14 февраля в рамках XVII Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения» состоялась панельная дискуссия на тему «Косвенные и коллективные иски по корпоративным спорам. Особенности примирения», организованная КА «Регионсервис» при научной поддержке факультета права Московской высшей школы социальных и экономических наук.
Открывая встречу, модератор дискуссии, адвокат, сопредседатель КА «Регионсервис» Сергей Учитель предложил собравшимся обсудить корпоративные споры в контексте примирения – возможно ли в принципе примирение по таким спорам, и если да, то какие существуют процессуальные и материально-правовые нюансы.
Сомодератор дискуссии, полномочный представитель Международной ассоциации русскоязычных адвокатов в Великобритании, адвокат АП г. Москвы Светлана фон Поммерн-Пеглов добавила, что недавно в Общественной палате представители общественных палат в регионах обсудили будущее таких споров, а также какие предложения на законодательном уровне необходимо внести. При этом, добавила она, важно учесть зарубежный опыт и применить позитивные модели, способствующие развитию российской экономики и социальной сферы.
Заведующая кафедрой гражданского и арбитражного процесса МВШСЭН, доцент департамента дисциплин частного права НИУ ВШЭ Мария Ерохова в своем докладе на тему особенностей ведения дела по коллективному и групповому иску отметила, что российский правопорядок в некотором роде уникален наличием понятий и коллективного иска, и группового.
Спикер пояснила, что вначале в АПК РФ появился термин «групповой иск». «Модель группового иска в России сводилась к тому, что одно лицо должно собрать группу (в первоначальной редакции Кодекса – 5 человек) и вести дело в интересах всех, в том числе представлять в суд доказательства. Все, кто присоединились к иску, никаких процессуальных прав не имеют, кроме как ходатайствовать в суде о замене лица, которое ведет дело в интересах группы. Впоследствии в АПК было внесено изменение, и группа возросла до 20 человек плюс один», – отметила Мария Ерохова.
С точки зрения группового иска, добавила спикер, для заключения мирового соглашения достаточно волеизъявления лица, которое ведет дело в интересах группы. «То есть лиц, присоединившихся к групповому иску, про мировое соглашение, видимо, спрашивать не нужно», – добавила она.
Мария Ерохова также напомнила, что в ходе реформы ГК РФ в 2014 г. появился институт, касающийся корпоративных споров. В Кодексе, в частности, указывалось, что если один участник корпорации предъявляет иск об оспаривании либо решения общего собрания, либо совершенной обществом сделки, либо о взыскании убытков в пользу корпорации, то прежде чем предъявлять его, он должен известить всех участников юрлица о намерении обратиться в суд, а те, в свою очередь, вправе присоединиться к его иску.
Кроме того, добавила спикер, Верховный Суд РФ в 2015 г. разъяснил, как применять положения ГК к таким искам. В частности, лица, присоединяющиеся к иску, имеют равные процессуальные права законного представителя. «То есть появился иной иск, не групповой, – пояснила ученый. – Правила ГК отличаются от ГПК. В ГПК один ведет дело в интересах всех, а в ГК – группа с равными процессуальными правами. Как разъяснил ВС, все решения внутри группы применяются единогласно. Данное объединение было названо коллективным иском».
Для заключения мирового соглашения, подчеркнула Мария Ерохова, по коллективному иску необходимо единогласное согласие всех присоединившихся на стороне истца. При этом она обратила внимание на важную особенность корпоративных споров – оспаривать сделки и взыскивать убытки вправе не только участники юрлица, но и члены совета директоров, поэтому группа на стороне истца может быть очень большой и состоять не только из участников общества.
В свою очередь, мировое соглашение по групповому иску возможно по воле лица, ведущего дело в интересах группы, и согласие других он спрашивать не должен. «Какую позицию займет суд, утверждая мировое соглашение по групповому иску, спрогнозировать сложно. По моему мнению, тезис о том, что для этого требуется только согласие лица, ведущего дело, прямо следует из закона», – отметила спикер.
По поводу возможности взыскания убытков с участника коллективного иска, который не дал согласие на выгодное мировое соглашение, Мария Ерохова высказалась положительно. Для взыскания убытков, пояснила она, помимо имущественной потери и причинной связи нужна противоправность, в связи с чем взыскание убытков за отказ дать согласие на заключение мирового соглашения термин «противоправность» меняется на «неразумность и недобросовестность действий».
В то же время взыскать убытки с лица, которое вело дело в интересах группы и заключило невыгодное корпорации мировое соглашение, по мнению спикера, очень сложно, поскольку мировое соглашение утверждается судом, который, таким образом, становится «косвенным соучастником».
Судья ВАС РФ в отставке, доцент кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова Александра Маковская выступила с докладом на тему «Мировое соглашение в спорах об оспаривании решений органов управления». Она отметила, что в Постановлении от 23 июня 2015 г. № 25 Пленум ВС в двух разных разделах дал абсолютно разные разъяснения, касающиеся оспаривания корпоративных сделок (п. 31–33) и решений собрания участников юрлица (п. 113). Так, именно применительно к решению собраний Суд указал, что соответствующие дела рассматриваются по правилам гл. 28.1 «Корпоративные споры» и 28.2 «Групповые иски» АПК.
Спикер также обратила внимание, что споры, касающиеся решений органов юрлица, относятся к арбитрабельным. «В правилах рассмотрения третейскими судами корпоративных споров указано, что для заключения мирового соглашения или отказа от иска не требуется единогласие соответствующей группы. Эти правила устанавливают общую конструкцию объединения истцов в группу при предъявлении корпоративного иска», – пояснила Александра Маковская.
Также спикер отметила две проблемы оспаривания решений общего собрания с точки зрения примирения: с кем мириться и есть ли почва для примирения. Так, подчеркнула она, по ничтожным решениям собрания основы примирения нет и быть не может. А оспоримые сделки, как известно, зависят от воли соответствующего истца, и здесь есть основа для примирения.
Директор Центра сравнительного права НИУ ВШЭ, главный редактор журнала РШЧП Андрей Егоров, вновь обратившись к ст. 65.2 АПК, напомнил, что иски об оспаривании решений собрания выступают как самостоятельные иски, а в остальных (об оспаривании сделок общества и об ответственности директора или фактически контролирующего общество лица за причинение обществу убытков) истцы – в данном случае участники общества, – выступают от имени юрлица. «Действующее законодательство не содержит адекватной конструкции, – считает он. – Речь должна идти о множественности представителей, которые могут участвовать в процессе. ВС пошел на компромисс, указав, что к таким искам при наличии определенных условий, предусмотренных АПК, могут применяться правила о групповых исках. Возникает вопрос, как толковать соответствующее решение Верховного Суда? Вариантов может быть масса. Думается, что надо смотреть на материальную основу соответствующего требования».
Ключевой вопрос спора по иску о взыскании убытков с директора, добавил спикер, касается полномочий представителя. «Поясняя вопросы представительства, ВС в п. 32 Постановления № 25 отметил, что корпорация в лице соответствующего органа и присоединившиеся к иску участники не имеют права без согласия участника, предъявившего иск, полностью или частично отказаться от него, изменить основания и предмет иска, заключить мировое соглашение и т.д. С формальной точки зрения вопрос понятен: если к иску присоединится максимальное количество участников юрлица, придется договариваться, чтобы прийти к единогласию», – отметил Андрей Егоров.
В качестве решений проблемы спикер предложил следующие варианты. В случае если ничьи права не нарушены и соглашение одобрено всеми участниками юрлица (или одобрен отказ от иска к директору), такое мировое соглашение может быть утверждено судом. Если речь идет об ответственности директора за недобросовестное поведение (фактически за умысел), наличие любого возражающего против мирового соглашения является препятствием для его утверждения судом. Если ответственность касается неразумного поведения руководителя, участники могут освободить его об ответственности большинством голосов. При этом интересы миноритариев должны быть защищены (например, реализацией права требовать выкупа обществом принадлежащих им акций).
Научный сотрудник Университета Нового Южного Уэльса Антон Диденко рассказал о практике рассмотрения групповых исков в Австралии. Он отметил, что групповые иски, официально именуемые представительскими, были введены в Австралии в 1992 г. в федеральных судах, а в судах штатов – начиная с 2000-х гг. Большинство таких исков (80%) рассматриваются федеральными судами. По состоянию на 2017 г. было предъявлено свыше 500 таких исков в совокупности. Более 50% представительских исков завершаются примирением сторон. Большое всего примирением завершаются иски инвесторам, меньше всего – иски о защите прав потребителей. Антон Диденко также добавил, что соглашение сторон в групповом иске должно быть утверждено судом. «Непосредственно критерии оценки мирового соглашения вырабатывались судебной практикой – стороны должны убедить суд, что соглашение справедливо и разумно», – подчеркнул он.
Антон Диденко также отметил, что австралийская судебная система сугубо состязательная. На примерах из практики он продемонстрировал, как в Австралии рассчитывается сумма компенсации сторонам в связи с утверждением мирового соглашения. В заключение он добавил, что мировые соглашения по групповым искам зачастую порождают серьезные конфликты интересов между истцами – как правило, они связаны с непропорционально малой суммой возмещения, нежеланием истца-представителя включать других истцов в соглашение, суммой выплаты финансирующей стороне, размерами судебных расходов и т.д.
Как отметил в своем выступлении международный арбитр, адвокат, поверенный консультант юридической фирмы Keystone Law Джордж Ламбру, в Великобритании, в частности, нет представительских исков. «Когда мы говорим о групповом иске, мы имеем в виду группу отдельных истцов, и каждый из них должен показать свои отдельные убытки. Их никто не представляет в суде», – пояснил он, добавив при этом, что институт групповых исков более характерен для США. Спикер поделился собственным практическим опытом рассмотрения судом группового иска, а также рассказал об особенностях заключения мирового соглашения в Великобритании.
По мнению заместителя министра юстиции России Дениса Новака, позитивным шагом к либерализации условий заключения мирового соглашения стал закон о совершенствовании примирительных процедур. Данные законодательные меры, считает он, приведут к более широкому использованию института мирового соглашения.
Денис Новак с удовлетворением отметил, что, в отличие от ГПК и КАС, в АПК оставили минимальное количество лиц (5 человек), которые должны присоединиться к групповому иску. «Я считаю, что это очень хорошо, поскольку если говорить о наиболее распространенной организационно-правовой форме корпораций, участвующих в гражданско-правовых спорах, – это общества с ограниченной ответственностью. В их составах редко бывает более 5 участников, а уж тем более свыше 20. Хорошо, что таким образом не исключили большой массив тех, для кого институт группового иска будет востребован», – подчеркнул Денис Новак.
Спикер не согласился с коллегами в том, что арбитражно-процессуальное законодательство РФ не содержит положений о коллективных исках. «Действительно, когда Пленум ВС формулировал разъяснения об особенностях рассмотрения дел по трем указанным категориям споров, в процессуальном законодательстве не содержалось указанных положений. Первыми подобные правила появились в ГК. Именно с введением федерального закона, установившего унифицированное регулирование групповых исков, в ГПК и АПК появилось специальное положение о том, что корпоративные споры по требованиям о защите группы лиц рассматриваются по правилам групповых исков. А по трем вышеуказанным категориям споров участник юрлица вправе не присоединяться к группе лиц, а самостоятельно вступить в дело», – пояснил он.
Денис Новак рассказал также об истории появления в российском законодательстве нового процессуального института – соглашения группы лиц, особенностях его заключения и расторжения. Завершая свое выступление, замминистра юстиции РФ выразил надежду, что этот новый институт докажет свою эффективность не только в корпоративных спорах, но и, самое главное, – позволит защищать интересы простых граждан – потребителей, а также лиц, пострадавших от пожаров, катастроф и т.д.
Подводя итог дискуссии, модераторы отметили, что она будет продолжена.
