Алексеевским районным судом г. Белгород было установлено, что С., управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, нарушил правила дорожного движения, что привело к дорожно-транспортному происшествию и причинению по неосторожности тяжкого вреда здоровью К. Ранее С. привлекался к административной ответственности по ст. 12.26 КоАП РФ за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.
Свою вину С. не отрицал и раскаялся в содеянном. По его ходатайству дело было рассмотрено в особом порядке. В результате суд признал С. виновным в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 264 УК РФ и приговорил его к наказанию в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на 2 года 10 месяцев.
После этого, потерпевший К. подал апелляционную жалобу в Белгородский областной суд, попросив изменить приговор суда первой инстанции в связи с назначением излишне сурового наказания. В апелляционной жалобе К. указал, что достиг примирения с осужденным С., который полностью возместил ему моральный вред и оказал ему материальную помощь при лечении, что не было учтено судом при назначении наказания.
Рассмотрев апелляционную жалобу, Белгородский областной суд отметил, что суд первой инстанции в целом правильно определил вид наказания осужденному и мотивировал необходимость его отбывания в исправительной колонии общего режима. Факт предоставления потерпевшим К. расписки в получении им от С. 500 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда и материального ущерба также был учтен для изменения приговора и смягчения наказания.
Тем не менее, суд не применил положения ст. 76 и 76.2 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим и освобождении от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, если осужденный возместил причиненный преступлением ущерб. Такое решение было мотивировано тем, что от сторон не поступало соответствующих ходатайств ни при судебном разбирательстве в первой инстанции, ни в апелляционной инстанции.
В итоге Белгородский областной суд своим определением сократил срок лишения свободы осужденного всего на два месяца, в остальном оставив приговор суда первой инстанции без изменений.
Как сообщил «АГ» адвокат Александр Рябцев, представлявший интересы потерпевшего К., он намерен подать кассационную жалобу на данное апелляционное определение.
Он пояснил, что вопреки доводам суда об отсутствии инициативы сторон о прекращении уголовного дела в связи с примирением, в апелляционной жалобе К. содержалось прямое обращение к суду с просьбой применить положения ст. 64, 76 и 76.2 УК РФ.
По мнению Александра Рябцева, апелляционное определение не основано на законе, поскольку даже без применения указанных выше статей суд имел возможность принять во внимание поведение подсудимого во время предварительного следствия и судебного разбирательства, а также его активное содействие раскрытию преступления, и назначить наказание более мягкое, чем предусмотрено санкцией статьи, по которой С. был осужден.
Александр Рябцев также обратил внимание на то, что положения ст. 76 УК РФ о том, что лицо может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим и возмещением вреда, трактуются судом как право, а не обязанность. «Исходя из этого суд уклонился от прекращения уголовного дела, ломая судьбу не только одного человека, но и близких ему людей», – подчеркнул адвокат.
Член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин отметил, что с 2008 г. на территории Белгородской области не действуют две нормы российского законодательства – условное осуждение и прекращение дел за примирением с потерпевшим, поскольку руководство судебной власти области считает их неэффективными. Он напомнил, что данная проблема обсуждалась на заседании Общественной палаты Белгородской области, поднималась и на страницах «Новой адвокатской газеты» (см. статью Б. Золотухина «Суд вправе», «АГ» № 18 за 2014 г.), однако изменений в следственной и судебной практике не последовало.
«Несмотря на уголовную политику государства, направленную на либеризацию уголовных наказаний, в нашей области следственная и судебная практика полностью игнорируют институт прекращения дел за примирением с потерпевшим, а условное осуждение вспоминается, как нечто из другой жизни», – заключил Борис Золотухин.
