16 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС22-29647 по делу № А40-286306/2021 об оспаривании решения участников ООО о согласии на совершение крупной сделки, принятого в условиях конфликта.
Компании не удалось оспорить крупную сделку по передаче имущества
Кипрская компания Runcity Group Limited является мажоритарным участником ООО «СпецЛогистика», владеющим 99,9% долей в уставном капитале общества. На внеочередном общем собрании участников, состоявшемся 20 февраля 2020 г., было принято решение об одобрении крупной сделки по внесению имущества (525 железнодорожных вагонов) в уставный капитал вновь создаваемого общества. 17 июля 2020 г. со ссылкой на решение участников общество «СпецЛогистика» передало вышеуказанное имущество обществу «Технологии ТЭК», в результате чего стало участником данного общества, владеющим 99,9% долей в уставном капитале. Размер уставного капитала «Технологии ТЭК» увеличился с 15 тыс. руб. до почти 700 млн руб. В дальнейшем общество «Технологии ТЭК» учредило новое юридическое лицо – ООО «Новая железнодорожная компания», уставный капитал которого составил 1 млрд руб. и был оплачен путем передачи вышеуказанных железнодорожных вагонов. Затем НЖК весь парк спорных вагонов передала в аренду ООО «Альянс Центр» на срок до 31 декабря 2030 г.
Впоследствии компания Runcity Group Limited обратилась в арбитражный суд в интересах «СпецЛогистика» к обществам «Альянс Центр», «Технологии ТЭК» и «НЖК». Компания оспаривала передачу железнодорожных вагонов по акту от 17 июля 2020 г. и последующие действия с вагонами как сделки (несколько взаимосвязанных сделок). Она со ссылкой на положения ст. 173.1, 174 ГК РФ и ст. 46 Закона об ООО указывала, что отчуждение железнодорожных вагонов являлось крупной сделкой, поскольку выходило за пределы обычной хозяйственной деятельности общества «СпецЛогистика», и было произведено в условиях корпоративного конфликта, без получения надлежащего согласия участников общества. Как отмечал истец, отчуждение вагонов фактически повлекло за собой прекращение деятельности «СпецЛогистика» в связи с выбытием ключевых активов. Данная сделка была совершена в результате сговора получателей активов с другой стороной корпоративного конфликта.
Первая инстанция отказала в удовлетворении требований, руководствуясь ст. 153 ГК РФ, и исходила из того, что акт приема-передачи вагонов составлен во исполнение решения участников общества «СпецЛогистика» и не является самостоятельной сделкой, которая может быть оспорена в судебном порядке. При этом действительность решения участников подтверждена судебными актами, пояснил суд.
Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с такими выводами. Они посчитали, что решение внеочередного собрания участников общества «СпецЛогистика» по существу принято с соблюдением требований, предъявляемых к крупным сделкам, поскольку в решении определен предмет сделки и установлено, что цена подлежит определению на основании рыночной оценки имущества, но не меньше балансовой стоимости. Сторона сделки не была указана в решении участников, поскольку на тот момент ее не было возможным определить.
Отклоняя доводы истца о наличии сговора между участниками цепочки сделок по передаче имущества, суды исходили из недоказанности каких-либо договоренностей между лицом, действовавшим от имени «СпецЛогистика» при передаче железнодорожных вагонов и подписавшим акт, и обществами «Технологии ТЭК», «НЖК», «Альянс Центр». Суды также сочли, что компания Runcity Group Limited пропустила срок исковой давности по заявленным требованиям, составляющий, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ, один год. Они подчеркнули, что конечный бенефициар компании – Н. Фалин – уже по состоянию на 24 декабря 2020 г. был осведомлен о факте внесения железнодорожных вагонов в уставный капитал «Технологии ТЭК» в силу наличия публикаций в СМИ. По мнению судов, это означает, что компания также должна была узнать о совершении оспариваемых сделок, и, следовательно, срок исковой давности по заявленным в настоящем деле требованиям истекал 24 декабря 2021 г., в то время как иск предъявлен 27 декабря того же года.
ВС указал на ошибки нижестоящих инстанций
Не согласившись с вынесенными судебными актами, компания Runcity Group Limited обратилась в Верховный Суд. Изучив дело, ВС отметил, что законодательное регулирование института согласия на совершение (одобрение) крупных сделок направлено на введение механизма контроля со стороны участников общества за совершением обществом сделок, затрагивающих саму суть хозяйственной деятельности общества. Упомянутые сделки приводят к имущественным последствиям, сходным с реорганизацией или ликвидацией юридического лица, и не должны заключаться от имени хозяйственного общества вопреки воле его участников, выступающих владельцами предприятия.
Суд пояснил, что решение о согласии на совершение крупной сделки, принятое в условиях конфликта на уровне участников или фактических бенефициаров, если этот конфликт привел к утрате корпоративного контроля за хозяйственным обществом, как правило, отражает волю и соответствует интересам лишь одной из сторон конфликта. Как указано в определении, такая сделка может быть признана недействительной в судебном порядке, если истцом будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать, например в силу аффилированности с участником корпоративного конфликта, о том, что согласие на совершение крупной сделки носило лишь формальный характер. При этом аффилированность может быть доказана в том числе в отсутствие формально-юридических связей между лицами, в том числе когда корпоративные связи имеют сложный, непрозрачный характер и их трудно выявить либо в совершение сделок намеренно вовлечены лица, формально не входящие в корпоративную структуру, но подконтрольные одному из участников конфликта.
Верховный Суд подчеркнул, что, исходя из сложившейся на его уровне устойчивой практики, о наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам оборота. В таких случаях судом на лицо, в отношении которого представлена достаточная совокупность доказательств фактической аффилированности, может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определение ВС РФ от 28 мая 2018 г. № 301-ЭС17-22652(3), от 6 августа 2018 г. № 308-ЭС17-6757(2,3), от 28 сентября 2020 г. № 310-ЭС20-7837 и др.).
Экономколлегия приняла во внимание аргументы, приведенные истцом при обосновании заведомой осведомленности ответчиков относительно совершения сделки по отчуждению железнодорожных вагонов в условиях утраты Н. Фалиным корпоративного контроля над обществом «СпецЛогистика». Эти аргументы указывают на нестандартный характер поведения ответчиков и неслучайность совершения цепочки сделок с имуществом общества в течение короткого периода времени, посчитал Суд. Он отметил, что во время корпоративного конфликта бывшим генеральным директором «СпецЛогистика» С. Фокиным на имя Д. Зотова была выдана доверенность на представление интересов общества сроком на 5 лет и аналогичная доверенность оформлена на Т. Никифорову, подписавшую от имени общества акт передачи железнодорожных вагонов. При этом Т. Никифорова на протяжении длительного периода времени представляла интересы Д. Зотова при управлении деятельностью ряда хозяйственных обществ, и данное обстоятельство подтверждается многочисленными судебными актами.
ВС также учел, что, несмотря на то что в решении участников от 20 февраля 2020 г. указано об одобрении сделки по внесению имущества в уставный капитал вновь создаваемого хозяйственного общества, по акту, подписанному Т. Никифоровой, данное имущество было передано уже существующему юридическому лицу – «Технологии ТЭК» – в порядке принятия нового участника. Единственным участником общества «Технологии ТЭК» – А. Егоровым – накануне увеличения уставного капитала была утверждена новая редакция устава общества, согласно которой все корпоративные решения в обществе могут быть приняты только единогласно. В соответствии с новым уставом при выходе одного из участников действительная стоимость доли подлежит выплате в течение двух лет, что свидетельствует о заведомом блокировании корпоративных прав «СпецЛогистика» как мажоритарного участника, препятствующем принятию в будущем каких-либо решений, направленных на возврат имущества.
Кроме того, в определении подчеркивается, что последующая передача железнодорожных вагонов в пользу общества «НЖК» (генеральный директор А. Егоров), а затем – в долгосрочную аренду «Альянс Центр» (учредитель Т. Никифорова) состоялась спустя непродолжительный период времени. Таким образом, ВС посчитал, что истцом приведены убедительные доводы относительно участия ответчиков в совершении взаимосвязанных сделок, направленных на вывод активов, принадлежавших обществу «СпецЛогистика», при создании видимости формального одобрения крупной сделки.
В определении поясняется, что последовательное внесение железнодорожных вагонов в уставные капиталы обществ «Технологии ТЭК» и «НЖК» происходило на нестандартных условиях, заведомо исключающих возможность «СпецЛогистика» осуществить возврат данных активов или получить справедливую компенсацию их стоимости в разумный срок. При этом конечным получателем имущества оказалось общество «Альянс Центр», в отношении которого представлены доказательства его фактической аффилированности с другой стороной корпоративного конфликта. ВС указал, что суды оставили без содержательной оценки вышеприведенные доводы и подтверждающие их доказательства. При этом они не оценили тот факт, что ответчики по делу, участвовавшие в совершении цепочки сделок по передаче железнодорожных вагонов, заняли при рассмотрении дела позицию, отказавшись приводить какие-либо доводы, объясняющие преследуемые ими разумные экономические цели при совершении указанных сделок.
Как отметил ВС, вопреки принципу состязательности суды возложили исключительно на истца бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих о сговоре при выводе имущества, предъявив при этом чрезмерно жесткие требования к средствам доказывания, но полностью освободили ответчиков от неблагоприятных последствий отказа в раскрытии доказательств, связанных с фактической аффилированностью. Он разъяснил, что передачу имущества в порядке внесения вклада в уставный капитал ООО следует квалифицировать в качестве самостоятельной сделки, которая может быть оспорена в судебном порядке, поскольку указанные действия направлены на отчуждение имущества в пользу другого лица и непосредственным образом изменяют гражданские права. Тем более в ситуации, когда в решении участников дано согласие относительно совершения одной сделки, а фактически от имени общества совершена иная сделка. «При подходе, занятом судами по настоящему делу, участники хозяйственного общества оказались бы лишены возможности защитить права общества и свои законные интересы в случаях, когда передача имущества осуществляется не на основании гражданско-правового договора, а по иным предусмотренным законодательством основаниям, в том числе в порядке, установленном ст. 19 Закона об ООО», – указано в определении.
ВС также посчитал ошибочными выводы судов о пропуске срока исковой давности. Он пояснил, что срок исковой давности по иску, заявленному участником корпорации, фактически контролируемой другой стороной корпоративного конфликта, не может начать свое течение ранее полной субъективной осведомленности процессуального истца об основаниях для оспаривания сделки, то есть обо всех обстоятельствах, составляющих юридический состав недействительности сделки. В течение периода, когда корпорация в лице противоположной стороны конфликта скрывает необходимую информацию от участника, субъективный срок исковой давности для него не течет.
В указанных случаях, заметил ВС, срок исковой давности должен исчисляться, по крайней мере, не ранее проведения очередного годового общего собрания участников по итогам того года, в котором был восстановлен корпоративный контроль за обществом. Судебная коллегия полагает, что само по себе опубликование в СМИ, в том числе на ресурсах в сети «Интернет», статей на темы, связанные с корпоративным конфликтом, не может служить убедительным поводом для иного определения начала течения срока исковой давности. Это касается информации, не основанной на достоверных источниках и не детализированной в той степени, в какой ее использование позволило бы обратиться в суд и рассчитывать на удовлетворение заявленных требований. В спорной ситуации указанная публикация не содержала сведений о деталях самой оспариваемой сделки, заключил ВС. Он уточнил, что срок исковой давности по настоящему делу не мог исчисляться ранее 2021 г. и на день обращения истца в суд пропущен не был.
Таким образом, Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты как принятые при существенном нарушении норм материального и процессуального права, а дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Он обратил внимание, что при новом рассмотрении следует дать оценку доводам истца относительно совершения цепочки взаимосвязанных сделок, направленных на вывод активов из общества «СпецЛогистика» в условиях корпоративного конфликта и участия ответчиков в выводе имущества.
Адвокаты оценили подход ВС
Адвокат АП г. Москвы Ольга Борисенко считает определение ВС РФ одним из интереснейших и важнейших постановлений по корпоративным спорам за последний год. «В нем затронуты и очень глубоко проанализированы важнейшие вопросы, встающие перед практикующими юристами и судами при рассмотрении данной категории дел. Так, разъяснено о начале течения исковой давности по оспариванию сделки в ситуации корпоративного конфликта, о сложностях доказывания фактической аффилированности и переходе бремени доказывания на ответчиков, о недопустимости учета формального корпоративного одобрения оспариваемой сделки в ситуации потери контроля над обществом со стороны его основного бенефициара и др.», – заметила адвокат.
По мнению Ольги Борисенко, именно эти вопросы на практике вызывают наибольшие затруднения и осложняют восстановление нарушенных прав добросовестной стороны спора: «ВС РФ отказался от применения формального подхода, который заняли нижестоящие суды, проанализировал доказательства в их совокупности и пришел к совершенно справедливому, на мой взгляд, выводу о необходимости отмены ранее вынесенных по делу судебных актов».
Партнер АБ Urals Legal Анатолий Безруков заметил, что перед ВС РФ было поставлено сразу несколько вопросов: возможность оспаривать как самостоятельную сделку акт передачи имущества в уставный капитал хозяйственного общества, в отрыве от решения общего собрания, одобрявшего такие действия; распределение бремени доказывания в корпоративных спорах, когда владение активами скрыто за цепочками непрозрачных компаний и операций; исчисление срока давности для участника, на время утрачивавшего корпоративный контроль за хозяйственным обществом и впоследствии – после восстановления контроля – подающего иск в интересах данного общества.
Адвокат указал, что по всем вопросам Судебная коллегия дала ответы, укладывающиеся в русло уже существующих разъяснений, при этом, по его мнению, наиболее интересным является первый из них. Анатолий Безруков отметил, что, по мнению ВС РФ, акт передачи имущества является самостоятельной распорядительной сделкой, которую можно оспаривать отдельно от решения общего собрания участников. «В самом тексте термин “распорядительная сделка” не фигурирует, но де-факто речь идет именно о ней. Здесь истцу помог тот факт, что условия этого акта не полностью совпали с условиями решения общего собрания: не будь этого – и аргументации, содержащейся в определении ВС РФ, было бы явно недостаточно. Как бы то ни было, концепция распорядительных сделок продолжает все шире (пусть и имплицитно) внедряться в судебную практику, и, на мой взгляд, это можно лишь приветствовать», – пояснил он.
Касательно вопросов о распределении бремени доказывания и течении сроков давности адвокат считает, что Суд ничего принципиально нового не сообщил. Вместе с тем, заметил он, ВС в очередной раз – и совершенно правильно – отметил, что у сторон корпоративного конфликта зачастую ограничен доступ к информации о действиях другой стороны. «Конечно же, это не может не накладывать отпечаток на распределение бремени доказывания, а также на определение момента начала течения срока исковой давности», – заключил Анатолий Безруков.
