Решением Арбитражного суда г. Москвы гражданин Р. был признан банкротом, введена процедура реализации имущества должника сроком на 6 месяцев, а также утвержден финансовый управляющий.
Впоследствии судом рассмотрен отчет финансового управляющего об итогах проведения процедуры реализации имущества, из которого следовало, что размер требований кредиторов, включенных в третью очередь реестра требований, составляет более 104 млн руб. В ходе процедуры было реализовано транспортное средство должника на сумму около 1,2 млн руб., за счет которого включенные в реестр требования кредиторов удовлетворены частично.
Определением суда, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции и округа, процедура реализации имущества гражданина Р. завершена, должник был освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов. Завершая процедуру реализации имущества должника, суд со ссылкой на положения ст. 213.27, 213.28 Закона о банкротстве и разъяснения, содержащиеся в п. 45, 46 Постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2015 г. № 45, исходил из того, что мероприятия, направленные на обнаружение имущества должника и формирование конкурсной массы для расчетов с кредиторами, выполнены финансовым управляющим в полном объеме. При этом суд указал на недоказанность недобросовестности действий гражданина Р. и отсутствие условий, при которых освобождение должника от исполнения обязательств не допускается.
Не согласившись с принятыми судебными актами, один из кредиторов Р. – гражданин А. подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Проверив материалы дела № А40-41410/2016, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ пришла к выводу, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене.
Судебная коллегия указала, что к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие, помимо прочего, честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом. В п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве установлен перечень признаков недобросовестного поведения гражданина, исключающих возможность использования особого порядка освобождения от погашения задолженности через процедуры банкротства. К их числу относится непредставление гражданином необходимых сведений (представление заведомо недостоверных сведений) финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве. ВС напомнил, что в процедурах банкротства на гражданина-должника возлагаются обязательства по предоставлению информации о его финансовом положении, в том числе сведений об источниках доходов. «Неисполнение данной обязанности создает препятствия для максимально полного удовлетворения требований кредиторов, свидетельствует о намерении получить не вытекающую из закона выгоду за счет освобождения от обязательств перед лицами, имеющими к нему требования», – указано в решении.
Коллегия указала, что, как следует из отчетов финансового управляющего имуществом должника, основная часть задолженности возникла из обязательств по договорам займа с физическими лицами. При этом, несмотря на запрос суда, сведения о доходах должника, а также о доходах, имуществе и сделках супруги должника в материалы дела не представлены, информация о расходовании заемных денежных средств не раскрыта.
ВС отметил, что в сведениях о кредиторах должника содержалось лишь наличие задолженности перед инициатором дела о банкротстве, но не о других кредиторах. При рассмотрении требования А. о включении его требований в реестр судом установлено, что должник в рамках рассмотрения спора в суде общей юрисдикции, касающегося взыскания задолженности по договору займа с А., скрыл сведения о возбуждении дела о банкротстве, а при подаче апелляционной жалобы указал на необходимость оставления иска без рассмотрения в связи с начавшейся процедурой банкротства. Тогда суд пришел к выводу, что такое поведение должника было направлено на пропуск кредитором А. срока подачи заявления о включении его требования в реестр, впоследствии восстановленного судом.
Как указала Судебная коллегия, перечисленные обстоятельства, вопреки разъяснениям, содержащимся в абз. 4–5 п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, были оставлены нижестоящими инстанциями без внимания, а поведение должника не получило правовой оценки.
ВС также напомнил: если будет установлено, что нарушение, заключающееся в нераскрытии необходимой информации, являлось малозначительным либо совершено вследствие добросовестного заблуждения гражданина-должника, суд вправе отказать в применении положений абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве. Бремя доказывания таких обстоятельств лежит на должнике, однако в рассматриваемом случае гражданин Р. соответствующие обстоятельства не подтвердил.
На основании изложенного Судебная коллегия отменила определение судов и направила дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.
Партнер, адвокат АБ «Юрлов и партнеры» Кирилл Горбатов оценил определение ВС РФ как своевременное. Он отметил, что большинство дел, связанных с неосвобождением должника от долгов, сводятся к тому, что должник при взятии на себя денежных обязательств действовал незаконно, в том числе совершал мошенничество. А ситуации, в которых суды не освобождают банкротов от долгов в связи с непредоставлением какой-либо информации со стороны должника, встречаются гораздо реже.
По словам Кирилла Горбатова, это связано с тем, что суды не всегда хотят глубоко разбираться в финансовой ситуации, сложившейся у гражданина-банкрота, при этом полностью перекладывая бремя доказывания тех или иных фактов на арбитражных управляющих и кредиторов. «Другими словами, если не доказан конкретный факт утаивания какого-либо имущества, значит, должник не является недобросовестным и может освобождаться от долгов», – пояснил он.
Однако, отметил эксперт, непременный принцип в банкротстве граждан должен быть один – обеспечение со стороны должника полной прозрачности имущественного положения и совершенных им сделок, в том числе в отношении бывшего супруга. «Поэтому стоит согласиться с выводами высшей судебной инстанции в том, что игнорирование запросов суда о предоставлении информации об имущественном положении банкрота и его бывшей супруги не может рассматриваться как добросовестное поведение должника в рамках процедуры банкротства, необходимого для применения последствий в виде освобождения его от финансовых претензий кредиторов. То есть если остаются так называемые “серые” или “черные” зоны в имущественном положении должника, то он должен дать суду и кредиторам соответствующие пояснения о том, что произошло в той или иной ситуации, быть полностью открытым», – заключил адвокат.
Подводя итог, Кирилл Горбатов выразил мнение, что определение ВС РФ даст положительный эффект в правоприменительной практике с точки зрения дополнительной защиты прав кредиторов.
Юрист практики реструктуризации и банкротства юридической фирмы ART DE LEX Юлия Шилова отметила, что позиция, приведенная в данном определении ВС РФ, не является принципиально новой. Она напомнила, что аналогичные выводы ранее были изложены в Определении Верховного Суда РФ от 25 января 2018 г. № 310-ЭС17-14013 по делу № А48-7405/2015, имеющему схожие фактические обстоятельства.
Юлия Шилова подчеркнула, что уклонение от исполнения обязанности по представлению необходимых сведений не позволяет признать действия гражданина-должника добросовестными и, как следствие, оказать гражданину действенную и эффективную помощь в выходе из кризисной ситуации через процедуру реструктуризации долгов. Подобное поведение гражданина-должника неприемлемо, поскольку в противном случае нарушаются права конкурсных кредиторов.
«В рассматриваемом случае должник уклонялся от раскрытия информации о доходах, имуществе и сделках, связанных с разделом имущества с супругой. Его поведение не было обусловлено ошибкой, имело умышленный характер и создавало препятствия для максимально полного удовлетворения требований кредиторов», – заключила Юлия Шилова.
