Нормой ч. 1 ст. 16 АПК РФ установлен принцип обязательности судебных актов, согласно которому вступившие в силу решения арбитражного суда обязательны для органов государственной власти и местного самоуправления, а также иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории России. Согласно ч. 3 той же статьи обязательность судебных актов не лишает не участвовавших в деле лиц возможности обратиться в суд за защитой нарушенных этими актами их прав и законных интересов путем обжалования указанных решений.
В то же время подп. 6 п. 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление Пленума ВАС № 63) содержит разъяснение о том, что по правилам гл. III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться действия по исполнению судебного акта.
На практике соотношение названных разъяснений ВАС РФ с нормой об обязательности судебных актов не всегда представляется определенным.
Так, на рассмотрении арбитражных судов находится обособленный спор в деле о банкротстве № А40-46231/2019-174-55, в котором конкурсный управляющий залогодателя на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве оспаривает госрегистрацию права собственности залогодержателя на заложенное имущество, переданное в собственность последнего вступившим в силу решением арбитражного суда.
Фабула дела следующая. Между заемщиком и банком заключено кредитное соглашение, в обеспечение обязательств заемщика по которому третье лицо (залогодатель) по договору об ипотеке передало в залог банку принадлежавшие ему на праве собственности земельный участок и расположенное на нем нежилое здание. В дальнейшем права банка по кредитному соглашению и договору об ипотеке перешли к кредитору.
В связи с нарушением заемщиком обязательств по кредитному соглашению кредитор обратился в арбитражный суд с иском об обращении взыскания на здание и участок, заложенные по договору об ипотеке. Решением суда (дело № А40-52629/18-55-401), оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, исковые требования кредитора были удовлетворены, на заложенные здание и участок обращено взыскание посредством их передачи в собственность кредитора (залогодержателя). На основании вступившего в силу решения суда право собственности на здание и участок, составляющие предмет ипотеки, было зарегистрировано за кредитором, в дальнейшем внесшим упомянутое имущество в уставный капитал хозяйственного общества.
Между тем спустя несколько дней после регистрации права собственности кредитора на присужденное имущество арбитражный суд принял к производству заявление о признании залогодателя несостоятельным. Впоследствии он был признан банкротом, а в его от-ношении введено конкурсное производство.
Конкурсный управляющий залогодателя обратился в суд с заявлением о признании сделки по оставлению кредитором предмета залога за собой недействительной, указав на наличие условий, предусмотренных п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве. При этом он обратил внимание суда, что запись о прекращении права собственности залогодателя на заложенное имущество была внесена в ЕГРН за 8 дней до возбуждения дела о банкротстве. В целях применения последствий недействительности оспариваемых сделок конкурсный управляющий потребовал изъять у общества здание и участок в конкурсную массу залогодателя.
Возражая относительно заявленных требований, кредитор в числе прочего подчеркивал, что заложенное имущество передано ему в собственность вступившим в силу судебным актом, который конкурсный управляющий не обжаловал. Кроме того, кредитор указал на отсутствие признаков предпочтения при удовлетворении его требования, перечисленных в п. 29.3 Постановления Пленума ВАС № 63, а также отсутствие у залогодателя кредиторов первой и второй очередей и наличие иного имущества, достаточного для финансирования процедуры банкротства.
Тем не менее определением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, требования управляющего были удовлетворены.
Суды посчитали, что оспариваемая сделка, под которой понимаются действия по исполнению судебного акта об обращении взыскания на заложенное имущество, совершена в пределах месяца до возбуждения дела о банкротстве залогодателя, поэтому влечет оказание предпочтения данному кредитору перед другими в отношении удовлетворения требований. Кроме того, она направлена на обеспечение исполнения обязательства третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки, и привела к тому, что данному кредитору оказано предпочтение в удовлетворении требований, существовавших до совершения спорной сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в соответствии с законодательством о банкротстве.
В результате на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве регистрация права собственности кредитора на заложенное имущество, произведенная на основании вступившего в силу решения суда, была признана недействительной. При этом апелляция особо отметила, что такие действия могут быть оспорены по правилам гл. III.1 Закона о банкротстве согласно разъяснениям подп. 6 п. 1 Постановления Пленума ВАС № 63, что, в частности, подтверждается выводами Верховного Суда РФ, приведенными в Определении от 6 июня 2019 г. № 307-ЭС18-10383(3).
Вызывает недоумение фактический отказ судов от применения в рассматриваемом случае правовых позиций, изложенных в п. 29.3 Постановления Пленума ВАС № 63 и п. 20 Обзора судебной практики ВС РФ № 2, утвержденного 4 июля 2018 г., где разъяснены особенности рассмотрения в деле о банкротстве залогодателя заявлений о признании недействительными сделок, связанных с удовлетворением требований залогодержателем не в соответствии с процедурой, предусмотренной Законом о банкротстве, а в ином (индивидуальном) порядке.
Представляется однозначным указание ВС РФ на то, что залоговый кредитор в любом случае не может считаться получившим предпочтение в размере, равном части стоимости заложенного имущества, на получение которой он имел приоритет перед другими кредиторами. Однако суды эти разъяснения проигнорировали.
Оценивая ссылку судов на возможность оспаривания в деле о банкротстве регистрации права собственности, произведенной на основании вступившего в силу судебного акта, которая была обоснована правовой позицией ВС РФ по делу № А56-61896/2016, отмечу следующее.
Фактические обстоятельства обособленного спора в деле, по результатам рассмотрения которого было принято Определение ВС РФ № 307-ЭС18-10383(3), существенно отличаются от рассматриваемой ситуации. В деле № А56-61896/2016 фактически оспаривались действия должника, который после введения в его отношении процедуры наблюдения предоставил одному из кредиторов отступное в соответствии с условиями мирового соглашения, заключенного двумя годами ранее. Кредитор, получивший отступное, не являлся залоговым и не имел преимуществ перед иными кредиторами. Возможность оспаривания таких действий должника, направленных на исполнение судебного акта, прямо предусмотрена подп. 6 п. 1 Постановления Пленума ВАС № 63.
В свою очередь, в деле № А40-46231/2019-174-55 залогодатель (должник) не был инициатором регистрации права собственности кредитора на заложенное имущество – оно было зарегистрировано по инициативе последнего как лица, реализовавшего свои права залогодержателя в судебном порядке в соответствии со ст. 51 Закона об ипотеке, до возбуждения дела о банкротстве.
Применительно к требованиям об оспаривании регистрационных действий, произведенных во исполнение судебных актов об обращении взыскания на заложенное имущество в соответствии со ст. 51 Закона об ипотеке, представляется наиболее обоснованной правовая позиция, изложенная в постановлении АС Московского округа от 10 октября 2019 г. № Ф05-17739/2018 по делу № А40-250254/2015.
В указанном судебном акте окружной суд пришел к выводу, что требование конкурсного управляющего о признании недействительной сделкой регистрации права, произведенной во исполнение судебных актов, является ненадлежащим способом защиты, поскольку обжалованию в этом случае подлежат не регистрационные действия, а судебные акты, на основании которых был зарегистрирован переход права собственности. При ином подходе возможно отступление от закрепленного в ст. 16 АПК РФ и ст. 13 ГПК РФ принципа обязательности судебных актов.
Предложенный АС Московского округа подход представляется, на мой взгляд, правильным для всех случаев, когда регистрация права собственности залогодержателя на заложенное имущество произведена на основании принятых в соответствии со ст. 51 Закона об ипотеке судебных актов до возбуждения дела о банкротстве залогодателя. В противном случае вопреки указанным положениям АПК РФ и ГПК РФ возможно преодоление обязательности такого судебного акта и, по существу, его аннулирование путем подачи заявления об оспаривании регистрационных действий как сделки в деле о банкротстве залогодержателя.
