9 июля Арбитражный суд Московского округа вынес постановление по делу № А40-169343/2018, о котором «АГ» ранее писала. Данное постановление заставило по-новому взглянуть на устоявшуюся, казалось бы, в научной доктрине и повсеместно используемую в практике конструкцию устной сделки.
Сделки, совершаемые в устной форме, как правило, затрагивают отношения мелкого бытового обмена между гражданами, однако в рассматриваемом случае истец пытался доказать отчуждение 50 обыкновенных именных акций компании на основании устной сделки купли-продажи.
Особый интерес к данному делу продиктован также тем, что сделка была заключена около 10 лет назад, в условиях иного правового климата. В связи с этим весьма любопытно рассмотреть ее сквозь призму современного правового регулирования обязательственного права, которое кардинально изменилось после вступления в силу блока поправок в ч. 1 ГК РФ.
Как следует из судебных актов, хронология событий включала:
- заключение соглашения от 25 марта 2011 г., по условиям которого Владимир Бетелин после завершения работ по первому этапу обязался продать Александру Ставицкому часть акций ОАО КБ «Корунд-М» (размер и цена пакета определялись отдельным соглашением);
- согласование сторонами количества передаваемых акций;
- составление Бетелиным передаточного распоряжения и открытие Ставицкому лицевого счета, для чего тот должен был предоставить необходимые документы и надлежаще заполненную анкету зарегистрированного лица.
Из изложенного можно сделать вывод, что доводы истца об исключительно устном характере сделки не соответствуют доказательствам, представленным в материалы дела.
Передача акций сопровождается действиями со стороны как продавца, так и покупателя. К обязанностям продавца в рамках данных правоотношений относятся, во-первых, согласование с покупателем предмета договора (количества передаваемых акций), во-вторых – направление регистратору передаточного распоряжения. Покупатель, в свою очередь, обязуется заполнить и направить регистратору анкету зарегистрированного лица для открытия лицевого счета.
Договор, как следует из п. 2 ст. 432 ГК РФ, заключается посредством направления оферты одной из сторон и ее акцепта другой стороной. В рассматриваемой ситуации офертой со стороны продавца было направление регистратору передаточного распоряжения, позволяющего определить и количество отчуждаемых акций, и адресата предложения, а акцептом со стороны покупателя – заполнение и направление регистратору анкеты зарегистрированного лица об открытии лицевого счета. И оферта, и акцепт, как следует из судебных актов, были совершены в простой письменной форме, что позволяет прийти к заключению о наличии между сторонами договорных отношений по передаче акций и невозможности квалификации договора как совершенного исключительно в устной форме.
Кроме того, в современных правовых реалиях соглашение, подписанное сторонами 25 марта 2011 г., с небольшими модификациями можно признать соглашением о предоставлении опциона на заключение договора по модели put (put option). Так, при включении в данное соглашение условий о предмете опциона необходимо было бы признать, что Бетелин представил в адрес Ставицкого безотзывную оферту на заключение в будущем договора купли-продажи акций. При этом в текст соглашения, как вытекает из судебных актов, уже было включено отлагательное потестативное условие – необходимость завершения работ по первому этапу, поскольку именно выполнение работ, зависящее от Ставицкого, позволяет ему приобрести ценные бумаги общества.
Следовательно, при направлении Ставицким акцепта в адрес Бетелина с документами, подтверждающими завершение первого этапа работ, договор считался бы заключенным в простой письменной форме.
Судебными актами затронут также вопрос об исчислении срока исковой давности в ситуации, когда сторонами договора не было согласовано условие о сроке оплаты отчуждаемых акций. Отмечу, что судебные акты первой и кассационной инстанций радикально отличаются от решения суда апелляционной инстанции. В частности, две названные инстанции (первая и кассационная) признали пропуск истцом срока исковой давности, в то время как апелляция сочла, что он не был пропущен.
В данном случае можно утверждать, что истец как продавец по договору купли-продажи надлежащим образом исполнил свои обязательства по передаче ценных бумаг, поскольку материалами дела установлено, что он передал покупателю определенное количество акций. Данное обстоятельство не оспаривалось сторонами и подтверждалось копиями журнала учета входящих документов и регистрационного журнала, где имелись ссылка на передаточное распоряжение и договор купли-продажи.
Правовая природа договора купли-продажи указывает на возмездный характер сделки, что вытекает из положений п. 2 ст. 454 ГК РФ. Таким образом, при условии надлежащего исполнения продавцом обязательств по передаче товара (акций) у него по отношению к покупателю возникает право требования встречного предоставления.
Стоит, на мой взгляд, согласиться с выводами судов первой и кассационной инстанций о пропуске срока исковой давности в связи с тем, что к рассматриваемым отношениям не применимы положения п. 2 ст. 314 ГК РФ, поскольку ст. 486 Кодекса прямо регламентирован порядок оплаты по договору купли-продажи. Если в договоре отсутствует условие о сроке оплаты товара, покупатель обязан оплатить его непосредственно до или после получения (п. 1 ст. 486 ГК РФ), а не в соответствии с п. 2 ст. 314 ГК РФ о сроках исполнения обязательства. В данном случае явно прослеживается единообразие в практике Арбитражного суда Московского округа, поскольку подобная позиция по данному вопросу высказывалась им ранее (постановления от 6 июня 2018 г. № Ф05-7744/2018 по делу № А40-217051/2017; от 2 августа 2017 г. № Ф05-10900/2017 по делу № А40-193551/2016).
В пользу уместности применения в данном случае п. 1 ст. 486, а не п. 2 ст. 314 Кодекса относительно срока исполнения требования по оплате товара свидетельствует и то, что отношения между сторонами квалифицированы в рамках договора купли-продажи. Обязательство по оплате товара покупателем по такому договору до или после получения, если иное не предусмотрено ГК РФ, другим законом, иными правовыми актами или договором купли-продажи и не вытекает из существа обязательства, как уже отмечалось, прямо закреплено в названной норме.
В свою очередь, положения п. 2 ст. 314 распространимы лишь на те обязательства, по которым не предусмотрен срок исполнения, и не содержащие условия, позволяющие определить данный срок, так же, как и в случаях, когда срок исполнения определен моментом востребования. Кроме того, указанная норма предусмотрена для защиты должника в обязательстве при уклонении кредитора от принятия исполнения. На это, в частности, обратил внимание Верховный Суд РФ в п. 23, 24 Постановления Пленума от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении».
Таким образом, применение п. 2 ст. 314 ГК РФ в рассматриваемом случае невозможно еще и потому, что норма п. 1 ст. 486 Кодекса касается ситуаций, когда одна сторона приняла исполнение (получила товар), а другая еще не приступила к встречному предоставлению. В связи с этим отмечу, что положения п. 2 ст. 314 ГК РФ применимы для непоименованных сделок или тех, в которых законом или договором не конкретизирован порядок исполнения обязательства (постановления Арбитражного суда Московского округа от 30 апреля 2019 г. № Ф05-5076/2019 по делу № А40-2673/18; от 25 апреля 2019 г. № Ф05-5210/2019 по делу № А40-89805/18; Определение ВС РФ от 3 февраля 2017 г. № 305-ЭС16-20496 по делу № А40-56254/2015).
Отдельно остановлюсь на неоднозначно разрешаемой процессуальной проблеме, возникающей в данном случае. Арбитражный суд Московского округа выступает в качестве суда кассационной инстанции, полномочия которого определены ст. 286, 287 АПК РФ. Фактически вопрос о соблюдении срока исковой давности непосредственно связан с оценкой фактических обстоятельств дела, что неоднократно отмечали суды высших инстанций (определения Конституционного Суда РФ от 20 октября 2011 г. № 1442-О-О; от 25 января 2012 г. № 183-О-О; от 16 февраля 2012 г. № 314-О-О; от 29 мая 2012 г. № 899-О; определение ВС РФ от 25 июля 2016 г. № 310-ЭС16-7879).
Рассматривала ли вопрос о пропуске срока исковой давности кассационная инстанция, неясно. Полагаю, что он непосредственно связан с оценкой правильности применения норм материального права – а именно, ст. 486 вместо ст. 314 ГК РФ. Учитывая, что согласно ч. 1 ст. 286 АПК РФ в пределы рассмотрения арбитражным судом кассационной инстанции входит проверка законности актов, принятых первой и апелляционной инстанциями, рассмотрение данного вопроса Арбитражным судом Московского округа было обоснованным и правомерным.
Несмотря на то что в рассматриваемом случае говорить об исключительно устном характере сделки невозможно, представляется важной тема правомерности заключения устного договора об отчуждении акций. Так, в связи с тем, что между сторонами фактически сложились отношения купли-продажи акций, стоит опираться на положения п. 1 ст. 432 (об условиях, когда договор может считаться заключенным) и п. 3 ст. 455 ГК РФ (условие договора купли-продажи о товаре считается согласованным, если договор позволяет определить наименование и количество товара). При этом следует учитывать особый характер объекта договора, в отношении которого действуют специальные правила регистрации, установленные Федеральным законом «О рынке ценных бумаг».
Законодательство не запрещает отчуждение ценных бумаг на основании устной сделки, но – при соблюдении ограничений общего характера, предусмотренных ст. 158–161 ГК РФ. На практике нередко встречаются случаи, когда суды признают надлежащий характер формы сделки по отчуждению акций в устной форме при условии соблюдения порядка регистрации перехода акций к другому владельцу (постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 29 ноября 2010 г. по делу № А15-2690/2009; от 30 марта 2018 г. № Ф08-1733/2018 по делу № А22-1431/2016).
