Верховный Суд вынес Определение по делу № 30-КГ23-8-К5, в котором пояснил нюансы рассмотрения спора о разделе совместно нажитого имущества между супругами, один из которых подвергся процедуре банкротства.
В апреле 2022 г. в отношении предпринимателя Руслана Охтова была введена процедура реструктуризации долгов, в третью очередь реестра требований кредиторов должника вошли требования ООО «Федерация ЛЛД» на сумму 235 млн руб. (дело А25-3027/2021).
Далее супруга предпринимателя Мадина Охтова обратилась в суд с иском к своему мужу о разделе совместно нажитого движимого и недвижимого имущества. Истец отметила, что в зарегистрированном в 2000 г. браке с ответчиком родились трое детей, семейные отношения между супругами прекратились, они не достигли соглашения о разделе совместно нажитого имущества во внесудебном порядке. Речь шла о ряде нежилых зданий, гаражей, земельных участков, ¼ долей в участке земли и нежилом здании, двух дорогих автомобилях, праве требования Руслана Охтова к ООО «Кислород» и ООО «Агропромышленный комплекс «Приэльбрусье» по договорам займа на общую сумму свыше 158 млн руб.; праве требования супруга о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника ООО Фирма «Меркурий». Также женщина просила выделить своему супругу ½ доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенный в границах землепользования СПК «Русь».
Суд удовлетворил иск Мадины Охтовой частично. Далее апелляция рассмотрела дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ. Согласно имеющемуся в деле заключению Северо-Кавказского регионального центра судебной экспертизы Минюста России и с учетом уточнений эксперта, рыночная стоимость ½ доли земельного участка, расположенного в границах землепользования СПК «Русь», составила 271 млн руб. Апелляция сочла, что заявленный истцом вариант раздела имущества предполагает передачу ответчику в счет его супружеской доли ½ доли в праве на вышеуказанный земельный участок, а истцу – остального имущества рыночной стоимостью свыше 269 млн руб. При этом такой порядок раздела имущества посредством передачи каждой из сторон конкретного имущества в единоличную собственность не нарушает положений семейного и гражданского законодательства и соответствует принципу равенства долей супругов. Таким образом апелляция частично удовлетворила иск Мадины Охтовой, выделив ей активы на общую сумму свыше 269 млн руб. Руслану Охтову также было выделено ½ доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенный в границах землепользования СПК «Русь», стоимостью 271 млн руб. В свою очередь, кассация поддержала выводы апелляции.
После изучения кассационной жалобы финансового управляющего Руслана Охтова Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда отметила, что в этом деле апелляция руководствовалась заключением судебной экспертизы, установившей стоимость недвижимости, являющейся предметом раздела. Согласно ему, рыночная стоимость земельного участка, расположенного в границах землепользования СПК «Русь», составляет 542,8 млн руб. При этом, как следует из выписки из ЕГРН, кадастровая стоимость этого земельного участка составляет 9,9 млн руб.
Как пояснил Суд, хотя кадастровая и рыночная стоимости объектов взаимосвязаны, однако определенная экспертом рыночная стоимость спорного земельного участка, оказавшаяся значительно выше его кадастровой стоимости, была принята судом без выяснения обоснования причин столь существенной разницы. Вместе с тем заключение эксперта для суда необязательно и оценивается им по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в судебном решении: нужно указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все представленные на экспертизу материалы, сделан ли им соответствующий анализ. При этом оценка доказательства предполагает, в частности, проверку соответствия его критериям допустимости. Однако эти требования процессуального закона не были соблюдены апелляцией.
ВС заметил, что из заключения судебной экспертизы следует, что выводы эксперта основаны на использовании сравнительного подхода. При этом, по смыслу законодательства об оценочной деятельности и методических рекомендаций по оценке, при проведении оценки методом сравнительного подхода необходимо использовать аналоги, наиболее близкие по характеристикам к предмету оценки. «Между тем при проведении экспертизы эксперт подобрал и использовал для сравнения объекты-аналоги с существенно отличающимися ценообразующими факторами (иные сегменты рынка, площадь, местоположение, вид разрешенного использования), не указав причин, по которым он не использовал в качестве объектов-аналогов земельные участки, наиболее схожие с объектом оценки. Суд апелляционной инстанции, положив в основу судебного постановления названное выше заключение судебной экспертизы, не дал ему правовой оценки, ограничившись лишь формальным его изложением в судебном постановлении, не проверил его соответствие требованиям закона», – указано в определении.
Верховный Суд добавил, что если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, то суд отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны. Таким образом, апелляции следовало дать оценку доводам финансового управляющего относительно злоупотребления правом Мадины Охтовой путем заявления к разделу в качестве общей совместной собственности исключительно имущества, право на которое зарегистрировано за Русланом Охтовым, с учетом варианта раздела, предложенного истцом и нарушающего права кредиторов ее супруга, в соответствии с которым вся ликвидная недвижимость была передана супруге должника.
Для проверки этих доводов стоило установить, имеется ли или имелось ли движимое и недвижимое имущество, зарегистрированное за Мадиной Охтовой. При наличии таких активов суд должен был установить причину их невключения сторонами в состав совместно нажитого имущества, подлежащего разделу. В свою очередь, кассация также не выявила нарушений норм материального и процессуального права, допущенных апелляцией. В связи с этим ВС отменил судебные акты апелляции и кассации, вернув дело на новое апелляционное рассмотрение.
Юрист Всеволод Назаренко считает, что определение ВС представляет собой очередную попытку сужения круга возможных злоупотреблений со стороны должника в рамках процедуры несостоятельности. Он назвал важным вывод ВС относительно юридической силы проведенной в рамках дела судебной экспертизы. «Так, ни одно доказательство не должно иметь для суда заранее установленной силы. Однако на практике суды, зачастую, слепо доверяют представленным в материалы дела заключениям судебных экспертов и не принимают возражений относительно допущенных экспертами неточностей и ошибок. Периодически, исход дела в принципе можно считать предрешенным с момента поступления в материалы дела результатов экспертизы. Стороны часто злоупотребляют сложившейся ситуацией, а вышестоящие суды игнорируют очевидные несоответствия. В этой связи подход, занятый ВС, должен в корне переломить судебную практику и понудить правоприменителя отойти от формального подхода при оценке доказательств – в частности, учитывать заключение эксперта в совокупности с иными данными, представленными в материалы дела, а также забыть про идею “непогрешимости” заключения эксперта», – заключил эксперт.
Адвокат МКА «Вердиктъ» Юнис Дигмар назвал обоснованным определение Верховного Суда. Он пояснил, что зачастую подобного рода дела о разделе совместно нажитого имущества инициируются должником и его или ее супругом для сохранения активов путем придания им статуса личного имущества супруга, не признанного банкротом, поскольку в силу п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве и п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» все совместно нажитое имущество супругов подлежит реализации в рамках дела о банкротстве, а второй супруг может претендовать лишь на половину средств, вырученных от продажи данных активов. «Именно поэтому, осознавая риск предстоящей продажи имеющегося имущества, супруги инициируют подобные процессы в судах общей юрисдикции, которым иногда сложно оценить степень вреда интересам конкурсной массы, причиняемого принимаемыми ими судебными актами в рамках рассмотрения гражданских дел. Хотя на текущий момент суды общей юрисдикции относятся с особо пристальным вниманием к делам, осложненным банкротным элементом, тем не менее, допускаются ошибки, которые, как правило, исправляются уже проверочным инстанциями – судами апелляционной и кассационной инстанции», – отметил он.
Другой важный вывод ВС, по мнению эксперта, затрагивает необходимость оценки достоверности выводов заключения эксперта по определению рыночной стоимости имущества. «Положительно то, что ВС вновь обратил внимание на необходимость выяснения судом обстоятельств значительного расхождения между кадастровой и рыночной стоимостью имущества. Полагаю, что в подобной ситуации, в зависимости от фактологии спора, необходимо либо опрашивать эксперта, либо при недостаточности его пояснений назначать дополнительную или повторную экспертизу», – заключил Юнис Дигмар.
Руководитель арбитражной практики и банкротства КА г. Москвы «Правовик-К» адвокат Марина Марченко заметила, что Верховный Суд не первый раз исправляет ошибки нижестоящих судов, связанные с поверхностной оценкой экспертных заключений, положенных в основу судебного акта (например, Определение от 19 августа 2019 г. № 301-ЭС17-18814). «Практикующим судебным юристам известно, что в большинстве дел, не только по семейным спорам, заключение судебной экспертизы имеет ключевое значение при рассмотрении спора. Для суда удобно положить выводы эксперта в основу решения, не ставя его под сомнение, ограничиваясь лишь формальным его изложением в судебном акте. Так и в настоящем деле даже очевидное превышение в 60 раз между кадастровой и рыночной стоимостью земельного участка не заставило нижестоящие суды усомниться в его несправедливой оценке и исследовать причины столь существенной разницы. Тезисы, сформулированные в комментируемом определении ВС, будут полезны для последующей судебной практики. Они помогут подкрепить аргументацию в делах различной категории, где требуется пересмотреть результаты экспертизы. Существенное влияние в этом деле также оказал факт банкротного дела в отношении супруга. Вероятно, это и послужило основанием для более тщательной проверки добросовестности сторон, что, как правило, не происходит в обычных спорах о разделе совместно нажитого имущества. ВС неоднократно призывал не ограничиваться лишь исковыми требованиями, сформулированными самими супругами или бывшими супругами, а тщательно проверять, не сокрыто ли от кредиторов супруга-банкрота иное имущество», – отметила она.
