Законопроект «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части урегулирования пределов срока содержания под стражей на досудебной стадии уголовного судопроизводства)» был внесен в нижнюю палату парламента 29 ноября. В пояснительной записке к законопроекту отмечается, что из-за несогласованности норм, регламентирующих сроки предварительного расследования и содержания под стражей, следователь или дознаватель вынуждены продлевать срок предварительного следствия или дознания.
Авторы инициативы объяснили, что такое продление осуществляется исключительно в целях содержания обвиняемого под стражей в период рассмотрения прокурором уголовного дела, то есть когда дальнейшее производство следственных действий уже не требуется, а производство расследования фактически окончено.
В связи с этим сроки предварительного расследования необоснованно увеличиваются на срок, необходимый для реализации прокурором полномочий по поступившему уголовному делу. При этом процедура продления срока предварительного расследования также требует значительных временных затрат, в том числе связанных с необходимостью передачи уголовного дела на рассмотрение руководителя вышестоящего следственного органа, находящегося не по месту производства расследования.
Чтобы решить эту проблему, предлагается внести изменения в УПК РФ, согласно которым срок содержания под стражей в период предварительного расследования будет исчисляться с момента заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу и до момента направления уголовного дела прокурору.
При этом предлагается установить, что в случае направления уголовного дела прокурору срок содержания под стражей может быть продлен на срок, необходимый для принятия решения по поступившему уголовному делу, самим прокурором, а также судом.
По мнению авторов законопроекта, это позволит исключить отвлечение прокурора на возбуждение и поддержание в суде ходатайств о продлении срока содержания под стражей.
Адвокат КА Pen & Paper Алена Гришкова считает инициативу поспешной ввиду отсутствия указанных пробелов или противоречий в уголовно-процессуальном законодательстве. «Разработчики законопроекта не учли положение ст. 158 УПК РФ, определившей, что предварительное следствие оканчивается в порядке, предусмотренном гл. 29–32 УПК РФ, то есть в момент направления уголовного дела в суд, – объяснила она. – Кроме того, утверждение, что следователь или дознаватель вынуждены продлевать срок расследования уголовного дела и содержания под стражей на период рассмотрения уголовного дела прокурором для утверждения обвинительного заключения или обвинительного акта, ошибочно, так как срок следствия или дознания в соответствии со ст. 162 УПК РФ продлевается исключительно для производства следственных и процессуальных действий».
Другие эксперты отметили, что законопроект направлен лишь на формальное приведение норм уголовно-процессуального закона в соответствие друг с другом и с практической точки зрения не имеет сколько-нибудь принципиального значения.
«Постановление КС РФ от 22 марта 2005 г. № 4-П более 10 лет назад принципиально разрешило обсуждаемую проблему: при продлении срока содержания под стражей суд должен закладывать “запас”, необходимый для утверждения прокурором обвинительного заключения и принятия судом, в который поступит дело, самостоятельного решения по этому вопросу», – рассказал адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Сергей Колосовский. «Прокурорский» срок определен ч. 1 ст. 221 УПК РФ – 10 суток. Применительно к суду КС РФ в указанном постановлении отметил, что разумным представляется двухнедельный срок.
Таким образом, следователи по завершении расследования выходили в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей на срок, который на 25 дней превышал срок следствия. И чаще всего суды удовлетворяли такое ходатайство следователя.
Однако адвокат заметил, что на практике действительно возникла коллизия, обозначенная в пояснительной записке. «Отдельные хитрые адвокаты, движимые стремлением “половить рыбу в мутной воде” и, пользуясь этой коллизией, освободить обвиняемого из-под стражи, стали возражать против продления срока содержания под стражей за пределами срока следствия», – объяснил Сергей Колосовский.
Он рассказал, что эта позиция порой с пониманием воспринимается судом. В итоге следствие вынуждено продлевать срок предварительного расследования с запасом, однако это бывает проблематично в силу положений ст. 162 УПК РФ, особенно когда этот срок подходит к годичному рубежу, после которого требуется продление в Москве. В результате описанных коллизий иногда следствие действительно заходит в тупик и освобождает обвиняемого.
«Однако это явление носит несистемный характер и погоды не делает, поэтому законопроект не носит революционного характера и никаких существенных изменений в практике продления меры пресечения не повлечет», – резюмировал адвокат.
Адвокат АП Московской области, управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов согласен с коллегой в малозначительности предлагаемых поправок. Однако он заметил, что необходимо решить другую насущную проблему – чрезмерное использование следственными органами полномочий по неоднократному инициированию продления не только срока предварительного следствия, но и содержания граждан под стражей.
«Для судов удовлетворение подобных ходатайств давно превратилось в формальность, отвлекающую от основного назначения судопроизводства. Суд не вникает в суть обвинения (подозрения) и обычно исходит из “презумпции доверия” следствию», – отметил он.
При этом фактически утрачен контроль за такого рода процессуальными решениями со стороны органов прокуратуры, на которую в конечном итоге возлагаются важнейшие функции уголовного судопроизводства по утверждению обвинительного заключения и поддержанию государственного обвинения.
Игорь Бушманов считает целесообразным возвращение законодателем органам прокуратуры полномочий по решению вопросов о продлении срока содержания обвиняемых под стражей (домашним арестом) на всей досудебной стадии уголовного судопроизводства, которые были у нее изъяты в начале 2000-х годов. «Прокурор будет более эффективно контролировать ход следствия по “арестным” делам, изначально вникая в суть обвинения и неся все бремя ответственности за ограничение свободы подследственных в случае его необоснованности, – уверен он. – Судам достаточно оставить только решение вопросов о первичном избрании меры пресечения и о ее продлении исключительно на стадиях судебного разбирательства».
Такой механизм, по мнению адвоката, позволит предусмотреть действенный ограничительный контроль, позволяющий своевременно пресекать злоупотребления со стороны следственных органов своими процессуальными правами, не допуская излишней волокиты и необоснованного продления сроков наиболее строгих мер пресечения. При этом у суда будет больше времени для эффективного и тщательного рассмотрения уголовных дел по существу.
