В последнее время в СМИ появилась серия публикаций о бывшем главе Серпуховского района Московской области Александре Шестуне, содержащемся сейчас в спецблоке «Матросской тишины».
Нам довелось выступать в качестве его защитников в уголовном и гражданском делах. Напомним, что А. Шестун обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий), 159 (мошенничество) и ч. 6 ст. 290 (получение взятки в особо крупном размере) УК РФ. Ранее «АГ» писала о беспрецедентном случае оказания давления на защитников обвиняемого.
О гражданском иске Генпрокуратуры
Гражданский иск, ответчиком по которому является наш подзащитный, был подан в Серпуховский городской суд Генпрокуратурой РФ в январе 2019 г.
Как отмечалось в исковом заявлении, с середины декабря 2003 г. по 14 сентября 2018 г. А. Шестун занимал выборную муниципальную должность и обязан был предоставлять сведения о доходах и расходах, имуществе и обязательствах имущественного характера о себе и членах своей семьи в соответствии с Федеральным законом от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» (далее – Закон о контроле за расходами). Также на него распространялись нормы Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции».
В связи с этим Генпрокуратура обратилась в суд по поводу обращения взыскания на различные объекты недвижимости (свыше 771), объекты незавершенного строительства, земельные участки (более 654), здания, строения, средства автотранспорта, а также денежные средства и ювелирные изделия, принадлежавшие как самому А. Шестуну, так и членам его семьи и другим лицам. При этом из огромного перечня имущества, представленного Генпрокуратурой, Шестуну принадлежали только 50% доли в домовладении и половина земельного участка по его месту жительства в Серпуховском районе, приобретенного им путем обмена на дом и участок равной площади.
Отметим, что соответчиками по данному иску выступали более 15 человек, включая супругу А. Шестуна, его мать, тестя, тещу, двух фигурантов уголовного дела и их родственников, а также иных лиц и более 20 организаций.
В конце января 2019 г. Серпуховский городской суд обратился в вышестоящую инстанцию с ходатайством об определении подсудности. В соответствии с решением Мособлсуда гражданское дело по подсудности было направлено для дальнейшего рассмотрения в Красногорский городской суд Московской области, который 8 апреля 2019 г. вынес решение об обращении указанного имущества в доход государства, руководствуясь подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, мотивируя отсутствием доказательств его приобретения на законные доходы.
Позиция защиты
В соответствии со ст. 18 Закона о контроле за расходами обязанности по предоставлению сведений о доходах и расходах возникли в отношении сделок, совершенных Шестуном после 1 января 2012 г. Таким образом, по нашему мнению, правовых оснований для наложения ареста и обращения в доход государства имущества, право собственности на которое было зарегистрировано до указанной даты, не имелось.
Напомним, что Закон о контроле за расходами вступил в силу с 1 января 2013 г. В соответствии со ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. В связи с этим непонятно, почему же имущество, приобретенное до 1 января 2013 г., было обращено в доход государства?
Заметим, что суд первой инстанции должным образом не исследовал вопрос о том, когда и на какие средства приобреталось имущество ответчиков и соответчиков по данному иску. Кроме того, ни одна сделка, совершенная в отношении спорного имущества, до вынесения судом решения не признавалась оспоримой или ничтожной. Несмотря на указанные факты, изложенные доводы суд признал несостоятельными.
В ст. 2 Закона о контроле за расходами определена категория лиц, в отношении которых осуществляется соответствующий контроль, – это, в частности, лица, замещающие государственную должность, их супруги, а также несовершеннолетние дети.
Наш довод был следующим: поскольку иные соответчики – как физические, так и юридические лица, – не входят в перечень подконтрольных лиц, они не являются надлежащими ответчиками по этому делу, поскольку имеют собственные доходы от предпринимательской, трудовой деятельности, продажи собственного имущества и т.д. Таким образом, в рамках данного дела только А. Шестун, а также его супруга и несовершеннолетние дети должны были выступать ответчиками.
Интересна формулировка Генпрокуратуры, которая увязывает положения подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ (где предусмотрено, что принудительное изъятие у собственника имущества не допускается, кроме случаев, когда по основаниям, предусмотренным законом, производится обращение по решению суда в доход государства имущества, в отношении которого не представлены доказательства его приобретения на законные доходы в соответствии с законодательством о противодействии коррупции), Закона о контроле за расходами, а также ст. 10, 13 и 14 Закона о противодействии коррупции. На основе этого сделан вывод, что к гражданско-правовой ответственности могут быть привлечены как родственники лиц, занимающих перечень должностей, указанных в Законе о контроле за расходами, так и близкие им лица.
Определение близких лиц содержится в ст. 5 УПК РФ – это «иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений». Никаких упоминаний об обвиняемых там нет. Понятие «близкие организации» в юридической литературе, а также в налоговом праве отсутствует. Значит ли это, что применительно к описываемому гражданскому делу ко всем знакомым А. Шестуна заранее были прикреплены ярлыки коррупционеров?
В качестве дополнительного довода Генпрокуратура указала, что согласно представленным декларациям имущество, приобретенное соответчиками-физлицами, не соответствовало уровню их доходов.
Данное утверждение, по нашему мнению, необоснованно. Истец руководствовался только кадастровой стоимостью земельных участков в настоящее время; она постоянно повышалась и таким образом превысила рыночную. В то же время в деле отсутствовали документы о рыночной и кадастровой стоимости недвижимого имущества на момент совершения сделок в 2000 г. К материалам дела были приобщены выписки из реестров с указанием кадастровой стоимости за последние три года. Наконец, по неясным причинам Генпрокуратурой не учитывались стоимость имущества и доходы до вступления А. Шестуна в должность, ведь он с 1993 до 2003 гг. активно занимался предпринимательской и коммерческой деятельностью, а его доход только за 1995 г. составил 88,6 млн руб., что подтверждается справкой, выданной налоговой инспекцией.
Интересная, на наш взгляд, ситуация возникла у соответчиков-юрлиц, которые приобретали имущество, в основном земельные участки, часть из которых реализовывалась посредством аукционов. В некоторых из российских организаций в качестве учредителей участвовали иностранные физические и юридические лица. Необходимо отметить, что ни А. Шестун, ни члены его семьи никогда не были учредителями и руководителями организаций-соответчиков!
В качестве доказательств аффилированности Генпрокуратура приобщила к материалам дела копии протоколов допросов, проведенных сотрудниками СК РФ. Таким образом, не будучи контролирующим органом, СК подменил собой надзорные органы прокуратуры.
Суд, расценив протоколы допросов как допустимые доказательства, вынес решение об обращении имущества А. Шестуна и соответчиков в доход государства. А как же основополагающий принцип презумпции невиновности? Предварительное следствие по уголовному делу в отношении А. Шестуна и иных фигурантов находится на стадии предварительного следствия. Как можно признать протоколы допросов свидетелей допустимыми доказательствами, если допрошенные лица могут изменить или дополнить в суде данные ими ранее показания?
Однако все возражения защиты о том, что в доход государства неправомерно обращено имущество членов семьи А. Шестуна и соответчиков, судьей Красногорского городского суда Светланой Потаповой были проигнорированы. Позиция судебных органов по аналогичным делам основывается на том, что бремя доказывания законного источника происхождения средств, позволивших приобрести то или иное имущество, возлагается на ответчиков, т.е. в основу положен принцип презумпции виновности.
Кроме того, неправомерно было лишать А. Шестуна единственного жилья. В соответствии с ч. 3 ст. 35 Конституции РФ никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Теперь в данном деле такое решение есть, однако отметим, что оно еще не вступило в силу.
На защиту имущественных прав граждан в подобных ситуациях направлена ст. 446 ГПК РФ, содержащая запрет на обращение взыскания по исполнительным документам на единственное жилье должника. Подчеркнем – речь идет именно о гражданине-должнике! А. Шестун должником не являлся. Таким образом, всех членов семьи нашего доверителя оставили не только без имущества, но и без единственного жилья.
Фактически все заявленные ходатайства и возражения защиты по гражданскому делу – а их было более 20 – остались без удовлетворения.
По нашему мнению, суд, обратив имущество всех ответчиков и соответчиков в доход государства, создал тем самым опасную преюдицию. Какой из областных городских судов в качестве первой инстанции будет рассматривать уголовное дело по обвинению А. Шестуна? Возможно, тоже Красногорский. Как в таком случае будет проводиться проверка тех показаний свидетелей, которым уже дана «должная» оценка в рамках обсуждаемого гражданского дела? Сам А. Шестун в режиме видео-конференц-связи заявил в ходе заседания, что его оклеветали. Будет ли первая инстанции по уголовному делу вызывать указанных свидетелей, если к тому времени вступит в силу решение суда по гражданскому делу, в котором судьей уже дана оценка их показаний? Догадаться несложно. Отсюда и такие короткие сроки рассмотрения иска – чуть более месяца.
Однако ставить в этом деле точку преждевременно – впереди апелляция в Московском областном суде. Надеемся, решение первой инстанции будет отменено или частично изменено.
