Апелляция поддержала доводы защиты о незаконности обвинительного приговора

В октябре 2019 г. в поселке Новой Москвы произошла трагедия – покончил с собой 15-летний подросток.

Происшествие вызвало широкий общественный резонанс. По факту смерти ребенка было возбуждено уголовное дело по ст. 110 УК. На первоначальных этапах предварительного следствия В.И. (мачехе погибшего) было предъявлено обвинение по п. «а» ч. 2 ст. 110 УК. В дальнейшем квалификация преступления была изменена на п. «а» и «г» ч. 2 ст. 110 УК в связи с тем, что соответствующее обвинение также было предъявлено В.А. – отцу погибшего (моему подзащитному).

По версии следствия, обвиняемые, предварительно сговорившись, умышленно на протяжении двух с лишним лет издевались над подростком, морили голодом, применяли физическую силу и иными способами доводили до самоубийства.

Дело было передано в ГСУ СКР, а также поставлено на контроль Генеральной прокуратурой, Администрацией Президента РФ и Председателем СКР. В отношении В.И. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу; в отношении В.А. после предъявления ему обвинения избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий. При этом обвинение было предъявлено ему за несколько месяцев до окончания расследования.

Впоследствии, при рассмотрении апелляционной жалобы защиты, мера пресечения в отношении В.И. была изменена на домашний арест. Генпрокуратура вносила в адрес ГСУ СКР требование об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе расследования, обратив внимание на то, что существенных доказательств вины обвиняемой в деле не имеется, а также до определенного момента возражала против удовлетворения ходатайства следователя о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей.

Однако позиция Генпрокуратуры изменилась после поступления уголовного дела для принятия решения в порядке ст. 221 УПК РФ. Не обратив внимания на грубые нарушения закона и фактическое отсутствие доказательной базы, обвинительное заключение вопреки всем доводам защиты утвердили, а дело в октябре 2020 г. направлено в Троицкий районный суд г. Москвы для рассмотрения по существу.

В итоге в апреле 2022 г. был провозглашен обвинительный приговор, согласно которому В.И. признана виновной в инкриминируемом деянии и приговорена к лишению свободы на 9 лет с отбыванием наказания в колонии общего режима, а В.А. за аналогичное преступление – к 8,5 годам колонии строгого режима.

В октябре 2022 г. Судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда была рассмотрена моя апелляционная жалоба на приговор. В жалобе я обратил внимание на следующие нарушения, допущенные при вынесении приговора, а именно: незаконный состав суда (данное нарушение выразилось в том, что председательствующий по делу выразил свою процессуальную позицию в ходе судебного следствия, проявив тем самым заинтересованность в исходе процесса); нарушение правил оглашения показаний не допрошенных в судебном заседании несовершеннолетних свидетелей, данных в ходе расследования; нарушение права на защиту со стороны следственного органа, выразившееся в игнорировании ходатайства защиты, поданного после ознакомления с материалами дела; необоснованные отказы суда в удовлетворении ходатайств защиты о возвращении дела прокурору, а также о назначении и проведении экспертиз (при этом на стадии предварительного следствия сторона защиты с постановлениями о назначении экспертиз была ознакомлена в один день с экспертными заключениями – то есть была лишена возможности поставить перед экспертами свои вопросы); наличие противоречий в выводах суда, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, относительно вида умысла осужденных (то есть суд не разобрался, с прямым или косвенным умыслом было совершено преступление, – одновременное наличие прямого и косвенного умысла, в том числе и по отношению к общественно опасным последствиям, в данном преступлении исключено).

По результатам рассмотрения жалобы приговор был отменен, а дело передано на новое разбирательство в первую инстанцию в ином составе суда. Кроме того, в отношении судьи, постановившего приговор, вынесено частное определение в связи с допущенными процессуальными нарушениями.

Судебная коллегия отметила, в частности, что, согласно ст. 389.15, 389.16 и 389.17 УПК, несоответствие изложенных в приговоре выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным образом повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, являются основаниями для отмены решения суда в апелляционном порядке.

В соответствии с п. 5 ст. 307 УПК описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать в том числе обоснование принятых решений по другим вопросам, указанным в ст. 299 Кодекса. Так, согласно п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК при постановлении приговора суд в совещательной комнате должен разрешить вопрос, является ли деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей УК оно предусмотрено. То есть суд обязан в приговоре мотивировать свои выводы о квалификации преступлений по той или иной статье уголовного закона, его части и пункту, а также обосновать квалификацию преступления в отношении как каждого подсудимого, так и каждого преступления, на что также указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре». Таким образом, приговор должен содержать выводы, к которым суд пришел по результатам оценки доказательств по делу, относительно виновности лиц и квалификации преступления с конкретизацией пункта (части) статьи УК, которыми оно предусмотрено.

Как справедливо отмечалось в апелляционном определении, названные требования закона по данному делу не выполнены.

В описательно-мотивировочной части приговора содержится описание преступного деяния, признанного доказанным, приведены доказательства, их анализ, однако после анализа доказательств и оценки доводов защиты суд не обозначил, в совершении какого деяния признаны виновными осужденные и какой нормой уголовного закона предусмотрена ответственность за это. Таким образом, в нем по результатам оценки доказательств относительно виновности лиц не содержится указания на то, как квалифицируются действия каждого из осужденных по соответствующему пункту (части) статьи УК.

Следовательно, первая инстанция, по сути, не дала правовой оценки действиям осужденных по предъявленному каждому из них обвинению, допустив тем самым существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Кроме того, апелляция установила, что, согласно аудиозаписи судебного заседания, в нарушение требований ст. 310 УПК¹ в зале в присутствии осужденных, защитников и других лиц приговор был провозглашен судом не в полном объеме: практически 50% описательно-мотивировочной части не было оглашено, в том числе относительно существенных обстоятельств – квалификации преступления, оценки доказательств, а также видов исправительной колонии, назначенных каждому осужденному.

Судебная коллегия также посчитала заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы о том, что судом еще до удаления в совещательную комнату была сформулирована процессуальная позиция об обоснованности предъявленного осужденным обвинения, а именно о том, что преступление, предусмотренное ст. 110 УК, в отношении несовершеннолетнего было совершено, и о том, что данное преступление совершил В.А., – то есть председательствующий высказал суждение о наличии события преступления и о причастности моего подзащитного к его совершению.

Я обращал внимание первой инстанции на данные нарушения, заявив председательствующему отвод, однако суд оставил эти доводы без проверки и процессуального реагирования.

Судебная коллегия пришла к выводу, что приговор как вынесенный с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неустранимым в суде апелляционной инстанции ввиду нарушения судом первой инстанции фундаментальных основ уголовного судопроизводства, последствия которого привели к нарушению прав сторон на справедливое судебное разбирательство (поскольку при таких обстоятельствах акт правосудия фактически не состоялся), нельзя признать законным, обоснованным и мотивированным.

С учетом того что приговор отменен ввиду нарушений уголовно-процессуального закона, судебная коллегия в обсуждение других доводов стороны защиты не входила.

Что касается частного определения в отношении судьи первой инстанции, апелляция отметила, что допущенные существенные нарушения уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела являются недопустимыми, соединены с причинением вреда авторитету правосудия и препятствуют формированию у граждан уважительного отношения к закону.

Подводя итоги данного процесса, а также учитывая малое количество судебной практики по ст. 110 УК, отмечу, что Московский городской суд небезосновательно обратил внимание на значительные нарушения, допущенные первой инстанцией при рассмотрении дела по существу.

Суды первой инстанции должны правильно мотивировать и обосновывать их выводы о квалификации преступлений в случае признания подсудимых виновными в их совершении. При этом, если возникли достаточные основания полагать наличие заинтересованности судьи либо прокурора в исходе дела, нельзя допускать продолжения рассмотрения дела. В случае возникновения таких обстоятельств крайне важно незамедлительно принимать решение о самоотводе либо заявлять отвод со стороны других участников судопроизводства, чтобы не вредить интересам правосудия и не разрушать фундаментальные принципы уголовного судопроизводства. Об этом неоднократно высказывались высшие суды РФ, чья позиция нашла отражение и в определении апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции предстоит устранить допущенные нарушения, надлежаще исследовать в полном объеме представленные сторонами доказательства, проверить и оценить доводы участников процесса и по результатам разбирательства принять законное, обоснованное и справедливое решение.