Верховный Суд РФ опубликовал Определение от 19 марта № 305-ЭС23-25070 по делу № А40-256187/2022, в котором рассмотрел вопрос о снижении неустойки за ненадлежащее исполнение управляющей компанией обязательства по оплате оказанных региональным оператором услуг по обращению с ТКО в связи с непоступлением денежных средств от контрагентов.
ООО «Олви» является компанией, управляющей многоквартирными домами, в которых проживают военнослужащие, проходящие службу по контракту. 1 января 2019 г. управляющая компания (потребитель) заключила с ООО «Хартия» (региональный оператор) договор об оказании услуг по обращению с твердыми коммунальными отходами в отношении указанных МКД. Стороны согласовали, что в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения потребителем обязательства по оплате услуг, определенных договором, региональный оператор вправе потребовать от потребителя уплаты неустойки в размере 1/130 ключевой ставки Банка России, установленной на день предъявления соответствующего требования, от суммы задолженности за каждый день просрочки.
Впоследствии региональный оператор, указывая на ненадлежащее исполнение обязательства по оплате оказанных услуг, обратился в арбитражный суд с иском к обществу «Олви» о взыскании 5,5 млн руб. задолженности и 2 млн 57 тыс. руб. неустойки. После принятия иска к производству суда ответчик полностью уплатил сумму задолженности. Суд принял отказ заявителя от иска в части взыскания задолженности, производство по делу в указанной части прекратил, взыскал с ответчика 2 млн руб. неустойки, распределил судебные расходы.
Суд апелляционной инстанции принял отказ общества «Хартия» от иска в части взыскания с ответчика 193 тыс. руб. неустойки; взыскал в пользу истца 1,8 млн руб. неустойки, в остальной части решение первой инстанции оставил без изменения. Суды первой и апелляционной инстанций, сославшись на положения ГК РФ, ст. 24.7 Закона об отходах производства и потребления, п. 8 (1) Правил обращения с ТКО, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 12 ноября 2016 г. № 1156, а также разъяснения, изложенные в Постановлении Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7, пришли к выводу о просрочке потребителем исполнения обязательства по оплате оказанных региональным оператором услуг. Кассация поддержала выводы судов.
Ссылаясь на существенное нарушение судами норм материального и процессуального права, общество «Олви» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просило об отмене состоявшихся судебных актов. Рассмотрев дело, ВС напомнил, что неустойка выступает мерой ответственности (санкцией) за нарушение гражданско-правового обязательства. Применение неустойки позволяет обеспечить дополнительную защиту прав кредитора, а именно освобождает его от доказывания наличия своих убытков и их размера, определяемого с разумной степенью достоверности.
ВС указал, что участникам гражданского оборота не запрещается заключение соглашений на условиях об устранении или ограничении ответственности за нарушение обязательства по свободному волеизъявлению сторон. Исключение составляют случаи, когда нарушение обязательства было умышленным, а оговорка об исключении или ограничении ответственности при определенных условиях сделана сторонами до нарушения обязательства. Свобода умышленного нарушения обязательства лишала бы последнее силы, что противоречит существу понятия «обязательства», пояснил Суд.
В определении подчеркивается: если между сторонами договора до нарушения обязательства было достигнуто соглашение об устранении или ограничении ответственности при наступлении соответствующих обстоятельств и допущенное нарушение не являлось грубым (умышленным), в том числе с учетом минимального стандарта добросовестного поведения, который должен соблюдаться должником исходя из характера исполняемого обязательства, то применение мер имущественной ответственности к должнику, включая начисление неустойки, в данном случае не может быть признано допустимым.
Судебная коллегия обратила внимание, что, как следует из материалов дела, заявитель, оспаривая законность начисления неустойки, в судах трех инстанций последовательно приводил довод о заключении сторонами допсоглашения к договору, в соответствии с которым за неисполнение или ненадлежащее исполнение потребителем обязательства по оплате, возникшее в связи с неоплатой или неполной оплатой собственниками помещений в МКД, использующих коммунальные услуги по обращению с ТКО, в отношении которых потребитель осуществляет функции управления указанной коммунальной услугой, потребитель ответственности не несет. Верховный Суд обратил внимание, что указанное допсоглашение отсутствует в материалах дела и в электронном деле. Соответственно, судами оно не исследовалось.
ВС добавил, что применительно к денежным обязательствам по общему правилу всякая просрочка является умышленной, если должник знает о наличии долга и не исполняет обязательство по его оплате. Такие факторы, как отсутствие денежных средств, неисполнение обязательств контрагентами по общему правилу не должны приниматься во внимание по смыслу ст. 401 ГК. Вместе с тем, разъяснил Верховный Суд, если непоступление денежных средств от контрагентов (конечных потребителей коммунальной услуги) определено сторонами договора в качестве обстоятельства, исключающего ответственность должника (управляющей компании), то в целях доказывания неумышленного характера возникновения просрочки перед кредитором (региональным оператором) должник вправе представлять доказательства принятия им мер по получению соответствующей платы от потребителей или заведомой невозможности погашения ими долгов.
Общество «Олви» ссылалось на то, что просрочка в оплате услуг произошла вследствие неисполнения обязательств жильцами МКД – военнослужащими и членами их семей; общество как управляющая компания принимает меры по взысканию задолженности путем предъявления исков в суд. Как считает ответчик, умышленное нарушение договорного обязательства отсутствует, поскольку ненадлежащее исполнение вызвано независящими от него обстоятельствами.
ВС установил, что первая инстанция, оценивая заявленный ответчиком довод, лишь процитировала положения п. 4 ст. 401 ГК и разъяснения, приведенные в п. 7 Постановления Пленума № 7. Суд апелляционной инстанции, в свою очередь, не оценил приведенный ответчик довод об ограничении ответственности, а кассационный суд указал, что заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно. При этом суды первой и кассационной инстанций, констатируя лишь ничтожность заключенного сторонами соглашения об ограничении ответственности, не исследовали непосредственно данное условие, не проанализировали буквальное содержание допсоглашения, на которое ссылался ответчик, и не выяснили, при возникновении каких конкретно обстоятельств стороны согласовали возможность применения такого условия, указано в определении.
Отмечается, что суды также не исследовали причины просрочки исполнения ответчиком обязательства, не дали оценки доводам о наличии обстоятельств, ограничивающих (исключающих) его ответственность, и доказательств неумышленного нарушения им обязательства, проявления должной степени заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства по оплате оказанных услуг. Кроме того, ВС отметил, что ответчик в суде первой инстанции заявил о применении положений ст. 333 «Уменьшение неустойки» ГК, указывая на следующие обстоятельства: источником его дохода являются только денежные средства, собранные от собственников (нанимателей) помещений МКД по ставке «Содержание и ремонт»; уплата неустойки будет произведена из этих средств, что приведет к ухудшению качества ЖКУ, оказываемых жильцам; ответчик не имеет экономической выгоды от заключенного с истцом договора.
Суд первой инстанции, снижая размер неустойки только на 57 тыс. руб., не дал оценки приведенным ответчиком обстоятельствам, не обосновал столь незначительное снижение, привел лишь общие обоснования применения ст. 333 ГК. Как указано в определении, такие выводы суда не учитывают фактический характер спорных правоотношений, являются формальными, не отвечают толкованиям действующего гражданского законодательства и противоречат разъяснениям высших судебных инстанций.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что суды при рассмотрении данного дела не установили обстоятельства, имеющие значение для правильного применения положений ст. 330, 333, 401 и 421 ГК, в связи с чем отменил судебные акты трех инстанций в части удовлетворения требования о взыскании неустойки, направив дело в отмененной части на новое рассмотрение в первой инстанции.
Адвокат филиала № 49 Московской областной коллегии адвокатов Татьяна Саяпина в комментарии «АГ» поддержала позицию ВС, отметив, что изложенные в определении выводы весьма интересны. Суд обосновал приоритет договорных отношений в части неустойки над общими правилами ее взыскания, предусмотренными законом; детализировал особенности применения договорных положений об ограничении ответственности, пояснила эксперт.
«Нюансы реализации мер по ограничению ответственности крайне желательно детализировать в законодательстве. На одной лишь практике все это преимущественно не может строиться, тем более у нас романо-германская система права, где нет судебного прецедента и суды могут всякий раз прийти к разным решениям. В целом определение носит скорее конкретизирующий характер, указывая нижестоящим судам, особенно первой инстанции, какие аспекты важны для правильного рассмотрения дела», – подчеркнула Татьяна Саяпина.
Председатель АА МГКА «Власова и партнеры» Ольга Власова отметила практическую значимость определения, во-первых, в части возможности и легитимности заключения сторонами заранее соглашения об устранении или ограничении ответственности за нарушение обязательств, обусловленное неисполнением обязательств третьими лицами перед стороной, просрочившей исполнение по договору.
Во-вторых, Верховный Суд указал, что суд может в соответствии со ст. 71 АПК РФ оценивать только те доказательства, которые имеются в материалах дела. В данном же деле суды трех инстанций посчитали недействительным допсоглашение к договору, которое фактически они не исследовали в процессе рассмотрения дела и которое в материалах отсутствует. Безусловно, это грубейшее нарушение норм процессуального права, убеждена Ольга Власова.
«ВС обратил внимание судов на то, что первая инстанция, применяя по заявлению ответчика ст. 333 ГК, снизила неустойку всего на 57 тыс. руб., не дала оценки приведенным ответчиком обстоятельствам, не обосновала столь незначительное снижение неустойки, приведя лишь общие основания применения ст. 333 ГК без учета фактического характера спорных правоотношений», – пояснила эксперт. Она также поддержала вывод ВС о том, что все три инстанции, рассматривая дело небольшой сложности, проигнорировали его фактические обстоятельства.
Эксперт добавила, что вопрос о возможности освобождения управляющей компании от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение по оплате предоставленных поставщиками коммунальных услуг, включая обращение с ТКО, если просрочка в оплате возникла в связи с неуплатой или неполной оплатой собственниками помещений в МКД, являющихся конечными потребителями этой коммунальной услуги, безусловно, актуальный.
Ольга Власова пояснила, что недавно Госдума приступила к рассмотрению проекта закона, разрешающего управляющим компаниям не возмещать долги собственников за ЖКУ. В случае принятия законопроекта об упрощении списания долгов россиян за коммунальные услуги при процедуре банкротства управляющим компаниям будет разрешено не возмещать долги обанкротившихся собственников перед ресурсоснабжающими организациями. «Если управляющие компании будут платить за случайно или сознательно обанкротившихся граждан, им самим грозит банкротство. Представляется разумным согласовывать в договоре между управляющей компанией и поставщиками коммунальных ресурсов условие об освобождении от уплаты неустойки за просрочку оплаты поставленных ресурсов, возникшую по вине собственников помещений в МКД – естественно, при условии, что управляющая компания представит доказательства того, что она приняла все меры по взысканию задолженности», – резюмировала она.
Управляющий партнер юридической фирмы LEXING Андрей Тишковский обратил внимание, что тема применения положений ГК о снижении неустойки судом по-прежнему актуальна, поскольку этот вопрос во многом зависит от усмотрения первой инстанции – вышестоящие суды в подавляющем числе случаев оставляют решение первой инстанции в этой части без изменения. «По собственным наблюдениям, арбитражные суды в большинстве случаев отказывают ответчикам в снижении неустойки, мотивируя отсутствием доказательств ее несоразмерности, ссылаются на свободу договора, не давая по существу оценку доводам, игнорируют обязанность установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения (Определение ВС от 24 февраля 2022 г. № 305-ЭС21-22419)», – заметил он.
Эксперт добавил, что ВС в очередной раз обратил внимание судов на необходимость исследования всех обстоятельств и доказательств несоразмерности неустойки. «Надеюсь, такая позиция Верховного Суда изменит ситуацию, и арбитражные суды будут учитывать обстоятельства и доказательства, подтверждающие обоснованность применения или неприменения положений ст. 333 ГК, и вопрос о снижении неустойки будет рассматриваться не как “привык” судья (отказывать или снижать), а в зависимости от доказанности определенных обстоятельств и действий (бездействия) спорящих сторон в каждом конкретном случае», – заключил Андрей Тишковский.
