24 января Верховный Суд вынес Определение № 306-ЭС23-21603 по делу № А57-12089/2022, в котором указал, что покупатель электроэнергии вправе требовать изменения условий договора купли-продажи для учета гарантирующим поставщиком электроэнергии по местному времени.
Суды разошлись в вопросе включения в ДКП электроэнергии условия об использования местного времени
21 февраля 2022 г. между ООО «ТЭГСАР» и Виктором Федченко был заключен договор об энергоснабжении, по условиям которого поставщик обязался осуществлять продажу электроэнергии и мощности для производственных нужд потребителя в точке поставки – нежилом здании, расположенном на территории Саратовской области.
С целью урегулирования отношений по приобретению электроэнергии для продажи потребителю общество «ТЭГСАР» обратилось к гарантирующему поставщику ПАО «Саратовэнерго» с заявлением о заключении договора купли-продажи электроэнергии. Гарантирующий поставщик направил покупателю 30 марта 2022 г. проект ДКП, но покупатель, не согласившись с его условиями, направил в ответ протокол разногласий к договору.
В апреле 2022 г. «Саратовэнерго» направило ООО «ТЭГСАР» протокол урегулирования разногласий к ДКП, в котором согласилось с редакцией только части пунктов, предложенной покупателем. Ссылаясь на неполучение от гарантирующего поставщика извещения о результатах рассмотрения протокола разногласий по части условий договора, общество «ТЭГСАР» обратилось в арбитражный суд с иском к «Саратовэнерго» о признании договора купли-продажи электроэнергии от 30 марта 2022 г. заключенным в предложенной им редакции, который был удовлетворен.
В решении суда изложены спорные пункты договора, в том числе отсутствовавший в первоначальном тексте договора п. 5.16: «При исполнении настоящего договора стороны пришли к соглашению использовать результаты измерений (учета) объемов электрической энергии (мощности) по единому местному времени, соответствующему цели учета (МСК +1 час). Поставщик обязуется публиковать свободные цены на электрическую энергию мощность по “сетке” местного времени (МСК +1 час)». Суд руководствовался, в том числе, ст. 2 и 5 Закона об исчислении времени и исходил из того, что ответчик при заключении настоящего договора действует как гарантирующий поставщик на розничном рынке электроэнергии в границах Саратовской области, на территории которой введено местное время, соответствующее третьей часовой зоне (московское время плюс 1 час).
Постановлением апелляционного суда указанное решение было изменено: в удовлетворении требования истца о дополнении ДКП пунктом, первоначально отсутствовавшим в тексте договора, было отказано, кассация согласилась с этим. Суды пришли к выводу о том, что нормативными актами в сфере электроэнергетики к числу существенных условий договора купли-продажи электроэнергии не отнесены условия об использовании результатов измерений (учета) объемов электроэнергии по единому местному времени, соответствующему цели учета, а также публикация свободных цен на электроэнергию и мощность по «сетке» местного времени, а следовательно, соответствующие условия не подлежат обязательному включению в договор.
Кроме того, суды указали, что несмотря на переход 27 ноября 2016 г. Саратовской области на местное время (МСК+1) «Саратовэнерго» продолжает осуществление оперативно-диспетчерского взаимодействия по московскому времени. Это необходимо в целях синхронизации деловых процессов при выполнении функций оперативно-диспетчерского управления, в целях передачи оперативной информации об авариях на объектах электроэнергетики и нештатных ситуациях, оформлении и рассмотрении диспетчерских заявок в целях правильной эксплуатации программного обеспечения, обеспечивающего безопасность единой энергосистемы.
ВС указал на ошибки нижестоящих инстанций
Впоследствии общество «ТЭГСАР» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просило отменить судебные постановления апелляционной и кассационной инстанций. Общество, ссылаясь на ст. 426 и 539 ГК, указывало, что местом исполнения всех договоров энергоснабжения и купли-продажи электроэнергии для физических и юридических лиц, заключаемых гарантирующим поставщиком, является территория Саратовской области. Также заявитель сослался на условие о применении саратовского времени для целей учета электроэнергии в договоре, заключенном им с ПАО «Россети Волга», осуществляющим передачу электроэнергии до точек поставки потребителей Саратовской области.
Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что истец, предлагая включить в разработанную гарантирующим поставщиком форму договора купли-продажи электроэнергии отсутствующий в этой форме п. 5.16, ссылался на предусмотренное абз. 7 п. 33 Основных положений функционирования розничных рынков электроэнергии, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 4 мая 2012 г. № 442, право покупателя направить гарантирующему поставщику предложение о заключении договора на иных условиях. Право покупателя направить гарантирующему поставщику предложение о заключении договора на иных условиях ограничено, во-первых, случаем несоответствия названным Основным положениям формулировки условия, включенного в разработанную гарантирующим поставщиком форму договора, и, во-вторых, случаем несогласия покупателя с каким-либо условием договора, содержание которого в соответствии с названными Основными положениями может быть определено по усмотрению сторон.
Между тем, указал ВС, условие о том, по какому – московскому или местному – времени должен осуществляться учет электроэнергии, непосредственно в Основных положениях № 442 не урегулировано. Следовательно, возражения покупателя о том, что при определении стоимости электроэнергии, проданной потребителям на территории Саратовской области, гарантирующий поставщик по умолчанию осуществляет учет этой энергии по московскому времени, не могут служить основанием для требования заключения договора на иных условиях в порядке п. 33 Основных положений.
В то же время Суд обратил внимание, что наличие специальных оснований для урегулирования сторонами разногласий, возникших при заключении договора, условия которого определены одной из сторон путем разработки формы договора, не исключает применение к спорным отношениям общих условий гражданского законодательства о договоре присоединения. Так, в соответствии с п. 2 ст. 428 ГК присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.
Экономколлегия посчитала, что предложение покупателя об изменении условий разработанной гарантирующим поставщиком формы договора купли-продажи обусловлено несогласием истца с осуществлением ответчиком учета электроэнергии, поставляемой потребителям на территории Саратовской области, по московскому времени. Однако при обращении с иском «ТЭГСАР» не сослалось ни на п. 2 ст. 428 ГК, ни на конкретные негативные для него имущественные (экономические) последствия осуществления гарантирующим поставщиком учета электроэнергии по московскому времени, на которые «Саратовэнерго» могло представить свои мотивированные возражения. ВС заключил, что поскольку судом первой инстанции к спорным отношениям не был применен п. 2 ст. 428 ГК, а при удовлетворении иска обременительность для истца осуществления ответчиком учета в ином порядке не была отнесена к предмету доказывания, решение, которым иск удовлетворен, не может быть признано законным.
В то же время Суд обратил внимание, что судом апелляционной инстанции обременительность отказа гарантирующего поставщика от учета электроэнергии по местному времени также не оценивалась, а ответчиком не были представлены доказательства того, что учет электроэнергии по московскому времени независимо от места нахождения конечных потребителей является обычным условием для договоров купли-продажи электроэнергии, заключаемых гарантирующими поставщиками с энергоснабжающими организациями.
Как подчеркнуто в определении, судами апелляционной и кассационной инстанций сделан ошибочный вывод о том, что спорное условие не относится к существенным условиям договора купли-продажи электроэнергии, предусмотренным Основными положениями. ВС принял во внимание, что истец ссылался на то, что использование московского времени при учете электроэнергии ведет к смещению пиковых нагрузок при определении объема потребления покупателями, осуществляющими свою деятельность по местному времени, и, следовательно, к изменению стоимости электроэнергии при применении цены, публикуемой гарантирующим поставщиком для каждого часа каждых суток расчетного периода. При этом абз. 7 п. 40 Основных положений к существенным условиям названного договора отнесен «порядок определения объема покупки электрической энергии (мощности) по договору за расчетный период», а абз. 8 того же пункта – «порядок определения стоимости поставленной по договору за расчетный период электрической энергии (мощности)».
Кроме того, по мнению Судебной коллегии, ошибочным является вывод судов о неприменимости Закона об исчислении времени к отношениям в сфере энергоснабжения, поскольку производственная и бытовая деятельность потребителей, предопределяющая периоды максимальных нагрузок на энергосистему, осуществляется, как правило, по местному времени, а следовательно, это должно учитываться при применении установленных законодательством об электроэнергетике мер по снижению потребления электроэнергии в часы пиковых нагрузок, для которых стоимость энергии максимальна.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что судами первой и апелляционной инстанций было допущено существенное нарушение законодательства, а кассационным судом эти нарушения не были исправлены, а потому отменил судебные акты трех инстанций, направив дело на новое рассмотрение. ВС подчеркнул, что при новом рассмотрении судам следует проверить довод истца об обременительности для него учета ответчиком электроэнергии по московскому времени, рассмотреть вопрос о привлечении к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ПАО «Россети Волга», на применение которым учета электроэнергии по местному времени истец ссылался в обоснование иска.
Эксперты «АГ» проанализировали определение ВС
Руководитель коммерческой практики АБ «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Жанна Колесникова полагает, что затронутая проблема актуальна в первую очередь для субъектов розничного рынка электроэнергии Саратовской области, которая с 2011 г. трижды меняла часовой пояс, и для остальных регионов с подобной ситуацией. «Ответчик, являющийся гарантирующим поставщиком, вряд ли использует при расчетах московское время исключительно по собственной прихоти. Помимо того что он является субъектом розничного рынка, ограниченного Саратовской областью, он также является субъектом оптового рынка электроэнергии, территорией которого является вся Российская Федерация. И, как указывают суды, несмотря на переход Саратовской области с 2016 г. на местное время, ответчик продолжает осуществлять оперативно-диспетчерское взаимодействие с иными субъектами оптового рынка электроэнергии по московскому времени. По всей видимости, именно здесь находится источник проблемы, которая привела стороны в суд», – указала эксперт.
По мнению Жанны Колесниковой, суды апелляционной и кассационной инстанций подошли к рассмотрению дела несколько формально и поверхностно. Они установили, что поскольку Основные положения функционирования розничных рынков электроэнергии прямо не регулируют вопросы использовании результатов измерений (учета) объемов энергии в привязке ко времени, то у истца отсутствует правовое обоснование для включения спорного пункта в договор.
Эксперт отметила, что из судебных актов по делу до конца непонятно, какие конкретно негативные последствия для истца влечет отсутствие в договоре спорного условия п. 5.16 договора в редакции истца. «Возможно, на него накладывается дополнительная обязанность по конвертации почасовых графиков потребления из саратовского времени в московское, или же это приводит к тому, что реальное потребление электроэнергии потребителями истца не соответствует расчетному из-за смещения почасовых графиков потребления на час? Последнее действительно приводит к смещению пиковых часов потребления электроэнергии и, как следствие, напрямую влияет на итоговую стоимость. Особенно чувствительно это может быть в ситуации, когда часть электроэнергии покупается истцом у производителей на розничном рынке по графику, построенному с учетом плановых часов пиковой нагрузки», – рассуждает Жанна Колесникова.
Таким образом, эксперт считает очевидным, что нижестоящие суды до конца не разобрались в обстоятельствах дела, в связи с чем при новом рассмотрении им следует детально изучить, каким образом использование московского времени при расчетах влияет на каждую из сторон договора, какие негативные последствия это влечет или может повлечь для истца.
Управляющий партнер АБ «ЮГ» Юрий Пустовит отметил, что в рассматриваемом случае Верховным Судом не соблюдена ч. 2 ст. 291.14 АПК РФ, согласно которой Судебная коллегия ВС не вправе проверять законность судебных актов, которые не обжалуются. Он пояснил, что исходя из текста определения заявитель обжаловал только апелляционное и кассационное постановления. «Тем не менее ВС отменил все вынесенные по делу судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, мотивировав это тем, что суд первой инстанции допустил существенные нарушения норм права. Однако для исправления ошибок первой инстанции существует апелляция, поэтому, действуя в точном соответствии с АПК РФ, Верховный Суд должен был отменить апелляционное и кассационное постановления и направить дело на рассмотрение в апелляционный суд, который должен будет исправить ошибки первой инстанции», – указал он.
Эксперт не согласен с выводом о том, что выбор времени между московским и местным – это существенное условие договора купли-продажи электроэнергии в соответствии с абз. 7 п. 40 Основных положений № 442. «Именно о времени там ни слова. Данное условие действительно является существенным, но только потому, что по заявлению заявителя о нем должна быть достигнута договоренность между сторонами спора, о чем сказано в ч. 1 ст. 432 ГК РФ: “Существенными являются … условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение”», – пояснил Юрий Пустовит. Вместе с тем он считает, что по существу ВС дело решил верно, правильно указав на ошибку всех судов, состоящую в том, что они не применили нормы ГК РФ о договоре присоединения и, как следствие, неверно определили круг юридически значимых фактов.
Советник практики по проектам в энергетике юридической фирмы VEGAS LEX Юрий Татаринов подчеркнул, что стабильность и надежность функционирования энергосистемы России во многом зависят от максимальной синхронизации производства, передачи и потребления электроэнергии. Это достигается, в том числе, посредством унификации подходов к определению «учетно-отчетного» времени, пояснил он.
Юрий Татаринов указал, что унификация «московского» времени также предусмотрена на уровне федерального законодательства в области железнодорожного транспорта, связи, газоснабжения. Оговорка касательно применения «московского» времени также содержится в п. 3 Правил оптового рынка электрической энергии и мощности (утв. Постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2010 г. № 1172). Он рассказал, что в силу указанного в настоящее время применяют «московское» время системный оператор АО «СО ЕЭС» – при опубликовании плановых пиковых часов нагрузки, ФАС России – при определении интервалов тарифных зон суток для потребителей, за исключением населения и приравненных к нему потребителей, Администратор торговой системы оптового рынка – при публикации сведений о часах пиковой нагрузки (за исключением сведений для неценовой зоны Дальнего Востока). Для населения и приравненных к нему категорий потребителей интервалы тарифных зон суток (без привязки к московскому времени, единый подход на территории России) определены Приказом Федеральной службой по тарифам России от 26 ноября 2013 г.
«С учетом особенностей деятельности гарантирующих поставщиков одновременно на оптовом и розничных рынке (трансляция цены “опт – розница”) надлежащее и справедливое рассмотрение спора о заключении договора об энергоснабжении для производственных нужд потребителя (нежилое здание, принадлежащее физическому лицу) с учетом поставленного ВС РФ вопроса о “справедливом” подходе к применению расчетов по местному или московскому времени возможно в том числе с применением разъяснений ФАС России как федерального ценового регулятора», – резюмировал Юрий Татаринов.
