Верховный Суд опубликовал Определение № 305-ЭС22-14865 от 15 декабря 2022 г. по делу № А40-264080/2020, в котором напомнил, что следует понимать под недобросовестными действиями (бездействием), повлекшими причинение ущерба кредиторам должника.
Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Москвы от 29 ноября 2019 г. с ООО «Сталькрафт» в пользу ООО «Комплексные энергетические решения» взыскано неосновательное обогащение по договору поставки и проценты за пользование чужими денежными средствами на общую сумму в 4,6 млн руб.
В связи с невозможностью принудительного исполнения решения суда 17 февраля 2020 г. общество «Комплексные энергетические решения» обратилось с заявлением о признании общества «Сталькрафт» банкротом. В дальнейшем было возбуждено дело о банкротстве. Определением от 28 июля 2020 г. производство по делу прекращено в связи с отсутствием у должника имущества, достаточного для возмещения судебных расходов на проведение банкротных процедур.
С момента создания общества-должника (6 марта 2017 г.) по 13 сентября 2019 г. его единственным участником являлся Андрей Третьяков с долей в размере 100% уставного капитала номинальной стоимостью 1 млн руб.; полномочия генерального директора до 26 сентября 2019 г. осуществлял его родной брат Тимофей Третьяков.
Затем общество «Комплексные энергетические решения» обратилось в суд с иском о привлечении Тимофея и Андрея Третьяковых к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с них 4,7 млн руб. Истец отмечал, что Андрей Третьяков принял решение о вхождении в состав должника нового участника – ООО «Строймаркет», за счет которого уставный капитал увеличен до 1,2 млн руб., размер доли последнего составил 20% уставного капитала должника. В августе 2020 г. общество «Строймаркет» было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее юрлицо. В дальнейшем участниками принято решение о смене единоличного исполнительного органа. В ноябре 2019 г. Андрей Третьяков вышел из состава участников общества, его доля в уставном капитале перешла к должнику.
В исковом заявлении отмечено, что 29 августа 2019 г. ответчиками создано и зарегистрировано юридическое лицо с похожим до степени смешения наименованием – ООО «ГК СтальКрафт», в котором функции по управлению обществом распределяются аналогичным образом: Тимофей Третьяков – гендиректор, Андрей Третьяков – единственный участник. Размер уставного капитала также составляет 1 млн руб., основной вид деятельности по ОКВЭД полностью совпадает с видом деятельности должника – «торговля оптовая металлами и металлическими рудами». По мнению истца, указанные обстоятельства свидетельствуют о недобросовестных действиях ответчиков и являются основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности.
Решением суда в удовлетворении иска было отказано, с чем согласились апелляционная и кассационная инстанции. Суды, ссылаясь на ст. 10, 15, 53.1 ГК РФ, а также разъяснения, изложенные в п. 7 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53, исходили из недоказанности истцом неразумности и недобросовестности действий (бездействия) ответчиков, повлекших причинение ущерба кредиторам должника, а также противоправности их действий. Суды указали, что Тимофей Третьяков не являлся руководителем общества-должника на момент возбуждения дела о банкротстве, доказательств искажения либо отсутствия документации должника, в результате чего существенно затруднено проведение применяемых в деле о банкротстве процедур (в том числе формирование и реализация конкурсной массы), не представлено.
Общество «Комплексные энергетические решения» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просило отменить указанные судебные акты как вынесенные с существенными нарушениями норм права.
Рассмотрев дело, ВС указал, что гражданское законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности. Исходя из сложившейся судебной практики это предполагает наличие у участников корпораций, а также лиц, входящих в состав органов юрлица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений. По общему правилу это исключает возможность привлечения упомянутых лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам юрлица перед иными участниками оборота, пояснил Суд.
В то же время, подчеркнула Экономколлегия, из существа конструкции юридического лица (корпорации) вытекает запрет на использование его правовой формы для причинения вреда независимым участникам оборота (п. 3–4 ст. 1, п. 1 ст. 10 ГК), на что обращено внимание в п. 1 упомянутого Постановления № 53.
«Следовательно, в исключительных случаях участник корпорации и иные контролирующие лица могут быть привлечены к ответственности перед кредитором данного юридического лица, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности», – отмечается в определении.
Как разъяснил ВС, участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юрлица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением», в частности когда участник нарушил принцип обособленности имущества юрлица, что привело к смешению имущества участника и общества (например, использование участником банковских счетов юрлица для проведения расчетов со своими кредиторам), если это создало условия, при которых осуществление расчетов с кредитором стало невозможным. В подобной ситуации правопорядок относится к корпорации так же, как и она относится к себе, игнорируя принципы ограниченной ответственности и защиты делового решения, уточнил Верховный Суд.
Судебная коллегия напомнила, что к недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельств дела может быть отнесено также избрание участником таких моделей ведения хозяйственной деятельности в рамках группы лиц и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юридического лица.
В процессе рассмотрения дела заявитель указывал на вывод денежных средств, за счет которых возможно было погасить задолженность перед ним, на личные счета ответчиков, фактический перевод бизнеса и активов на общество «ГК СтальКрафт» (сотрудников, контрактов и контрагентов). Также обращалось внимание на скорую ликвидацию нового участника должника – общества «Строймаркет», сохранение ответчиками контроля за должником (в том числе оставление права распоряжения расчетным счетом должника) после их выхода соответственно из состава участников и прекращения исполнения обязанностей руководителя.
ВС указал, что все эти действия имели место в период рассмотрения судом иска к обществу «Сталькрафт» о взыскании денежных средств. 17 июня 2021 г. должник исключен из ЕГРЮЛ в связи с внесением записи о недостоверности сведений. Вновь созданное общество «ГК СтальКрафт» ликвидировано по той же схеме: произошла смена руководителя и участника, затем общество «ГК СтальКрафт» исключено из ЕГРЮЛ в связи с недостоверностью сведений, подтвердил Суд.
Тем самым, отметил ВС, заявитель с помощью косвенных доказательств привел убедительные доводы о наличии у привлекаемых к ответственности лиц статуса контролирующих и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие их действий, в связи с чем бремя опровержения данных утверждений перешло на ответчиков, которые должны, раскрыв свои документы, представить объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность. Однако обстоятельства, на которые ссылался истец в обоснование своего требования, судами не исследованы, заметил Суд.
В результате, по мнению Экономколлегии, суды были лишены возможности исследовать и оценить позицию ответчиков, отмечавших, что их действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на причинение вреда кредиторам. ВС принял во внимание, что в заседании Судебной коллегии ответчики ссылались на существовавшую модель ведения бизнеса путем кредитования должника контролирующими лицами для закупки необходимого товара, который поставлялся контрагентам, после чего поступившие от них денежные средства перечислялись ответчикам как возврат займа. Суд также учел доводы ответчиков о цели создания общества «ГК СтальКрафт» и об эффективной деятельности общества «Сталькрафт» до выхода ответчиков из его состава и руководства.
В определении подчеркивается, что в материалах дела имеется выписка по счету должника за период с 4 апреля 2017 г. по 27 ноября 2019 г., где отражены в том числе систематические операции по перечислению денежных средств в пользу ответчиков с назначением «возврат займа учредителю», а также поступления денежных средств от иных лиц (контрагентов). Вместе с тем какой-либо оценки судов данные документы не получили.
В результате Верховный Суд заключил, что решение по существу спора принято без установления имеющих существенное значение для дела обстоятельств, и отменил оспариваемые решения, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Адвокат АП Москвы, к.ю.н. Николай Кузнецов считает справедливыми выводы Экономколлегии. Так, пояснил он, ВС системно подошел к превенции такого нарушения, как перевод бизнеса с одних лиц на других, что причиняет ущерб интересам потерпевших – независимых участников оборота, участников корпораций. Адвокат добавил, что в декабре 2022 г. Верховный Суд рассмотрел еще одно дело, в котором основанием взыскания убытков являлось тождественное нарушение – перевод бизнес-процессов на другое лицо (Определение № 305-ЭС22-11906 от 20 декабря 2022 г.).
В рассматриваемом деле ВС обратил внимание на то, что юрлица, деятельность которых контролировали ответчики, ликвидированы по одной и той же схеме. «Такая систематичность, как представляется, является признаком недобросовестности. Выводы, изложенные в определении, ориентируют на то, чтобы нижестоящие суды при выявлении признаков контролирующего лица и установлении оснований субсидиарной ответственности не ограничивались только периодом возбуждения дела о банкротстве. Это правильно, так как невозможность погашения долга может стать итогом заранее спланированной деятельности, которая продолжается в течение длительного периода и включает в себя вывод активов и замену действительных причинителей номинальными лицами», – прокомментировал адвокат.
Председатель Совета МКА «Андреев, Бодров, Гузенко и Партнеры» Андрей Андреев считает данное дело весьма показательным с точки зрения установления судом истинных причин невозможности удовлетворить интересы кредитора. Так, в определении ВС отражено, что в предыдущих заседаниях суды не учли многие причины, указывающие на вину общества-должника.
«Это позволяет сделать вывод, что практика рассмотрения подобных схем еще формируется. Тем не менее законодательство подразумевает возможность в исключительных случаях привлекать контролирующее лицо – будь то компания или руководитель как физлицо – к субсидиарной ответственности, а значит, в скором времени практика сформируется и подобные недобросовестные действия уже не будут упускаться из поля зрения при рассмотрении дел», – подчеркнул Андрей Андреев.
По мнению адвоката, в определении приведены убедительные доказательства, позволяющие задуматься над виной контролирующей компании в отсутствии средств у общества-истца. Схема, примененная должником, аналогична назначению номинального генерального директора, добавил он. «Дела о субсидиарной ответственности всегда вызывали много споров, требовали длительного анализа и “распутывания цепочек”. Поэтому и в данном случае требуются пересмотр и более углубленное изучение материалов дела», – подытожил он.
