ПАО «БАНК УРАЛСИБ» предоставило банковскую гарантию ОАО «Северо-Западный энергетический инжиниринговый центр», по которой впоследствии отклонило требование ПАО «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы» о платеже. Сама гарантия была выдана в обеспечение обязанности Центра по возврату полученного авансового платежа от Компании в рамках договора. Срок действия гарантии охватывал период с 22 февраля 2014 г. по 28 февраля 2015 г., а условия совершения платежа предусматривали направление соответствующего письменного требования в Банк по конкретному адресу.
Компания направила в Банк требование о платеже с пакетом необходимых документов 20 февраля 2015 г. через организацию связи, что подтверждалось в суде описью вложения с оттиском почтового штемпеля и почтовой квитанцией. Банк, получив письмо только 13 марта 2015 г., пришел к выводу, что требования по гарантии представлены по истечении ее срока, и отказал в платеже.
В связи с этим Компания обратилась в арбитражный суд с иском к Банку о взыскании 13,9 млн руб. по банковской гарантии и 465,8 тыс. руб. процентов за пользование чужими денежными средствами. Центр в споре был третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований.
Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил иск, посчитав, что Компания выполнила все условия гарантии и представила требование о платеже в период срока ее действия, что исключало отказ Банка в совершении платежа. Суд мотивировал свое решение тем, что действие может быть выполнено до 24 часов последнего дня срока (ст. 194 ГК РФ).
Однако апелляция отменила это решение и отказала в удовлетворении требований; кассация оставила это постановление без изменений. Обе инстанции признали, что общество представило требование по гарантии за пределами срока ее действия. При этом суды руководствовались положениями ст. 165.1 ГК РФ о юридически значимых сообщениях.
Компания обратилась в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой, в которой просила оставить в силе решение первой инстанции. В свою очередь Банк подал отзыв на жалобу с возражениями. Свою позицию он обосновал тем, что условие о направлении требования о платеже по конкретному адресу не является условием о сроке представления требования, которое в силу закона должно состояться до окончания срока действия гарантии. При этом Банк счел недобросовестными действия Компании по направлению требования без расчета поступления его в Банк до окончания срока действия гарантии.
Рассмотрев материалы дела № А40-215452/2015, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла Определение № 305-ЭС18-4962, которым жалоба была удовлетворена.
ВС подчеркнул, что в данном деле спорным являлся вопрос о том, было ли представлено требование о платеже в пределах срока действия гарантии. Со ссылкой на ст. 368 ГК РФ Суд отметил, что условия данного гарантом обязательства определяются в банковской гарантии. Правовые нормы, регулирующие банковскую гарантию, не препятствуют банку устанавливать условия гарантии и включать в нее положения о совершении платежа по требованию, поступившему до окончания срока действия гарантии. Однако рассматриваемая в данном деле гарантия не содержала такого условия, поэтому возражения Банка в отношении платежа противоречат закону и содержанию гарантии.
По мнению Верховного Суда РФ, факт сдачи Компанией в организацию связи письма со всеми нужными документами в пределах срока действия гарантии свидетельствует об исполнении порядка, установленного ст. 194 ГК РФ и об отсутствии недобросовестности в реализации собственного права. Суд отметил, что апелляция ошибочно применила ст. 165.1 ГК РФ, которая не касается оснований отказа в платеже по гарантии.
Адвокат АК «Бородин и Партнеры» Олеся Спиричева считает, что краеугольным камнем дела стало толкование положений ч. 2 ст. 374 ГК РФ (требование бенефициара должно быть представлено гаранту до окончания определенного в гарантии срока), ч. 1 ст. 165.1 ГК РФ (юридически значимые сообщения влекут гражданско-правовые последствия с момента доставки) во взаимосвязи с правовой нормой ч. 2 ст. 194 ГК РФ (заявления и извещения, сданные в организацию связи до 24 часов последнего дня срока, считаются сделанными в срок).
Эксперт отметила, что для разрешения этой коллизии важно понимать, являются ли положения указанных статей взаимоисключающими или они дополняют друг друга и должны применяться в совокупности. По мнению Олеси Спиричевой, Верховный Суд РФ ответил на данный вопрос, указав, что срок на предъявление требования к гаранту не считается пропущенным, если требование сдано бенефициаром в организацию связи до окончания срока гарантии. То есть нормы ст. 374 ГК РФ и 194 ГК РФ должны применяться в совокупности, а положения ст. 165.1 ГК РФ регламентируют только срок выплаты, не отменяя вообще обязанность банка платить.
Олеся Спиричева полагает, что определение ВС, безусловно, будет способствовать формированию единой судебной практики по аналогичным спорам, которая ранее не была однородной (постановления Арбитражного суда Московского округа от 20 февраля 2018 г. по делу № А40-106204/2017, от 20 марта 2015 г. по делу № А40-15699/14-46-135). По словам эксперта, Верховный Суд РФ и ранее излагал подобные выводы в определениях об отказе в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ (определения ВС РФ от 29 июня 2018 г. по делу № А56-16338/2017, от 17 мая 2017 г. по делу № А56-6478/2016).
Адвокат, партнер Clifford Chance Тимур Аиткулов отметил, что в рассматриваемом споре судам необходимо было решить, в контексте какой из норм – ст. 194 или 165.1 ГК – должны толковаться нормы ст. 374 и 376 ГК о том, что требование должно быть представлено гаранту до окончания срока действия гарантии. Применение ст. 194 ГК защищало бы интересы бенефициаров по гарантиям в тех случаях, когда основания для представления требования возникает незадолго до истечения срока действия гарантии. Напротив, применение ст. 165.1 ГК соответствовало бы интересам банков: «как отметил суд апелляционной инстанции, обязательство по гарантии не может учитываться на бухгалтерском балансе банка постоянно с учетом неопределенных сроков доставки почтовой корреспонденции».
По мнению эксперта, сделав выбор в пользу бенефициаров, Верховный Суд поддержал позицию, идущую вразрез с позицией судов округов, в соответствии с которой требование считалось представленным в момент получения банком такого требования. Тимур Аиткулов назвал решение ВС полезным с той точки зрения, что Суд внес ясность в этот вопрос. «С учетом позиции Верховного Суда стороны и, прежде всего, банки будут более подробно указывать в тексте банковской гарантии, каким образом должно быть предъявлено требование по ней», – заключил адвокат.
