26 марта Верховный Суд вынес Определение № 309-ЭС23-19711 по делу № А76-10126/2022, в котором разобрался, является ли выплата медучреждением стимулирующих выплат и материальной помощи сотрудникам за счет средств ОМС нецелевым использованием этих средств.
2 марта 2022 г. Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Челябинской области провел выездную плановую проверку целевого использования средств ОМС, полученных ГАУЗ «Детская городская клиническая больница № 1 г. Челябинска» в 2020–2021 гг. Фонд составил акт проверки, в котором признал нецелевым использованием медучреждением средств, полученных на финансовое обеспечение программы ОМС, на общую сумму 1,9 млн руб., в связи с чем указал на необходимость возвратить эту сумму со штрафом в размере 10% от суммы. Также фонд указал, что в случае невозврата указанных средств учреждению будут начислены пени.
Не согласившись с результатами проверки, медучреждение оспорило акт в арбитражном суде. Решением суда оспариваемый акт признан недействительным в части установления нецелевого использования 1,9 млн руб., в том числе израсходованных на выплату матпомощи сотрудникам в сумме 1 млн руб., а также отпускных стимулирующего характера в сумме 881 тыс. руб. и штрафа.
Суд указал, что выплата учреждением в 2020–2021 гг. отпускных с начислениями в части выплат стимулирующего характера за особые условия труда и дополнительную нагрузку медработникам, оказывающим медпомощь гражданам в период распространения новой коронавирусной инфекции в сумме 881 тыс. руб. за счет средств ОМС, является нецелевым использованием средств, поскольку такие выплаты финансируются за счет средств областного бюджета. Однако поскольку в порядке устранения допущенного нарушения больницей фактически произведено восстановление денежных средств в указанной сумме на лицевом счете ОМС, суд посчитал, что требование фонда о возврате средств фактически является требованием о повторном перечислении уже восстановленных учреждением денег.
По эпизоду, связанному с выплатой медучреждением за счет средств ОМС 1 млн руб. матпомощи сотрудникам в связи со смертью близкого родственника, рождением детей, суд пришел к выводу об отсутствии нецелевого использования средств ОМС. Он пояснил, что в силу п. 78 и 79 Положения об оплате труда работников муниципальных казенных учреждений, а также бюджетных и автономных учреждений, в отношении которых управление здравоохранения администрации г. Челябинска осуществляет функции и полномочия учредителя, утвержденного решением Челябинской городской Думы от 24 июня 2014 г. № 52/16, из фонда оплаты труда, при наличии финансовых средств, работникам учреждения может быть оказана материальная помощь. Она предусматривается в связи со смертью близкого родственника (при предъявлении свидетельства о смерти); при утрате имущества вследствие пожара или других обстоятельств непреодолимой силы (при наличии документов, подтверждающих факт наступления указанных обстоятельств); с целью оздоровления.
Апелляция согласилась с выводами первой инстанции, но при этом указала, что поскольку судом признано нецелевым использование средств ОМС на сумму 881 тыс. руб., у суда отсутствовали основания для признании незаконным требования фонда об оплате штрафа. Также апелляционная инстанция признала правомерным требование фонда об оплате 4200 руб. штрафа, поскольку он начислен в отношении суммы, которая медучреждением по настоящему делу не оспаривалась. На основании изложенного суд изменил решение первой инстанции в соответствующей части. Кассация согласилась с таким выводом.
Территориальный фонд ОМС Челябинской области обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой на постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и просил отменить их в части удовлетворения требований медучреждения.
Рассмотрев дело, ВС напомнил, что заработная плата включает вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные (доплаты и надбавки за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (премии и иные поощрительные выплаты) (ст. 129 ТК РФ).
Верховный Суд пояснил, что, в отличие от трудового договора, который в соответствии со ст. 15 и 16 ТК регулирует именно трудовые отношения, коллективный договор согласно ст. 40 Кодекса регулирует социально-трудовые отношения. Выплаты социального характера, основанные на коллективном договоре, не являющиеся стимулирующими, не зависящие от квалификации работников, сложности, качества, количества, условий выполнения самой работы, не являются оплатой труда, в том числе потому, что не предусмотрены трудовыми договорами. Указанная правовая позиция отражена в Постановлении Президиума ВАС РФ от 14 мая 2013 г. № 17744/12, отмечается в определении.
Судебная коллегия подчеркнула, что при рассмотрении дела в суде заявитель приводил доводы о том, что выплаты матпомощи сотрудникам медучреждения на сумму 1 млн руб. в связи со смертью близкого родственника, рождением детей, а также без указания причин выдачи являются дополнительной соцгарантией, а не вознаграждением за труд, так как не зависят от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий работы. Спорные выплаты матпомощи не являются расходами учреждения на зарплату сотрудников, предусмотренную действующей системой оплаты труда, и не включены в структуру тарифа на оплату медпомощи, предусмотренную ч. 7 ст. 35 Закона об ОМС, базовой и территориальной программами ОМС. В связи с этим, по мнению фонда, указанные выплаты не могли быть осуществлены за счет средств ОМС. Суды оставили указанные доводы фонда без внимания и не установили имеющие существенное значение для рассмотрения настоящего спора обстоятельства, связанные с правовой природой спорных выплат, констатировал Верховный Суд.
Также, поясняется в определении, признав нецелевой характер расходования учреждением средств ОМС в части выплат стимулирующего характера за особые условия труда и допнагрузку медработникам, оказывающим медпомощь в период распространения COVID-19, на общую сумму 881 тыс. руб., суды освободили медучреждение от возврата указанной суммы в бюджет фонда, сославшись исключительно на то, что учреждением произведено восстановление указанных средств.
Вместе с тем ВС обратил внимание, что суды не устанавливали обстоятельств, связанных с тем, в каком именно периоде больница фактически восстановила спорные денежные средства, а именно: в том же периоде, на который эти средства были выделены из фонда ОМС и подлежали расходованию учреждением в рамках программы ОМС, или в другом периоде, в том числе после начала фондом проверки? Указанные обстоятельства имеют существенное значение при решении вопроса об освобождении учреждения от обязанности по возврату в бюджет фонда средств ОМС, использованных не по целевому назначению, пояснил Суд.
Учитывая, что, удовлетворяя требования медучреждения, суды не установили всех обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты в части удовлетворения требований больницы, а дело в указанной части направил в апелляцию на новое рассмотрение.
Адвокат АП Московской области, президент Ассоциации юристов медицинских клиник Ирина Клопова в комментарии «АГ» пояснила, что если обращаться к Закону об ОМС, оплата медпомощи в рамках ОМС носит исключительно компенсационный характер – за помощь, фактически оказанную пациенту. Она не направлена на извлечение прибыли, дополнительное стимулирование и т.д. Как заметила адвокат, в ст. 3 Закона указано, что страховое обеспечение – это исполнение обязательств по предоставлению застрахованному лицу необходимой медпомощи при наступлении страхового случая и по ее оплате медорганизации. При этом целевое расходование средств ОМС и необходимость прохождения экспертиз и контрольных мероприятий являются обязательными, подчеркнула Ирина Клопова.
Адвокат добавила, что не менее важным является понятие структуры тарифа на оплату медпомощи, которая установлена Приказом Минздрава России от 28 февраля 2019 г. № 108н «Об утверждении Правил обязательного медицинского страхования» (раздел ХII). «Как следует из п. 186 документа, тариф на оплату медпомощи включает расходы на зарплату, начисления на оплату труда, прочие выплаты, соцобеспечение работников медицинских организаций, установленное законодательством РФ. По сути, это затраты, которые строго необходимы для оказания помощи по ОМС и без которых эта помощь была бы невозможна. Матпомощь в случае рождения детей или смерти родственников медработника к такой категории явно не относится. Как указано в рассматриваемом определении ВС, такая помощь не является платой за труд, как и утвержденные на уровне работодателя социальные выплаты, которые уже установлены правительством и имеют иной источник финансирования», – прокомментировала Ирина Клопова.
Также она обратила внимание, что определением ВС затронута системная проблема расходования средств ОМС: невозможность их более эффективного использования медорганизацией, в том числе в части закупки оборудования (стоимость его сейчас в разы увеличилась, а тарифы, рассчитанные по устаревшим стандартам, не удовлетворяют потребности современных технологий в медицине), а также использования в своих интересах остатков сэкономленных средств (особенно если ее оказание идет по повышенным тарифам высокотехнологичной медицинской помощи, когда объективно, выполняя стандарт, получается сэкономить).
Адвокат КА Республики Марий Эл «Тезис» Оксана Ухова считает, что рассмотренный спор относится к категории сложных как по составу участников, так и по форме предъявления претензий заявителем к ответчику. Учреждением заявлены требования не только к итоговым выводам фонда, но и к формулировкам, которые содержатся внутри акта комплексной проверки. Адвокат отметила, что по поводу возможности заявления подобных требований суду правоприменительная практика противоречива.
Как полагает Оксана Ухова, исходя из текста определения ВС, видно, что суды столкнулись со сложностью определения характера производимых в пользу работников медучреждения выплат, а также с проблемой отграничения социальных выплат от трудовых для целей применения законодательства, регулирующего выплаты, производимые фондом ОМС.
По мнению адвоката, в данном случае вскрывается системная проблема формулирования правовых понятий в законодательстве. Она пояснила, что понятия оплаты труда, вознаграждения за труд сформулированы ТК достаточно подробно: Кодекс описывает значительное количество ситуаций, при которых у работодателя возникает обязанность или право оплатить трудовой вклад работника в деятельность организации (ст. 129, гл. 21 ТК и др.).
Между тем, заметила Оксана Ухова, термин «выплаты социального характера» не закреплен в действующем законодательстве, что при наличии в ТК гл. 27 «Гарантии и компенсации работникам, связанные с расторжением трудового договора» и 28 «Другие гарантии и компенсации» интуитивно направляет правоприменителя при оценке произведенных выплат в сторону их трудового характера. Отраслевое законодательство о соцобеспечении не содержит четкого определения социальных выплат, да и правовые нормы о таких выплатах разрознены по нормативно-правовым актам различного уровня, добавила она.
«В целом, можно заключить, что пока законодатель не сформулирует критерии разграничения рассматриваемых выплат, правоприменитель так и будет путаться в том, каким образом квалифицировать ту или иную выплату. Приведенная в определении ВС ссылка на Постановление Президиума ВАС № 17744/12 не отвечает на все возникающие в практике вопросы», – заключила Оксана Ухова.
