Как стало известно «АГ», Балашихинский городской суд Московской области вынес на основе вердикта присяжных оправдательный приговор мужчине, обвинявшемуся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего. Защитники оправданного – член президиума МКА «Центрюрсервис» Татьяна Прокофьева и заместитель председателя МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев рассказали о сложностях данного дела и о том, как удалось добиться оправдательного приговора.
По версии следствия, 12 августа 2023 г. примерно в 04:00у входа в подъезд Т. в ходе ссоры ударил Д. правой рукой в живот, отчего тот упал, а затем направился в свою квартиру, откуда вызвал скорую помощь, а Т. скрылся с места преступления. 15 августа 2023 г. Д. скончался в больнице от полученных травм. Таким образом, по мнению обвинения, Т. совершил преступление по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
В показаниях, данных 18 августа 2023 г., Т. признал свою вину. Он рассказал, что 12 августа 2023 г. примерно в 04:10 вышел на улицу сделать замечание Д., который кричал под окнами, чтобы ему открыли дверь в подъезд. Д. был в состоянии алкогольного опьянения, ответил нецензурной бранью и попытался пройти в подъезд. Тогда Т. его оттолкнул и ударил в живот правой рукой, из-за чего сосед упал на железный порог входной двери в подъезд на правый бок, у него задралась рубашка и Т. заметил гематому в области печени. Далее Д. пытался встать, в этот момент появилась жена Т. и предложила помочь, на что тот снова ответил руганью. Он попытался добраться до лифта, но не смог и стал просить вызвать скорую и дать ему обезболивающее. Т. сказал жене, чтобы она вызвала полицию, и пошел домой. Женщина вынесла таблетку и помогла Д. дойти до квартиры. О том, что сосед был госпитализирован, супруги узнали позднее, так как Д. звонил жене Т. из больницы и ругался. Позже они узнали, что он умер.
27 сентября 2023 г. Т. изменил свои показания, признав вину лишь частично: не отрицая нанесения удара Д., он указал, что считает, что из-за него сосед умереть не мог. Т. отметил, что Д. сам добрался до квартиры после нанесенного удара. При этом еще 11 августа лицо Д. уже было в ссадинах. Утром 12 августа Д. ходил по улице вдоль домов и кричал, а около 10:00 сам вышел и сел в машину скорой помощи. Примерно в 11:00 Д. позвонил жене Т. из больницы и сообщил об операции.
Из показаний Т. и его жены следовало, что они рассказали сотруднику полиции о произошедшем и сообщили время для просмотра записи с камеры наблюдения. Кроме того, в день смерти Д. двое мужчин интересовались, не умер ли тот, поскольку ранее его избили четыре человека.
24 ноября 2023 г. Т. подтвердил свои данные ранее показания, но не признал вину.
Свидетели – врач скорой помощи Б. и фельдшер Та. сообщили, что в 10:03 Д. вызвал скорую медпомощь. В квартире Д. находился один. Он жаловался на боль в животе после драки с соседом. Потерпевший рассказал медикам, что сосед ударил его в живот один раз и он потерял сознание, после этого он пошел домой спать. Поскольку утром боль не прошла, он вызвал скорую. Б. диагностировала закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, околоорбитальную гематому слева, тупую травму живота, ишемическую болезнь сердца, фибрилляцию предсердий, тахисистолию. В 11:00 Д. был госпитализирован, при этом по пути в больницу мужчина сообщил, что ударивший его сосед – бывший боксер и он знал, куда бить.
Согласно заключению экспертизы повреждения на теле Д. образовались под воздействием тупого твердого предмета. Закрытая травма живота могла возникнуть незадолго до его поступления в стационар, а кровоподтеки образовались в период около 3–7 суток. В заключении комиссии экспертов указывалось, что направление удара в живот было спереди назад, снизу вверх и несколько справа налево. Эксперты посчитали маловероятным, что травма у Д. образовалась при падении на металлический порог. Учитывая установленные давность и механизм причинения травмы живота, допускается ее образование от удара кистью, сжатой в кулак в правую половину живота.
Уголовное дело рассматривалось в Балашихинском городском суде Московской области с участием присяжных заседателей. В прениях адвокаты подсудимого Илья Прокофьев и Татьяна Прокофьева обращали внимание присяжных на то, что в судебном заседании не установлено, что их подзащитный имел умысел на причинение Д. хоть какого-то вреда здоровью.
Как отмечал Илья Прокофьев, сторона обвинения, озвучивая прошлые спортивные заслуги Т., давала им негативный окрас, будто занятие спортом и тренерская работа способствуют совершению преступления.
Адвокаты подчеркивали, что допрошенный по ходатайству обвинения в судебном заседании специалист в области единоборств показал и пояснил, что удар в область печени можно нанести только левой рукой, а не правой. Однако Т. во всех своих показаниях говорит о том, что сделал движение именно правой рукой, т.е. никак не мог ударить Д. в область печени, учитывая, что тот в этот момент был повернут к нему левым боков. С учетом этого защита посчитала, что механизм образования травмы у Д., на котором настаивает сторона обвинения, невозможен исходя из обстоятельств конфликта.
Защитники указывали, что показания Т. подтверждаются записью камеры видеонаблюдения, а также исследованным протоколом проверки показаний на месте и фототаблицей к нему. Данные доказательства подтверждают, что Т. оттолкнул потерпевшего именно правой рукой.
Илья Прокофьев с учетом пояснений эксперта Ко., проводившей судебные экспертизы, пришел к выводу, что механизм повреждения внутренней стороны печени ударом извне невозможен рукой без использования какого-либо тяжелого предмета. Кроме того, Ко. указывал на последовательность изменения цвета гематомы (кровоизлияния) с момента ее появления и до момента ее заживления. С учетом данного пояснения, а также показания обвиняемого и его жены, которые указали, что видели у Д. гематому справа сразу после предполагаемого удара Т., защита пришла к выводу, что данная гематома не имеет отношения к конфликту, а образовалась при иных обстоятельствах.
Кроме того, защитники указывали, что Т. не имел умысла на причинение телесных повреждений потерпевшему, не испытывал к нему никакой неприязни, чтобы желать наступления тяжких последствий для его здоровья, как утверждает обвинение. В итоге присяжные заседатели признали Т. невиновным.
В комментарии «АГ» Илья Прокофьев отметил: сложность дела состояла в том, что прямых свидетелей события не было и даже камера видеонаблюдения, установленная в подъезде, не зафиксировала четко момент конфликта. «В деле изначально было больше вопросов, чем ответов, поскольку в момент встречи с нашим подзащитным потерпевший уже был избит неизвестными лицами. Более того, в медицинских документах с момента вызова скорой медицинской помощи и до смерти потерпевшего содержалось большое количество разногласий и неточностей. Указанные обстоятельства как на протяжении всего дела, так и сейчас не позволяют сделать однозначный вывод о причинах смерти потерпевшего. Защита на протяжении всего дела настаивала на том, что смерть наступила от иных причин и никаким образом не связана с конфликтом, который произошел между Д. и нашим подзащитным», – рассказал он.
Илья Прокофьев добавил, что по инициативе стороны защиты было подготовлено заключение специалиста, по результатам которого он также пришел к аналогичному выводу, более склоняясь даже к тому, что причиной смерти послужило недостаточно надлежащее оказание медицинской помощи. При этом Татьяна Прокофьева рассказала: они не смогли представить присяжным заключение специалиста о том, что это была врачебная ошибка и потерпевший скончался по причине кровотечения, возникшего во время операции. «Мы не смогли представить это доказательство и допросить специалиста. Более того, нам было отказано даже в оглашении частичных доводов специалиста, которые изложены в тексте комиссионной судебно-медицинской экспертизы, – поделилась она. – В таких условиях мы доказывали невиновность нашего подзащитного, опираясь на то, что в момент инкриминируемого деяния потерпевший уже имел телесные повреждения. Собственно, присяжные заседатели и вынесли вердикт о том, что события преступления не было».
