Коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ 24 октября вынесла Определение № 305-ЭС-10166, в котором указала, что для обращения в суд с заявлением о банкротстве должника судебный акт о взыскании задолженности по обязательству из кредитного договора не требуется.
Как указано в документе, ООО «Прайд» в августе 2016 г. заключило с банком кредитный договор, в соответствии с которым заемщику была открыта кредитная линия с лимитом в 100 млн руб. на срок до года. В марте 2017 г. заемщик заключил соглашение с новым кредитором – обществом «Этсетера», которое в течение месяца погасило его задолженность перед банком в размере 80 млн руб. с правом возврата должником средств в полном объеме.
Ссылаясь на условия соглашения, «Этсетера» направила должнику претензию о погашении задолженности в размере около 83 млн руб. Поскольку претензия осталась без удовлетворения, компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным.
Решением суда первой инстанции во введении внешнего наблюдения в отношении компании «Прайд» было отказано, а производство по делу о несостоятельности – прекращено. При этом суд указал, что из положений ст. 33, п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве, а также п. 4 Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30 декабря 2008 г. № 296-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”» следует, что у кредитора отсутствует право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, если оно не подтверждено вступившим в силу судебным решением.
Также суд отметил, что в соответствии с п. 3 ст. 40 Закона о банкротстве к заявлению кредитора должны быть приложены вступившие в законную силу решения суда, рассматривавшего требования конкурсного кредитора, работника или бывшего работника должника к должнику. Кредитором в подтверждение наличия задолженности должника вступивший в силу судебный акт не представлен.
Кроме того, суд добавил, что «Этсетера» не является кредитной организацией, а ее требования к должнику возникли из соглашения. Апелляция и окружной суд поддержали позицию суда первой инстанции, отметив, что соглашение между должником и новым кредитором не предусматривает переход к последнему права требования по кредитному договору от банка.
Не согласившись с решениями судов, «Этсетера» обратилась в Верховный Суд с жалобой, в которой просила отменить их по причине существенного нарушения судами норм права.
Рассмотрев материалы дела, ВС отметил, что в данном случае для обращения с заявлением о банкротстве должника кредитору не требовался судебный акт о взыскании задолженности по обязательству из кредитного договора, поэтому его заявление не могло было быть отклонено по приведенным судами мотивам. В частности, суды не учли, что «Этсетера» исполнила обязательства по кредитному договору за должника на основании соглашения в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ. В таких случаях согласно п. 5 ст. 313, ст. 407 ГК происходит замена лица в обязательстве в силу закона, при этом обязательство не прекращается: к третьему лицу переходят права кредитора в соответствии со ст. 387 Кодекса. По общему правилу требование первоначального кредитора переходит к новому в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода требования (п. 1 ст. 384 ГК).
Верховный Суд напомнил, что по смыслу абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве без подтверждения требования вступившим в силу судебным актом, учитывается не сам статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемая ею в установленном порядке деятельность по осуществлению банковских операций. «В подобных ситуациях судам необходимо проверять, являются ли данные требования следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок)», – указал Суд в определении, направляя дело на пересмотр в первую инстанцию.
Руководитель судебной практики компании PARADIGMA Андрей Торянников в комментарии «АГ» отметил, что в данном определении Верховный Суд впервые сформулировал свою позицию по применению норм Закона о банкротстве в случае, когда дело о банкротстве возбуждается лицом, исполнившим обязательства по кредитному договору за должника на основании соглашения с ним в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК.
При этом эксперт добавил, что к вопросу возбуждения дела о банкротстве не кредитной организацией, а лицом, к которому перешли права требования к должнику, ВС обращается уже не в первый раз. В частности, в Обзоре судебной практики № 4 за 2016 г. отмечается, что предусмотренное Законом о банкротстве право кредитных организаций инициировать процедуру несостоятельности своего контрагента без представления в суд, рассматривающий дело о банкротстве, вступившего в законную силу судебного акта о взыскании долга в общеисковом порядке не следует рассматривать ограничительно.
Кроме того, как отметил Андрей Торянников, поскольку по смыслу п. 1 ст. 819 ГК требования из кредитного договора являются требованиями, возникновение которых связано с реализацией специальной правоспособности кредитной организации, то после перехода к новому кредитору права требования к обществу, возникшего из кредитного договора, к цессионарию переходит и право инициировать процедуру несостоятельности в упрощенном порядке. Эксперт выразил надежду, что в дальнейшем подобные ситуации будут разрешаться судами первой инстанции.
По мнению юриста ART DE LEX Аслана Тибилова, ВС продолжает перестраивать судебную практику по вопросу возможности введения процедуры банкротства в упрощенном порядке заявителями, не обладающими статусом кредитной организации, но чьи требования к должнику вытекают из кредитных отношений.
Он отметил, что ранее ВС РФ в Определении от 12 октября 2016 г. № 306-ЭС16-3611 разъяснял, что в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве подобным способом, должен рассматриваться не сам статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемая ею деятельность по осуществлению банковских операций.
Аслан Тибилов пояснил, что отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что они, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер. «В случае если право требования из кредитного договора переходит к лицам, не обладающим специальной правосубъектностью, для возбуждения дела о банкротстве в упрощенном порядке судам следует проверять, из каких правоотношений оно возникло», – добавил он.
Как пояснил эксперт, в рассматриваемой ситуации кредитор приобрел право требования банка к должнику путем исполнения обязательства за должника (ст. 313 ГК РФ), что, в сущности, влечет те же правовые последствия, которые наступают в результате заключения соглашений об уступке прав требования. «Поэтому ВС справедливо указал на возможность возбуждения дела о банкротстве в упрощенном порядке в данном деле», – резюмировал Аслан Тибилов.
Кирилл Горбатов, партнер АБ «Юрлов и партнеры» добавил, что в рассматриваемом деле переход прав состоялся в силу закона (ст. 387 ГК РФ), а не заключенного между цедентом и цессионарием договора цессии, но, как справедливо указал ВС, юридические последствия двух ситуаций абсолютно одинаковы, поэтому основания лишать заявителя привилегии обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника, не имея при этом вступившего в силу судебного акта, отсутствуют. «При этом досадно, что суды нижестоящих инстанций не взяли на себя инициативу “расширения” ранее сложившейся практики, и этот достаточно простой, на мой взгляд, кейс дошел до высшей судебной инстанции», – отметил он.
Адвокат также обратил внимание на очень важную деталь – требования, разрешающие обращаться с заявлением о банкротстве без судебного акта. «Ранее позиция ВС заключалась в том, что такие требования должны возникнуть из специальных правоотношений, регулируемых банковским законодательством (кредитные правоотношения), – пояснил Кирилл Горбатов. – В данном определении к специальным требованиям добавились обеспечивающие сделки. Пожалуй, не стоит говорить, что такие сделки (поручительство, залог и т.д.) к требованиям, вытекающим из деятельности кредитных учреждений, не относятся».
