Институт правовых инициатив Центральной и Восточной Европы и Ассоциация CEELI представили перевод на русский язык научного исследования «Применение правовых инструментов ЕС в области уголовного права», проведенного институтом совместно с Ассоциацией судей Хорватии. Научную работу выполнили судья Верховного суда Хорватии, адъюнкт-профессор факультета права в г. Осиек Марин Мрчела и лектор по конституционному праву и правам человека университета в Брно, сотрудник Конституционного суда Чехии Зузана Викарска.
По мнению авторов публикации, материальное уголовное право государств – членов Евросоюза урегулировано на национальном уровне и гармонизировано в соответствии с правоприменительной практикой ЕСПЧ посредством соответствующих директив ЕС во исполнение Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указанные правовые инструменты обеспечивают минимальные процессуальные права обвиняемого в споре против государства для обеспечения баланса между ними.
В исследовании приведен анализ четырех основных директив в рамках уголовного процесса, устанавливающих права обвиняемых на устный и письменный перевод; информацию; доступ к адвокату (включая производство по европейскому ордеру на арест); уведомление третьей стороны при лишении свободы и на общение с третьими лицами и консульскими органами; присутствие на судебном процессе.
Так, в Директиве 2010/64/ЕС о праве на устный и письменный перевод в уголовном процессе указано, что она предоставляет два разных права: на устный перевод и на письменный перевод основных документов. К понятию «основные документы» относятся любые решения, лишающие человека свободы; обвинения и обвинительные акты; приговоры. При этом компетентные органы власти государств – членов ЕС решают, какие документы являются «основными». Расходы на устный и письменный перевод покрываются государствами-участниками вне зависимости от результата судебного разбирательства.
В Директиве 2012/13/ЕС отмечено, что право на информацию включает право обвиняемого на ознакомление с его процессуальными правами и обвинением. Право на ознакомление с делом является особым элементом права обвиняемого на доступ к информации об обвинении. По мнению ЕСПЧ, ответственность за информирование подозреваемого или обвиняемого полностью возложена на сторону обвинения, при этом оно должно быть исполнено «в кратчайшие сроки». Кроме того, Европейский Суд полагает, что информация должна предоставляться обвиняемому с учетом времени для подготовки защиты.
Как полагают исследователи, рассматриваемые директивы применяются с самых ранних стадий уголовного процесса до завершения разбирательства по делу, включая последующие меры защиты. Некоторые меры, устанавливаемые директивами, по мнению исследователей, не достигают нужных целей по отдельности. Тем не менее «совокупное влияние мер и директив направлено на то, чтобы гарантировать право каждого на справедливое судебное разбирательство».
Как отметила Program Director, Europe and Eurasia Division, ABA ROLI Мария Воскобитова, исследование представляет обзор норм и устоявшейся практики в странах ЕС по гармонизации уголовно-процессуального права между различными странами ЕС, которая происходит на основании практики Европейского Суда по правам человека по ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
«Несмотря на то что ЕС и Совет Европы – различные международные организации, созданные с различными целями, все члены ЕС являются членами Совета Европы и потому обязаны имплементировать постановления Европейского Суда по правам человека в своих правовых системах, – пояснила эксперт. – Более того, Договор о Европейском Союзе в п. 3 ст. 6 (в редакции Лиссабонского договора) прямо предусматривает, что “Основные правила так, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и как следует из общих для государств-членов конституционных традиций, входят в содержание права Союза в качестве общих принципов” (Право Европейской конвенции по правам человека. Д. Харрис, М. О’Бойл, К. Уорбрик. – М.: Развитие правовых систем, 2016. С. 41)».
«Директивы ЕС в области уголовного права в основном касаются установления схожих гарантий для обвиняемых, а также вопросов перевода документов и обмена информацией между правоохранительными органами по уголовным делам, – заключила Мария Воскобитова. – Но информация о гармонизации правовых инструментов ЕС в области уголовного права для российских юристов малоприменима, за исключением тех, кто представляет интересы своих подзащитных в юрисдикции стран ЕС».
Комментируя «АГ» исследование, доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета имени О.Е. Кутафина, сертифицированный тренер программы HELP Совета Европы Артем Осипов отметил, что явным его достоинством, помимо актуальной на сегодняшний день компиляции правовых подходов ЕСПЧ к содержанию минимальных гарантий права обвиняемого на справедливое судебное разбирательство, является оценка их регулятивного воздействия на законодательство и правоприменительную практику европейских государств посредством особого рода правовых инструментов – директив Европейского Союза.
По мнению эксперта, данные правовые инструменты, обладая при определенных условиях потенциалом прямого действия в правовых системах ЕС, уточняют правовые подходы ЕСПЧ, предлагают варианты применения мер общего характера в сфере процессуальной защиты прав личности в уголовном процессе, не нарушая национального суверенитета и культурных традиций отдельных государств. «Несмотря на то что указанные директивы ЕС не имеют юридически обязывающего значения для России, они представляют собой ценный источник сведений о возможных путях совершенствования практики уголовного судопроизводства, – отметил Артем Осипов. – Например, заслуживает особого внимания прилагаемый к Директиве 2012/13/EU от 22 мая 2012 г. проект “Письма о правах”, представляющий собой рекомендуемый образец документа, используемого для разъяснения прав лицам, задержанным по подозрению в преступлении».
По его словам, практика же самого ЕСПЧ на сегодняшний день для России имеет значение важного источника изменений в сфере уголовно-процессуального законодательства и практики его применения. Все основные аспекты процессуального статуса обвиняемого уже закреплены в УПК РФ в соответствии со ст. 6 Европейской конвенции в ее истолковании ЕСПЧ.
«Сложности возникают на этапе ограничительного толкования этих положений, примером чего могут являться случаи неправомерного ограничения права обвиняемого на допрос свидетелей, неудовлетворительное качество процессуальных проверок заявлений о применении к подозреваемым насилия в первые часы после задержания, немотивированные отказы судов в предоставлении стороне защиты доступа к дополнительным материалам, составляющим государственную тайну, при оценке допустимости доказательств, имеющих решающее значение для исходя дела», – заключил Артем Осипов. Он добавил, что, тем не менее, практика ЕСПЧ является эффективным средством совершенствования судебной защиты прав обвиняемых во многом благодаря ее включению в практику Верховного Суда РФ.
