняемый П. к адвокату Андрею Макееву за оказанием юридической помощи. Адвокатом Андреем Макеевым в суд апелляционной инстанции представлены сведения о наличии соглашения, заключенного между Андреем Макеевым и П.», – отмечено в апелляционном постановлении.
В связи с этим МГС напомнил, что адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи. Он также отметил, что установленный законодателем запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юрпомощи, служит гарантией того, что информация о частной жизни, конфиденциально доверенная лицом в целях собственной защиты только адвокату, не будет вопреки воле этого лица использована в иных целях, в том числе как свидетельствование против него самого.
«Кроме того, суд, принимая решение по ходатайству, не удостоверился в представленных следователем данных о надлежащем извещении адвоката Андрея Макеева о месте и времени рассмотрения ходатайства и самостоятельных мер к вызову адвоката Андрея Макеева в судебное заседание не принял», – заметил Мосгорсуд и удовлетворил апелляционную жалобу адвоката частично, отменив постановление нижестоящего суда и вернув ему материал на новое рассмотрение.
В комментарии «АГ» Андрей Макеев выразил удовлетворение выводами апелляционного суда. При этом он отметил, что выводы, изложенные в постановлении, его приятно удивили, так как не отражали ход судебного разбирательства, в ходе которого он и его представитель столкнулись со «своеобразным» пониманием судом института адвокатской тайны и профессионального свидетельского иммунитета адвоката. «Здесь я прежде всего имею в виду настойчивое желание суда получить копию соглашения адвоката с доверителем, содержание которого согласно Закону об адвокатуре составляет адвокатскую тайну. Для этого суд даже откладывал судебное заседание. Отказ в предоставлении копии соглашения вызвал у него удивление. В моем случае для подтверждения факта оказания доверителю юрпомощи была предоставлена справочная информация адвокатского образования, членом которого я являюсь, о факте заключения соглашения с доверителем и его реквизитах без раскрытия его содержания. Между тем, как мне известно, практика получения судами по их запросам копий соглашений адвокатов с доверителями является распространенной, и запросы о предоставлении копий соглашений не являются для судов чем-то необычным», – рассказал Андрей Макеев.
Адвокат обратил особое внимание на то, что и суд первой инстанции в обоснование разрешения его допроса в качестве свидетеля, и суд апелляционной инстанции, но уже в обоснование отмены судебного акта, разрешившего допрос, сослались на одни и те же нормы закона (ст. 53 УПК РФ, ст. 8 Закона об адвокатуре), а также применили правовую позицию КС РФ, изложенную в Определении № 863-О/2019, по смыслу которой гарантии в виде профессионального свидетельского иммунитета адвоката имеют свои пределы и распространяются лишь на те отношения подозреваемых, обвиняемых со своими адвокатами, которые не выходят за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи в порядке, установленном законом, т.е. не связаны с носящими уголовно-противоправный характер нарушениями ни со стороны адвоката, стороны его доверителя, ни со стороны третьего лица. «Разница, как видно из текстов судебных актов, состоит в толковании этой самой позиции КС РФ. И если для суда первой инстанции самого того факта, что свидетельский иммунитет адвоката не является абсолютным, оказалось достаточно, чтобы согласиться с ходатайством следователя, то суд апелляционной инстанции выявил действительный смысл, который вложен законодателем в нормы о запрете допроса адвоката в качестве свидетеля, и отметил, что нижестоящий суд подошел к рассмотрению ходатайства следователя крайне односторонне», – заметил Андрей Макеев.
Он добавил, что большинство освещаемых СМИ случаев санкционирования судом допроса адвоката в качестве свидетеля связаны с оказанием адвокатами юридической помощи своим доверителям в качестве защитников в уголовном деле и, по сути, такие допросы являются инструментом для устранения «неугодных» защитников от защиты подозреваемых/обвиняемых доверителей. «В моем случае судом был санкционирован допрос адвоката, оказывавшего юридическую помощь доверителю, не связанную с защитой по уголовному делу, и интерес следствия состоял в допросе адвоката по обстоятельствам, ставшим ему известными при оказании юридической помощи доверителю, очевидцем которых адвокат являлся. Во-вторых, Мосгорсуд в своем постановлении в качестве основания для отмены постановления суда первой инстанции указал на допущенное судом первой инстанции процессуальное нарушение, а именно на непривлечение к участию в деле адвоката, санкция на чей допрос испрашивалась следователем. Этот вопрос УПК РФ не урегулирован. Но решение по моему делу – уже далеко не первый случай отмены решения суда первой инстанции, рассмотревшего ходатайство следователя о разрешении допроса адвоката в качестве свидетеля в отсутствие самого адвоката, не уведомленного о дате рассмотрения ходатайства. На мой взгляд, это очень важная позиция. Обязательность участия адвоката, т.е. носителя адвокатской тайны, при рассмотрении ходатайства следователя о разрешении допроса адвоката, по всей видимости, становится обязательным правилом. Также я хотел бы отметить профессиональную, своевременную и слаженную работу Комиссии по защите прав адвокатов АПМО, в частности члена Совета АПМО, руководителя комиссии Вадима Логинова, а также члена комиссии Сталину Гуревич, непосредственно принимавшую участие в судебных заседаниях Мосгорсуда по моему делу», – отметил Андрей Макеев.
Член Комиссии по защите прав адвокатов АПМО Сталина Гуревич с сожалением отметила, что порочная практика бездумно удовлетворять любые ходатайства следствия, будь то продление срока стражи, легализация обыска или допрос адвоката, давно закрепилась в районных судах: «Болезнь эту можно лечить только жесткими последствиями для судей вплоть до лишения статуса за умышленное игнорирование норм права при осуществлении правосудия либо за непроходимую безграмотность: когда читаешь подобные решения судов, понимаешь, что третьего не дано».
Адвокат отметила: обращаясь в Мосгорсуд, они изложили на нескольких страницах перечень нарушений, допущенных судом первой инстанции при вынесении одностраничного решения. «То что Мосгорсуд нас услышал, дает надежду на то, что практика безусловного принятия судом стороны обвинения потихоньку начинается ломаться. Радует также, что суд согласился с применением аналогии при рассмотрении ходатайства о допросе адвоката в части уведомления адвоката о судебном заседании. Законом такой вызов прямо не предусмотрен, но нам удалось убедить суд в том, что он все же является необходимым. Кроме того, суд апелляционной инстанции согласился с имевшим место игнорированием разъяснений КС РФ, регулирующих допрос адвоката, отсутствием доказательств какой-либо причастности адвоката к противоправным действиям и интеллектуальному пособничеству, и, поскольку лишь установление судом подобного факта является основанием для дачи согласия на допрос адвоката, суд удовлетворил нашу жалобу. Надеюсь, что в дальнейшем такое решение Мосгорсуда будет так или иначе учитываться при рассмотрении иных аналогичных жалоб», – прокомментировала Сталина Гуревич.
