21 июля текущего года Международный спортивный арбитражный суд в Лозанне (CAS/TAS) отказал в удовлетворении жалобы Национального олимпийского комитета (НОК) России на решение Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF) о приостановлении членства в ИААФ Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА). Что означает невозможность участия наших легкоатлетов в столь престижном соревновании.
К счастью, такая горькая участь постигла лишь легкую атлетику, поскольку МОК допустил остальных спортсменов к Олимпиаде, чем вызвал недовольство Всемирного антидопингового агентства (ВАДА).
Теоритически остается возможность обжаловать данное решение Суда Лозанны в Верховный Суд Швейцарии, что представляется нецелесообразным. Во-первых, потому что, скорее всего, решение вышестоящей инстанции будет таким же, а во-вторых, апеллянты не успеют получить решение до начала Олимпиады, так как начало игр намечено на 6 августа, а жалоба подается в течение 30 дней, плюс два месяца (минимум) до первого заседания и т.д.
Сразу же после оглашения Судом Лозанны своего вердикта в СМИ поднялась волна негодования, поскольку, как утверждают комментаторы, в данной ситуации имеет место и дискриминация, и не предусмотренная Всемирным антидопинговым кодексом ВАДА коллективная ответственность в отношении спортсменов в индивидуальных видах спорта, и нарушение презумпции невиновности и пр. При этом среди возмущающихся достаточное число юристов, что и удивляет.
Сразу оговорюсь, что если предметом апелляционной жалобы нашего Олимпийского комитета были такие аргументы, то проигрыш в Спортивном суде был предопределен.
Для того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, применяемом праве и правовых основаниях принятия такого решения судом, необходимо остановиться на квалификации проступка, за который наша команда была снята с соревнований.
Итак, во-первых, поводом для принятия такого решения со стороны ИААФ явилось проводимое расследование со стороны ВАДА о нарушениях российскими спортсменами и персоналом спортсменов антидопингового законодательства, которые были обнародованы в докладах ВАДА.
Во-вторых, как бы ни возмущались наши спортсмены и общественность, информация в этих докладах ни в каких судебных органах не оспорена и дальше эмоциональных возмущений дело не пошло. Мы попытались «натянуть» на эти отношения презумпцию невиновности, указывая на то, что «обвинения бездоказательны» и потребовали более достоверных доказательств. Это самая главная ошибка в нашей позиции. Для того чтобы возражать по данным обвинениям, надо понимать, какие стандарты доказывания для данного рода нарушений установлены Международной конвенцией о борьбе с допингом и Кодексом ВАДА. Данные документы, которые мы ратифицировали в 2006 г. и, следовательно, приняли для себя в качестве основных нормативных актов по допингу, не предусматривают свойственную для российского и международного уголовного процесса презумпцию невиновности. Указанные документы устанавливают одним из достаточных стандартов доказывания (п. 3.1) информацию, которая на приемлемом для экспертов, проводимых слушания, уровне и, по мнению этих же экспертов, подтверждает наличие нарушения. Эксперты ВАДА посчитали достаточной изложенную в докладах информацию, а этого вполне хватает для выдвижения обвинений. Наша же сторона, повторюсь, нигде указанную в докладах информацию не обжаловала.
В-третьих, доводы, изложенные в апелляции, касались каждого спортсмена в отдельности (дискриминация, нарушение прав спортсменов, которые допинг не употребляли, и пр.). Но ИААФ документально нигде не запретила выступать конкретно каждому русскому спортсмену (например, Е. Исинбаевой). Поэтому, собственно, спортсмену-то и обжаловать в отношении себя нечего. Они могли выступить в процессе, на мой взгляд, лишь как свидетели или третьи лица и не более того.
В-четвертых, напрямую нашу легкоатлетическую сборную также никто не снимал с Олимпиады. Россия лишилась права на такое участие в силу решения ИААФ о временном исключении из членства Национальной федерации по легкой атлетике (для нас это ВФЛА) в ИААФ, и, как следствие, невозможность участия в виду этого нашей команды в рамках соревнований ИААФ, поскольку согласно Правилу 22 Официальных международных соревнований по легкой атлетике не могут иметь допуска к соревнованиям лица, чья национальная федерация в настоящее время исключена из членов ИААФ.
Что касается правомочий Совета ИААФ на исключение из членов российской федерации по легкой атлетике, то согласно Правилу 20, такие полномочия есть, так как ИААФ проводит допинг-контроль от имени национальных федераций на международных соревнованиях, Совет может исключить национальную федерацию, если ИААФ провела свое расследование в соответствии с Правилами 55–61, рекомендовала допинговые процедуры и проинформировала национальную федерацию в письменной форме о результате этого расследования, но, по мнению Совета, федерация не предприняла достаточных мер против спортсмена за нарушение допинговых положений, изложенных в Правиле 60.1.
Как известно, если в целом сборная команда, находящаяся под юрисдикцией ВФЛА, не выставляется на соревнования, то не участвуют в них и все российские спортсмены не зависимо от того, уличались они в употреблении допинга или нет.
Таким образом, Суд Лозанны действовал в пределах спортивного законодательства и юридических перспектив по отмене данного решения, на мой взгляд, почти нет. Изменить ситуацию сможет лишь политическое решение, а юриспруденция здесь может лишь помочь придать установленную форму такому волеизъявлению.
Что касается рекомендаций на будущее по выходу из кризиса в спорте, то они следующие:
1. Прекратить истерию по поводу предстоящей Олимпиады. Для нас это не последние олимпийские игры и необходимо сделать правильные выводы.
2. Провести необходимые мероприятия, которые указаны в «дорожной карте» ВАДА, чтобы легкая атлетика России могла вернуться в большой спорт.
3. Учитывая, что конкретно под нас никто не будет изменять Кодекс ВАДА и Конвенцию, необходимо наращивать представительство России в органах управления ИААФ, ВАДА и т.д. Ограничения по количеству представителей в таких органах от одной страны можно обойти коалицией с другими дружественными государствами.
4. Детально изучить нормы международного спортивного права и работать с нашими юристами «на опережение».
К счастью, такая горькая участь постигла лишь легкую атлетику, поскольку МОК допустил остальных спортсменов к Олимпиаде, чем вызвал недовольство Всемирного антидопингового агентства (ВАДА).
Теоритически остается возможность обжаловать данное решение Суда Лозанны в Верховный Суд Швейцарии, что представляется нецелесообразным. Во-первых, потому что, скорее всего, решение вышестоящей инстанции будет таким же, а во-вторых, апеллянты не успеют получить решение до начала Олимпиады, так как начало игр намечено на 6 августа, а жалоба подается в течение 30 дней, плюс два месяца (минимум) до первого заседания и т.д.
Сразу же после оглашения Судом Лозанны своего вердикта в СМИ поднялась волна негодования, поскольку, как утверждают комментаторы, в данной ситуации имеет место и дискриминация, и не предусмотренная Всемирным антидопинговым кодексом ВАДА коллективная ответственность в отношении спортсменов в индивидуальных видах спорта, и нарушение презумпции невиновности и пр. При этом среди возмущающихся достаточное число юристов, что и удивляет.
Сразу оговорюсь, что если предметом апелляционной жалобы нашего Олимпийского комитета были такие аргументы, то проигрыш в Спортивном суде был предопределен.
Для того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, применяемом праве и правовых основаниях принятия такого решения судом, необходимо остановиться на квалификации проступка, за который наша команда была снята с соревнований.
Итак, во-первых, поводом для принятия такого решения со стороны ИААФ явилось проводимое расследование со стороны ВАДА о нарушениях российскими спортсменами и персоналом спортсменов антидопингового законодательства, которые были обнародованы в докладах ВАДА.
Во-вторых, как бы ни возмущались наши спортсмены и общественность, информация в этих докладах ни в каких судебных органах не оспорена и дальше эмоциональных возмущений дело не пошло. Мы попытались «натянуть» на эти отношения презумпцию невиновности, указывая на то, что «обвинения бездоказательны» и потребовали более достоверных доказательств. Это самая главная ошибка в нашей позиции. Для того чтобы возражать по данным обвинениям, надо понимать, какие стандарты доказывания для данного рода нарушений установлены Международной конвенцией о борьбе с допингом и Кодексом ВАДА. Данные документы, которые мы ратифицировали в 2006 г. и, следовательно, приняли для себя в качестве основных нормативных актов по допингу, не предусматривают свойственную для российского и международного уголовного процесса презумпцию невиновности. Указанные документы устанавливают одним из достаточных стандартов доказывания (п. 3.1) информацию, которая на приемлемом для экспертов, проводимых слушания, уровне и, по мнению этих же экспертов, подтверждает наличие нарушения. Эксперты ВАДА посчитали достаточной изложенную в докладах информацию, а этого вполне хватает для выдвижения обвинений. Наша же сторона, повторюсь, нигде указанную в докладах информацию не обжаловала.
В-третьих, доводы, изложенные в апелляции, касались каждого спортсмена в отдельности (дискриминация, нарушение прав спортсменов, которые допинг не употребляли, и пр.). Но ИААФ документально нигде не запретила выступать конкретно каждому русскому спортсмену (например, Е. Исинбаевой). Поэтому, собственно, спортсмену-то и обжаловать в отношении себя нечего. Они могли выступить в процессе, на мой взгляд, лишь как свидетели или третьи лица и не более того.
В-четвертых, напрямую нашу легкоатлетическую сборную также никто не снимал с Олимпиады. Россия лишилась права на такое участие в силу решения ИААФ о временном исключении из членства Национальной федерации по легкой атлетике (для нас это ВФЛА) в ИААФ, и, как следствие, невозможность участия в виду этого нашей команды в рамках соревнований ИААФ, поскольку согласно Правилу 22 Официальных международных соревнований по легкой атлетике не могут иметь допуска к соревнованиям лица, чья национальная федерация в настоящее время исключена из членов ИААФ.
Что касается правомочий Совета ИААФ на исключение из членов российской федерации по легкой атлетике, то согласно Правилу 20, такие полномочия есть, так как ИААФ проводит допинг-контроль от имени национальных федераций на международных соревнованиях, Совет может исключить национальную федерацию, если ИААФ провела свое расследование в соответствии с Правилами 55–61, рекомендовала допинговые процедуры и проинформировала национальную федерацию в письменной форме о результате этого расследования, но, по мнению Совета, федерация не предприняла достаточных мер против спортсмена за нарушение допинговых положений, изложенных в Правиле 60.1.
Как известно, если в целом сборная команда, находящаяся под юрисдикцией ВФЛА, не выставляется на соревнования, то не участвуют в них и все российские спортсмены не зависимо от того, уличались они в употреблении допинга или нет.
Таким образом, Суд Лозанны действовал в пределах спортивного законодательства и юридических перспектив по отмене данного решения, на мой взгляд, почти нет. Изменить ситуацию сможет лишь политическое решение, а юриспруденция здесь может лишь помочь придать установленную форму такому волеизъявлению.
Что касается рекомендаций на будущее по выходу из кризиса в спорте, то они следующие:
1. Прекратить истерию по поводу предстоящей Олимпиады. Для нас это не последние олимпийские игры и необходимо сделать правильные выводы.
2. Провести необходимые мероприятия, которые указаны в «дорожной карте» ВАДА, чтобы легкая атлетика России могла вернуться в большой спорт.
3. Учитывая, что конкретно под нас никто не будет изменять Кодекс ВАДА и Конвенцию, необходимо наращивать представительство России в органах управления ИААФ, ВАДА и т.д. Ограничения по количеству представителей в таких органах от одной страны можно обойти коалицией с другими дружественными государствами.
4. Детально изучить нормы международного спортивного права и работать с нашими юристами «на опережение».
