5 декабря в Нахабине состоялась конференция «Адвокатура. Государство. Общество», организованная Федеральной палатой адвокатов РФ. В конференции приняли участие руководство ФПА РФ, руководители и представители адвокатских палат всех субъектов РФ, а также адвокатских сообществ Германии и Беларуси. Как уже сообщалось, основной темой мероприятия стали вопросы защиты прав адвокатов.
В ходе первой сессии конференции состоялся обмен мнениями по основному кругу вопросов защиты прав адвокатов. В частности, вице-президент ФПА РФ, председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Генри Резник выступил с докладом «Тенденции и перспективы защиты профессиональных прав адвокатов».
Вторая сессия была посвящена обсуждению предложений о том, как можно преодолеть проблемы в правовом регулировании вопросов, касающихся прав адвокатов, и сделать работу комиссий по защите их прав более эффективной.
Так, советник ФПА РФ, председатель Комиссии АП Ставропольского края по защите прав адвокатов Нвер Гаспарян привлек внимание к системной проблеме, вызванной качеством уголовного правосудия, – крайне низкому числу случаев вынесения оправдательных приговоров (0,13% от общего количества) и отмены обвинительных (0,8% в Верховном Суде), а также повсеместно сложившейся практикой необоснованного отклонения ходатайств об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, и необоснованных отказов в удовлетворении апелляционных и кассационных жалоб адвокатов. По его мнению, такая ситуация – не что иное, как систематическое нарушение профессиональных прав адвокатов.
«Адвокатам нужна помощь комиссий по защите прав адвокатов, – сказал Нвер Гаспарян. – Есть Федеральный закон от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ “Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации”, согласно которому суды обязаны размещать в открытом доступе в интернете информацию о своей деятельности. Но эту обязанность они, по сути, зачастую не выполняют, так как не публикуют самые важные показатели качества своей работы».
Комиссии по защите прав адвокатов в регионах, считает советник ФПА РФ, должны проводить мониторинг деятельности судебной системы, интересоваться количеством оправдательных приговоров и удовлетворенных ходатайств о заключении под стражу, о продлении срока содержания под стражей, числом удовлетворенных жалоб адвокатов и т.д., запрашивать необходимую информацию у руководителей судов субъектов РФ. Важнейшая задача адвокатского сообщества – улучшить эту статистику: доверители ждут от адвокатов эффективной работы, а в сложившейся ситуации она становится практически невозможной.
«Не могу с вами не согласиться в том, что низкий процент оправдательных приговоров – это, по большому счету, нарушение профессиональных прав адвокатов, – заметил Юрий Пилипенко. – Адвокатами становятся в том числе и для того, чтобы испытать такое счастье, как оправдательный приговор. Этот вопрос заслуживает того, чтобы над ним подумать».
Вице-президент АП Республики Адыгея Светлана Аутлева рассказала о том, что подозреваемые, обвиняемые часто по инициативе следователей на основании ст. 52 УПК РФ отказываются от тех адвокатов, которые занимают принципиальную позицию в процессе. Затем следователь рекомендует «удобного» для себя защитника, с которым подозреваемый или обвиняемый заключает соглашение на минимальную сумму. При этом адвоката, который раньше работал по делу, зачастую даже не информируют о том, что доверитель отказался от его помощи. В таких ситуациях нарушаются права и самих адвокатов, и их подзащитных, считает Светлана Аутлева. Она предлагает внести в ст. 52 УПК РФ дополнение, согласно которому отказ от защитника должен заявляться в присутствии защитника по данному делу, чтобы тот знал мотивы, по которым доверитель отказывается от его помощи.
Управляющий партнер АБ «Пучков и партнеры» Денис Пучков призвал коллег задуматься над защитой профессиональных прав адвокатов в интернет-пространстве. В своей работе адвокаты постоянно используют различные электронные системы, ведут электронные досье, тогда как вопросы защиты от внешних угроз конфиденциальной информации, передаваемой и хранимой такими способами, пока не решены. Например, можно с помощью специальной программы заблокировать доступ к серверу или уничтожить содержащуюся там информацию.
«Киберпространство вышло далеко за пределы компьютерных технологий, – отметил Денис Пучков, – мы находимся под тотальным контролем. Сохраняется ли наша независимость в такой ситуации?» В законодательстве Германии, например, есть специальная статья, которая регулирует порядок изъятия электронных документов. В России подобных норм нет, так же как нет защиты от воспрепятствования профессиональной деятельности адвоката, в том числе в киберпространстве.
По словам Дениса Пучкова, проблема в целом требует тщательного законодательного урегулирования, тем более что существуют примеры в зарубежных странах: в Казахстане и на Украине введена уголовная ответственность за вмешательство в деятельность представителя или защитника, за нарушение установленных законодательством гарантий их деятельности или профессиональной тайны. Он предлагает для начала внести изменения в ст. 294 УК РФ, предусматривающие ответственность за воспрепятствование деятельности адвоката.
Член Квалификационной комиссии, председатель Совета молодых адвокатов АП Омской области Евгений Забуга перечислил основные проблемы, с которыми сталкиваются адвокаты в сфере уголовно-исполнительного права, и соответствующие нарушения их профессиональных прав:
– отказ в свидании с подзащитным, мотивируемый нежеланием осужденного (пример – ситуация в Брянской области, когда адвокатам под этим предлогом не предоставляли свиданий с заключенными, которые, по сведениям правозащитников, подвергались избиениям и издевательствам);
– отказ в свидании с подзащитным на том основании, что тот находится в специальных условиях, например в ШИЗО;
– требование предоставить для пропуска в исправительное учреждение не только адвокатское удостоверение, но и удостоверение личности (пример – ситуация в Кировской области);
– предоставление ненадлежащих помещений для свиданий с подзащитными.
Евгений Забуга напомнил об обращении ФПА РФ в Минюст России с просьбой принять необходимые меры во избежание дальнейших нарушений профессиональных прав адвокатов по оказанию гражданам квалифицированной юридической помощи. По его мнению, в дополнение к этому необходимо инициировать, во-первых, изменение Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, устанавливающее, что отказ в свидании с адвокатом возможен только на основании письменного заявления заключенного, а во-вторых, разработку минимальных нормативных требований к тем помещениям, которые предоставляются адвокатам для свиданий с подзащитными в исправительных учреждениях.
Адвокат АП г. Москвы Даниил Берман также считает, что защита профессиональных прав адвокатов должна начинаться с урегулирования соответствующих вопросов в законодательстве. В связи с этим он предложил в рамках обсуждения проекта Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи рассмотреть вопрос о наделении объединенной адвокатской корпорации правом законодательной инициативы. Касаясь вопроса о дифференциации применения мер дисциплинарной ответственности в зависимости от характера и тяжести проступка, Даниил Берман предложил ввести новый вид дисциплинарного взыскания – приостановление адвокатского статуса на определенный срок.
Председатель Комитета Адвокатской палаты Ростовской области по защите профессиональных прав адвокатов Максим Хырхырьян обратил внимание коллег на то, что УПК РФ не содержит нормы, предусматривающей судебную санкцию на допрос адвоката, хотя допрос по своей сути не имеет принципиальных отличий от таких следственных действий, как выемка, осмотр и обыск.
Он предлагает п. 5.2 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, предусматривающий необходимость судебного решения о производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката в соответствии со ст. 450.1 УПК РФ, распространить на все следственные действия в отношении адвоката. Таким образом п. 5.2 ч. 2 ст. 29 УПК РФ будет приведен в соответствие с ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре, согласно которой проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения.
Максим Хырхырьян сообщил о созданном в Ростовской области судебном прецеденте. Следователь, желая допросить адвоката по обстоятельствам, не связанным с оказанием юридической помощи по уголовному делу в отношении его доверителя, обратился в суд с ходатайством о необходимости производства допроса. Адвокатская палата направила для участия в судебном заседании представителя Комитета по защите прав адвокатов. Суд отказал в удовлетворении ходатайства, указав, в частности, что изменение процессуального статуса адвоката может привести к нарушению права на защиту участника процесса, с которым заключено соглашение на оказание юридической помощи. Со ссылкой на ч. 5 ст. 450 УПК РФ суд признал, что вызову адвоката на допрос должна предшествовать процедура судебного контроля.
По мнению Максима Хырхырьяна, с использованием данного прецедента необходимо последовательно формировать соответствующую практику. В этом есть риски, поскольку если будет принято соответствующее судебное решение, избежать явки на допрос вряд ли удастся, но есть и безусловно положительный момент: при обязательном судебном контроле адвокатская палата будет уведомляться о каждой попытке вызова адвоката на допрос.
Адвокат АП Московской области, доцент кафедры адвокатуры и нотариата Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА) Сергей Макаров проанализировал проблемы применения адвокатского запроса как инструмента сбора адвокатом сведений, необходимых для оказания помощи доверителям. Он отметил тенденцию к расширительному толкованию нормы Закона об адвокатуре, предусматривающей, что в предоставлении сведений по адвокатскому запросу может быть отказано в том случае, если они относятся к информации с ограниченным доступом. Например, сотрудники органов здравоохранения врачебной тайной нередко считают любые сведения, связанные с оказанием медицинской помощи. Зафиксирован случай, когда к административной ответственности был привлечен главный врач больницы, отказавшийся ответить на запрос адвоката о графике приема врачей.
Закон о персональных данных Сергей Макаров назвал «убийцей адвокатского запроса», поскольку под его действие подпадает огромный объем информации, которая может быть важна для адвоката при работе по делу. К тому же и здесь прослеживается тенденция к расширительному толкованию. Например, Федеральная регистрационная служба со ссылкой на этот закон отказала адвокату в информации о месте жительства человека, который является ответчиком по делу, хотя такие сведения к персональным данным не относятся. Возможность подтвердить право адвоката на запрос в случае конкуренции законодательных норм Сергей Макаров видит в том, что ст. 6.1 «Адвокатский запрос» Закона об адвокатуре принята позже Закона о персональных данных, поэтому ее нормы можно рассматривать по отношению к нему как специальные.
Председатель Комиссии АП г. Москвы по защите прав адвокатов Роберт Зиновьев поделился с коллегами опытом: Комиссия обратилась ко всем правоохранительным органам и судам московского региона с просьбой извещать представителей Совета палаты, уполномоченных присутствовать при проведении следственных действий в отношении адвокатов, заранее – как минимум за 12 часов. Эта просьба была встречена с пониманием, и Адвокатская палата заключила соглашение с кол-центром, куда теперь звонят правоохранители и судьи, чтобы предупредить представителей палаты о проведении следственных действий в отношении адвокатов. По мнению Роберта Зиновьева, этот опыт может быть успешно применен и в других регионах.
