Однако, как заметил сам мэтр: «Мой пример другим не наука». Так сложилось, что ему с первых шагов в адвокатуре довелось выступать по громким делам, предполагающим и образность речи, и высокий слог: дело о каратаевщине (гонения на московскую адвокатуру), знаменитое узбекское (хлопковое) дело о приписках, «народнические», как он сам шутит, дела в защиту журналистов, правозащитников, известных политиков и предпринимателей…
Кстати, Резник создал гонорарный прецедент для нового времени, запросив по одному из дел перестроечной эпохи миллион, в то время как в обычае адвокатской практики водились суммы не более чем с тремя, редко – с четырьмя нулями. Но речь шла о многомиллионных суммах, и дело было чрезвычайно сложным: мэтр признается, что на протяжении многих дней спал не более трех–четырех часов.
Миллиона ему, конечно, не дали. У доверителей на адвоката оставалось только 800 тыс. Треть из этой суммы Резник отдал в благотворительный фонд. Еще треть – на дом для сына-священника, которого послали служить в Ивановскую область. И треть оставил себе.
Но вернемся к материи адвокатского слова, которое в устах Генри Марковича вырастает до уровня искусства. Какова природа этого феномена?
Как человек, выросший в артистической семье, Генри Резник, конечно же, не мог не воспользоваться теми богатыми возможностями, которые дали ему родители, развив голос и слух, воспитав хороший вкус. Еще один фактор – благотворное влияние жены – блестящего адвоката Ларисы Львовой, которая показывала примеры беззаветного служения профессии и знала все тонкости адвокатского мастерства. Она и сегодня, давно расставшись с адвокатской практикой, может дать совет, который дорогого стоит. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и собственную увлеченность мэтра материей права. Он всегда во всех делах и во всех начинаниях стремился докопаться до сути. Взять хотя бы его трепетно-внимательное отношение к наследию прапрадедов российской адвокатуры, присяжных поверенных, речи которых он многократно читал и перечитывал, распознавая скрытые механизмы. Не случайно предисловия Резника украшают томики речей известных корифеев Плевако, Спасовича, Андреевского, Карабчевского, Кони. Но, разобравшись в этих механизмах, Резник говорит: «Нельзя сегодня выступать перед судом так, как выступали присяжные поверенные. Нельзя строить речи и в той стилистике, которая была свойственна советским адвокатам». Он соглашается с президентом Московского клуба адвокатов Русланом Коблевым в том, что по сложным делам необходимо писать предложение к приговору. Но, как свидетельствует опыт самого Резника, самостоятельное воздействие на убеждение суда нередко оказывает и яркая речь, подчеркивающая несостоятельность обвинения. Вот почему мэтр остается приверженцем образного и убедительного слова.
Некрасиво выглядит адвокат, не умеющий грамотно излагать свои мысли, который в своей речи топчется на одном месте или бесконечно под разными соусами преподносит суду одни и те же аргументы. Повторяться нехорошо, говорит Резник. Каждое ваше выступление должно содержать новые факты или аргументы, подтверждающие вашу позицию. Но если среди пяти доказательств, которые вы предъявляете суду, есть одно неопровержимое – предъявляйте только его, иначе, ухватившись за доказательство второстепенное или неубедительное, суд сделает вашу позицию уязвимой. Не делайте длинных предисловий, советует мэтр, не ходите вокруг да около главного аргумента. Берите быка за рога, сразу предъявляя суду веские и убедительные факты. И успех придет!
Победы Генри Резника – убедительное тому подтверждение.
