25 апреля Верховный Суд вынес Кассационное определение по уголовному делу № 45-Н24-1, которым изменил вынесенный в 1942 г. приговор и переквалифицировал действия осужденного со ст. 58-14 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за контрреволюционный саботаж, на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР – побег из мест лишения свободы.
Согласно приговору, осужденный за хулиганство Фёдор Цветковский проявил контрреволюционный саботаж: не желая работать и отбывать наказание, 21 ноября 1941 г. он совершил побег из исправительно-трудовой колонии. 25 ноября он совершил кражу вещей путем подлома склада, а 27 ноября 1941 г. задержан, часть похищенных вещей у него изъята.
19 января 1942 г. приговором выездной сессии судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Фёдор Цветковский был осужден к лишению свободы по ст. 58-14 «Саботаж» УК РСФСР на 10 лет, по п. «г» ст. 162 «Кража» УК РСФСР на 2 года, на основании ст. 49 УК РСФСР ему было назначено наказание в виде 10 лет лишения свободы с поглощением неотбытого наказания по предыдущему приговору, срок наказания исчислен с 28 ноября 1941 г. 2 сентября 1951 г. Фёдор Цветковский отбыл срок наказания, 6 августа 1980 г. он умер. В кассационном (надзорном) порядке дело не рассматривалось.
В апреле 2024 г. заместитель генерального прокурора Игорь Ткачев обратился в Верховный Суд с кассационным представлением. Он посчитал неправильной правовую оценку действиям осужденного в части побега из исправительно-трудовой колонии. Указав, что выводы суда о наличии данных о том, что, совершая побег, Фёдор Цветковский преследовал цель ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, отсутствуют. Как указал суд, мотивом побега явилось нежелание осужденного отбывать назначенное наказание и работать в условиях ИТК. В связи с этим действия Фёдора Цветковского в данной части подлежат квалификации по ч. 1 ст. 82 УК РСФСР, то есть побег из мест лишения свободы, предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет. Заместитель генпрокурора просил переквалифицировать в данной части действия мужчины на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР, по которой, а также на основании ст. 49 УК РСФСР, назначить наказание в соответствии с требованиями закона.
Рассмотрев дело, Судебная коллегия по уголовным делам ВС отметила, что содеянное в части побега квалифицировано по ст. 58-14 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за контрреволюционный саботаж, то есть сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленное небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата. Вместе с тем выводы суда о наличии данных о том, что, совершая побег, Цветковский преследовал цель ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, отсутствуют. Напротив, подчеркнул ВС, суд указал, что мотивом побега явилось нежелание осужденного отбывать назначенное наказание в виде лишения свободы и работать в условиях исправительно-трудовой колонии.
В связи с этим, указала Судебная коллегия, действия Цветковского в данной части подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР, то есть побег из мест лишения свободы, с назначением наказания, в том числе и по совокупности преступлений, в соответствии с требованиями закона.
Таким образом Верховный Суд изменил приговор, переквалифицировав действия Фёдора Цветковского со ст. 58-14 на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР (в редакции от 1926 г. с изменениями, действовавшими на момент постановления приговора), по которой назначил три года лишения свободы. На основании ст. 49 УК РСФСР определил данным наказанием поглотить наказание по п. «г» ст. 162 УК РСФСР и неотбытое наказание по приговору от 19 января 1941 г. В остальном приговор был оставлен без изменения.
В комментарии «АГ» адвокат КА «Галоганов и партнеры» Юрий Катейкин заметил, что с момента вынесения приговора прошло более 80 лет, но временные рамки не являются препятствием для пересмотра вступивших в законную силу итоговых судебных решений по уголовным делам, при вынесении которых были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права. Он добавил, что представители надзорного ведомства нередко выявляют такие нарушения и принимают меры прокурорского реагирования в виде подготовки и направления кассационных представлений в высший судебный орган.
В данном случае нарушения очевидны, заметил Юрий Катейкин. «Побег из мест лишения свободы Цветковского судебной инстанцией в 1942 г. должен был быть квалифицирован по ч. 1 ст. 82 УК РФ (в редакции 1926 г.). Однако судебный орган необоснованно расценил побег как действие, связанное с нежеланием работать в колонии, направленное на ослабление власти и государственного аппарата (саботаж), то есть по более тяжелой норме уголовного закона, предусмотренного ст. 58-14 УК РСФСР, санкция которой допускала тогда высшую меру наказания. Приговор, спустя много лет, обоснованно и законно изменен», – указал он.
Заместитель председателя КА «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин пояснил, что надзорная деятельность прокуроров предполагает проверку судебных актов по отдельным категориям уголовных дел в целях проверки их законности и обоснованности. Он отметил, что подача представления на незаконный приговор является обязанностью прокурора, выявившего в ходе своей процессуальной деятельности нарушение закона.
«Возникают вопросы применительно к представлению на приговор 1942 г.: чьи права и интересы защитил этим прокурор и какой посыл удовлетворением представления был дан юридическому сообществу? Если Генеральная прокуратура РФ принялась ревизировать все незаконные и необоснованные приговоры с 40-х гг., то Верховный Суд наверняка окажется засыпан аналогичными представлениями. Если речь идет о плановой работе по анализу судебной практики по отдельным категориям преступлений, то не удивительно, что была взята для примера судебная практика по саботажу (с учетом “реанимирования” этого в большинстве своем забытого состава). Только сомнительным выглядит выбранный пример. Ведь представление прокурора, с которым согласился Верховный Суд, направлено на переоценку доказательств, от которой экстраординарная кассация всегда старается уклоняться, ссылаясь на ее недопустимость на этих стадиях», – прокомментировал адвокат.
Для практикующих адвокатов и юристов-исследователей анализируемое кассационное определение может стать примером, что и спустя 80 лет, когда осужденного нет в живых почти 45 лет, возможно добиваться восстановления законности и справедливости в общественных интересах или интересах потомков необоснованно и незаконно осужденных, – заключил Алексей Нянькин.
Как отметила адвокат АП Воронежской области Евгения Зюзина, Верховный Суд обратил внимание, в том числе судов, на необходимость установления обстоятельств произошедшего, соответствия предъявленного обвинения фактическим данным, выявления цели и мотива произошедшего, поскольку в ином случае допускается вынесение приговора, не соответствующего требованиям закона с назначением несоразмерного и несправедливого наказания. Ошибочная квалификация действий лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, влечет и назначение наказания, не соответствующего закону.
Адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов Фёдор Карманов посчитал, что изменение приговора от 25 апреля 1941 г. справедливо и необходимо. Задача кассационной инстанции – выявлять все существенные нарушения закона, которые повлияли на исход дела, юридическую оценку содеянного, независимо от времени рассмотрения уголовного дела. И в этом контексте не имеют значения причины, побудившие прокурора принести представление, – указал он.
«Возвращаясь в современность, следует констатировать: неопределенность, размытость определения существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного законов, повлиявших на исход уголовного дела, является серьезным препятствием для кассационного обжалования судебных постановлений, поскольку у каждого из участников судебного судопроизводства нередко свое понятие существенности этих нарушений. В таких условиях выявление и должная реакция на эти существенные нарушения является большой проблемой не только для судов, прокуроров, но и для адвокатов, которым приходится много месяцев, порой безуспешно, ходить по замкнутому кругу обжалования в кассационном порядке», – заключил Фёдор Карманов.
