27 ноября 2010 г. по подозрению в совершении убийства был задержан 50-летний глава Энгельсского муниципального района Саратовской области Михаил Лысенко. Через два дня Волжский районный суд Саратова поместил задержанного под стражу, а вскоре Саратовский областной суд оставил постановление райсуда без изменения.
В дальнейшем срок содержания Михаила Лысенко под стражей неоднократно продлевался. В период предварительного следствия он провел за решеткой 2 года и почти 10 месяцев.
В феврале 2014 г., после 9 месяцев судебных слушаний, коллегия присяжных заседателей по делу Лысенко была распущена, и судебное слушание началось сначала, то есть со стадии отбора присяжных заседателей.
Только в октябре 2014 г. приговором Саратовского областного суда Лысенко был осужден по п. «в», «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ (взятка в крупном размере). Получив 7,5 года в исправительной колонии строгого режима, он тем не менее был оправдан по всем другим вменявшимся ему статьям УК РФ (бандитизм, похищение человека, отмывание денежных средств). Приговор был подтвержден определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в марте 2015 г.
Еще за полтора года до этого Лысенко обратился в Европейский суд по правам человека с жалобой на нарушения в отношении него положений ст. 3, п. «с» ч. 1 ст. 5, ч. 3 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. И в марте 2015 г., когда Верховный Суд РФ утвердил приговор за взятку, ЕСПЧ вынес решение по делу «Пущеленко и другие против России», в котором установил, что в отношении Лысенко была нарушена ч. 3 ст. 5 Конвенции. Суд присудил ему компенсацию в сумме 4850 евро.
Адвокат Дмитрий Аграновский, который представлял интересы Михаила Лысенко в Страсбурге, а теперь помогает ему обжаловать нормы УПК РФ в Конституционном Суде РФ, рассказал, что ЕСПЧ принял это постановление, рассмотрев 10 жалоб в особом порядке.
По словам адвоката, ЕСПЧ мотивировал свое решение тем, что Саратовский областной суд систематически продлевал срок содержания под стражей Лысенко и других обвиняемых по делу, используя коллективный подход. А такую практику, когда суды не изучают каждый отдельный случай при определении меры пресечения для каждого заключенного, ЕСПЧ считает несовместимой с ч. 3 ст. 5 Конвенции.
Фактически начиная с 8 апреля 2013 г., когда Саратовский областной суд назначил дело к слушанию судом присяжных, и до дня вынесения приговора 13 октября 2014 г. Лысенко находился под стражей незаконно, в нарушение Конвенции о защите прав человека.
Поскольку установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции является основанием для возобновления производства ввиду новых обстоятельств, председатель Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев внес в июле 2015 г. в Президиум Верховного Суда РФ представление на предмет возобновления производства по уголовному делу в отношении Лысенко. И Президиум Верховного Суда РФ отменил 12 постановлений о продлении срока содержания под стражей.
А дальше, как заявил «АГ» адвокат Дмитрий Аграновский, «ничего не происходит», хотя он обращался и в Саратовский областной суд, и в Верховный Суд РФ. В судах между тем заявили, что время, которое Лысенко находился под стражей, и так зачтено в срок отбывания наказания, и это отражено в приговоре.
«Однако решение ЕСПЧ было вынесено позже приговора, а “зачет” произведен в рамках совсем другой статьи, позволяющей засчитывать время, законно проведенное под стражей. А мы-то ставим вопрос о сроке, который обвиняемый провел за решеткой незаконно», – разъясняет адвокат.
«Факт, что доверитель провел полтора года под стражей незаконно, без судебных решений, признан и ЕСПЧ, и нашим судом. Право его нарушено, а механизма компенсации нет. Я прошу в качестве такого механизма компенсации снизить ему приговор на полтора года», – объяснил адвокат, который считает это единственно логичным выводом, поскольку в соответствии с Конституцией РФ арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Решения такие были, но они отменены.
Возможно, могли бы быть и другие компенсации, но речь, как подчеркивает Дмитрий Аграновский, не идет о материальных выплатах.
«Некоторые СМИ думают, что это я выдумал такой чудной механизм, – продолжает адвокат. – Нет, было решение ЕСПЧ по делу “Жеребин и другие против России” от 24 марта 2016 г. Постановление по этому делу недотянуло до “пилотного”, но в нем давалась рекомендация изменить практику по арестам и продлению срока содержания под стражей. И как раз при обсуждении этого дела на стадии коммуникации с Правительством РФ говорилось, что нет механизма компенсации за продление срока».
В поданной Дмитрием Аграновским жалобе в Конституционный Суд РФ указывается на неконституционность ч. 1 ст. 396 и п. 11 ст. 397 УПК РФ в той части, в которой они позволяют судам не принимать во внимание и не восстанавливать нарушение прав осужденного, выразившееся в его незаконном содержании под стражей, установленное решением ЕСПЧ, постановлением Президиума Верховного Суда РФ о возобновлении производства по делу ввиду новых обстоятельств.
На вопрос, что может дать жалоба в Конституционный Суд РФ, который сам не вправе устанавливать какие-либо механизмы и может лишь признать норму закона не соответствующей Конституции РФ, адвокат ответил, что Конституционный Суд РФ может дать не только толкование обжалуемых статей, выявив их конституционно-правовой смысл, но и поручение законодателю.
От этой ситуации нельзя просто так отмахнуться, полагает адвокат. Ведь налицо пробел в законодательстве. И если Конституционный Суд РФ установит наличие такого пробела, то он может дать соответствующее поручение Федеральному Собранию РФ. «Я бы хотел, чтобы в законе была такая норма и чтобы в ней было записано, что если человек провел под стражей какое-то время незаконно, если это признано Европейским судом, если отменены решения о продлении срока, то наказание должно быть снижено на это время. Такое случается очень редко: как правило, пока дело доходит до Страсбурга, человек уже выходит на свободу. Но Михаил Алексеевич продолжает оставаться в заключении, поэтому для него это актуально», – заключил Дмитрий Аграновский.
