Верховный Суд опубликовал Определение суда кассационной инстанции от 26 октября по делу № 18-УД23-33-К4, в котором напомнил, что в совещательной комнате при постановлении приговора суд должен определить судьбу имущества, на которое наложены обеспечительные меры для обеспечения исполнения наказания в виде штрафа или гражданского иска, или возможной конфискации.
В июне 2022 г. бывший заместитель прокурора Успенского района Краснодарского края Александр Деев был признан виновным по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ в получении крупной денежной взятки от руководителя МУП Б. за совершение действий в пользу взяткодателя. Он был приговорен к 7 годам 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима, со штрафом в 1 млн руб., с лишением права занимать должности в госорганах и органах власти сроком на 6 лет. В целях обеспечения исполнения приговора в части взыскания штрафа суд также постановил не отменять обеспечительные меры в виде ареста имущества осужденного, в том числе автомобиля. Апелляция и кассация оставили обвинительный приговор в силе.
Защитник осужденного, адвокат АП Краснодарского края Александр Ефимчик обжаловал эти судебные акты в Верховный Суд со ссылкой на то, что способствование со стороны подсудимого совершению действий в пользу взяткодателя Б. не могло совершаться Александром Деевым в период, указанный в обвинении, поскольку до этого времени оно было уже совершено оперуполномоченным Ш. при проведении проверки. Он обратил внимание: в приговоре указано, что его доверитель получил взятку за принятие процессуального решения оперуполномоченным Ш. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 171 УК РФ, в то время как из показаний осужденного и самого Б., а также материалов ОРД следует, что деньги передавались Б. за непривлечение его к уголовной ответственности по ст. 255 УК РФ.
В кассационной жалобе отмечалось, что Александр Деев в силу занимаемой должности самостоятельно не принимал и не мог принимать процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела и не мог давать письменных указаний о вынесении постановления об отказе в возбуждении дела ввиду отсутствия у него такого права. Кассатор добавил, что действия его подзащитного подлежали квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ. Также защитник указал, что суд не учел совокупность смягчающих обстоятельств, что позволяло применить к осужденному ст. 64 УК РФ. Он также не согласился с решением суда о сохранении ареста автомобиля, поскольку осужденный не является собственником этого транспортного средства, принадлежащего его отцу.
Изучив эти доводы, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда выявила нарушения уголовно-процессуального закона по делу лишь в части определения судьбы автомобиля. Как заключил ВС, виновность осужденного в совершенном преступлении подтверждается показаниями ряда свидетелей и иными письменными доказательствами, а сам Александр Деев не отрицал факт принятия от Б. незаконного денежного вознаграждения, сообщал последнему о возможности в силу должностного положения повлиять на результаты проводимой в отношении того проверки. Согласно показаниям Б., при общении с осужденным последний давал ему советы, как себя вести при проведении проверки, какие документы представить и что лучше указывать в своих объяснениях, чтобы размер доходов, влияющий на наличие состава преступления, не достигал определенного максимума, предусмотренного ст. 171 УК РФ, что и было сделано Б. Впоследствии оперуполномоченный Ш. вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Верховный Суд пришел к выводу об отсутствии оснований для переквалификации действий осужденного как покушение на мошенничество. Он также счел, что суд назначил справедливое наказание осужденному, а вышестоящие инстанции рассмотрели дело согласно требованиям УПК РФ.
При этом ВС не согласился с решением о сохранении ареста автомобиля, наложенного еще на стадии предварительного следствия. «Судом не принято во внимание, что в соответствии со ст. 299 УПК РФ в совещательной комнате при постановлении приговора суд разрешает в том числе вопросы о том, как поступить с имуществом, на которое был наложен арест для обеспечения исполнения наказания в виде штрафа или для обеспечения гражданского иска или возможной конфискации, а не вопросы о сохранении ареста на имущество», – заметил он.
Как пояснил ВС, суд не принял никаких решений об обращении взыскания в счет исполнения наказания в виде штрафа на автомобиль, а лишь ограничился указанием о сохранении ареста, не разрешив судьбу арестованного авто, что также осталось без внимания апелляции и кассации. В связи с этим он отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части сохранения обеспечительных мер в виде ареста автомобиля. Вопрос о судьбе арестованного имущества и установлении его фактического собственника передан на разрешение первой инстанции.
В комментарии «АГ» адвокат Александр Ефимчик сообщил, что при рассмотрении судом первой инстанции уголовного дела по существу собственником транспортного средства заявлялось о необходимости разрешения вопроса, связанного с наложением ареста на автомобиль, не принадлежащий подсудимому, однако этот вопрос, вопреки требованиям ст. 299 УПК РФ, судом разрешен не был. «Принятое Верховным Судом решение в части судьбы арестованного автомобиля отвечает интересам собственника и соответствует практике КС РФ, неоднократно касавшегося таких вопросов (например, Постановление КС РФ № 18-П от 17 апреля 2019 г.) Таким образом, сохранение ареста на имущество лица, не являющегося обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за его действия, в целях обеспечения гражданского иска после вступления приговора в законную силу означает несоразмерное и необоснованное умаление права собственности, не отвечает конституционным критериям справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод, не обеспечивает гарантии охраны собственности законом, вытекающие из принципа неприкосновенности собственности, а также гарантии судебной защиты, а потому противоречит Конституции», – подчеркнул он.
Адвокат МКА «Бенефициар» Александр Ненайденко с сожалением отметил, что игнорирование судьями уголовной специализации норм гражданского законодательства стало прочти обычной практикой. При этом верно и обратное: судьи, рассматривающие гражданские и арбитражные дела, не принимают доводы, основанные на нормах уголовного процесса. «В рассматриваемом случае суд первой инстанции сохранил арест на автомобиль, не принадлежащий на праве собственности осужденному, для обеспечения последним имущественного обязательства перед государством по уплате штрафа. При этом, насколько можно судить, на праве собственности автомобиль подсудимому никогда не принадлежал. Каким образом и на основании какой нормы закона судом первой инстанции предполагалось прекратить право собственности третьего лица на автомобиль, остается только гадать. В соответствии с принципом “никто не может передать больше прав, чем имеет сам” даже в принудительном порядке право собственности подсудимого на автомобиль не могло быть прекращено, поскольку автомобиль в его собственности никогда не находился. Если бы суд первой инстанции до вынесения приговора хотя бы поверхностно ознакомился с нормами ГК РФ о праве собственности и об основаниях прекращения права собственности, указанной ошибки можно было бы избежать», – заметил он.
Партнер АБ ZKS Алексей Буканев заметил, что наложение ареста на имущество в настоящее время стало обязательным условием практически каждого уголовного дела, однако нормы, предусмотренные УПК, о наложении ареста не в полной мере регламентируют эту меру процессуального принуждения. «Считаю, что суд при вынесении приговора не может оставлять открытым вопрос о судьбе имущества, на которое наложен арест. При постановлении приговора суд обязан решить вопрос, как поступить с имуществом, на которое наложен арест, грубо говоря, “поставить точку”. В данной части я согласен с решением ВС РФ. Однако считаю, что рассмотрение дальнейшей судьбы имущества в порядке ст. 397, 399 УПК РФ является не совсем верным: приговор необходимо изменять, а не передавать решение данного вопроса в порядке, связанном с решением вопросов исполнения приговора и определения дальнейшей судьбы имущества», – полагает он.
