В январе 2017 г. Верховный Суд РФ опубликовал Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей за 2015–2016 гг.
В Обзоре затрагивается большой круг проблемных вопросов, возникающих при избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу: необходимость проверки обоснованности подозрения; вопросы изучения данных о личности подозреваемого или обвиняемого; условия заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательства; вопросы качества ходатайств и прилагаемых к ним материалов, предоставляемых следственными органами в суд для решения вопроса о заключении под стражу или продления меры пресечения, и многие другие вопросы, которые одинаково сильно волнуют и адвокатов, и следователей, и судей.
К сожалению, в настоящей статье я не имею возможности высказать мнение по каждому из вопросов, затронутых Верховным Судом РФ в вышеуказанном Обзоре: с учетом обширности круга проблем правоприменительной практики при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу этому пришлось бы посвятить целую книгу, а не статью, однако хотелось бы остановиться на некоторых наиболее актуальных и острых из них.
Первое и, на мой взгляд, наиболее важное, на что вновь указал Верховный Суд РФ: необходимым условием законности содержания под стражей является наличие обоснованного подозрения. Обязанность проверки этого условия имелась у судов и ранее, на что прямо указывал п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога». В мае 2016 г. в вышеуказанное постановление Пленума Верховного Суда РФ были внесены изменения, конкретизирующие эту самую проверку обоснованности подозрения в совершении преступления.
Так, при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья теперь обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. На деле получается, что суд фактически обязан провести «усеченное рассмотрение дела по существу», дать оценку достаточности и достоверности представленных доказательств для вывода о причастности лица к совершенному преступлению. В то же время Пленум Верховного Суда РФ указывает, что, проверяя обоснованность такого подозрения, суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица. Таким образом, решая вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суд вынужден балансировать на тонкой грани, пролегающей между необходимостью проверки обоснованности подозрения и недопустимостью входить в обсуждение вопроса о виновности лица. На практике это вызывает трудности: некоторые суды в постановлениях об избрании меры пресечения используют категорические формулировки о совершении преступления подозреваемым или обвиняемым. В анализируемом Обзоре Верховный Суд РФ указал на недопустимость использования таких формулировок.
Вместе с тем проблема, по моему мнению, гораздо серьезнее и шире, нежели банальное использование судом категорических формулировок о факте совершения лицом преступления.
Приведу простой пример. Гражданин А. задержан следственными органами за совершение убийства гражданина Б. Преступление совершено без свидетелей, а имеющееся у следственных органов подозрение строится на ряде косвенных доказательств. При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суд счел представленные следственными органами косвенные доказательства недостаточными для обоснования подозрения гражданина А. в убийстве гражданина Б. и отказал в удовлетворении ходатайства следователя об аресте. В ходе дальнейшего предварительного следствия новых доказательств причастности гражданина А. к совершению преступления добыть не удалось. Возникает вполне логичный вопрос: какое решение должен принять следователь по окончании предварительного следствия или суд, который будет рассматривать уголовное дело по существу, и не предрешен ли в данном случае вопрос о виновности (невиновности) гражданина А.? Лично для меня ответ не является очевидным.
В Обзоре Верховным Судом РФ затронут и вопрос избрания меры пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в сфере предпринимательства. К сожалению, продолжают иметь место случаи необоснованного заключения под стражу предпринимателей, что зачастую ведет к разорению их бизнеса, лишению граждан рабочих мест и прочим негативным последствиям. С этим соглашается и Верховный Суд РФ, указывая, что по отдельным делам имели место случаи не только необоснованного избрания в отношении предпринимателей меры пресечения в виде заключения под стражу, но и ее продления. По моему мнению, проблема заключается в том, что отдельные представители правоохранительных органов пытаются обойти введенные законодателем ограничения по аресту предпринимателей путем выдвижения версий о фактическом осуществлении преступной деятельности под видом предпринимательской. Для проверки доводов следствия суду приходится вновь устраивать «усеченное рассмотрение дела по существу», что в условиях сильной загруженности судей не всегда возможно.
Здесь мы подходим к другой проблеме, которая также была затронута в Обзоре, – низкое качество предоставляемых следственными органами ходатайств об избрании меры пресечения и прилагаемых к ним материалов. И действительно, а может ли суд проверить обоснованность подозрения, выяснить, относится ли преступление к сфере предпринимательства, изучить данные о личности подозреваемого или обвиняемого при низком качестве предоставляемых следственными органами в обоснование своих ходатайств материалов?
Но тут возникает и другой вопрос: а может ли следователь в отведенные ему законодателем сроки надлежащим образом подготовить эти самые материалы и соответствующее ходатайство об аресте?
Уголовно-процессуальное законодательство устанавливает 48-часовой срок задержания подозреваемого. В соответствии с ч. 4 ст. 108 УПК РФ постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению в течение 8 часов с момента поступления материалов в суд, что сокращает имеющееся в распоряжении следователя время до 40 часов. Предположим, что преступник застигнут на месте преступления, то есть время его фактического задержания совпадает с моментом начала следственных действий или проверочных мероприятий. В этот 40-часовой срок следователь, как правило, проводит осмотр места происшествия, получает первоначальные объяснения в рамках доследственной проверки, составляет рапорт об обнаружении признаков преступления, выносит постановление о возбуждении уголовного дела, оформляет задержание подозреваемого и допрашивает его, проводит всевозможные освидетельствования, назначение судебных экспертиз, допрашивает свидетелей (как минимум тех, чьи показания необходимы для обоснования подозрения), собирает сведения о личности подозреваемого (обвиняемого), готовит соответствующее ходатайство в суд и обосновывающие ходатайство материалы. Я уже не говорю о необходимости подготовки установленных ведомственными приказами специальных донесений и докладных записок о факте выявленного преступления, а также заполнении статистических карточек и прочей бумажной работе. И о каком качестве ходатайств мы при этом вообще можем говорить?!
Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы еще раз сказать, что вопросов правоприменительной практики при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу было и остается достаточно много. Опубликованный Обзор не может и не должен решить все эти вопросы, однако то обстоятельство, что эти проблемы освещаются Верховным Судом РФ, показывает нам осведомленность высших органов судебной власти об их наличии и вселяет надежду на их скорейшее разрешение.
В Обзоре затрагивается большой круг проблемных вопросов, возникающих при избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу: необходимость проверки обоснованности подозрения; вопросы изучения данных о личности подозреваемого или обвиняемого; условия заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательства; вопросы качества ходатайств и прилагаемых к ним материалов, предоставляемых следственными органами в суд для решения вопроса о заключении под стражу или продления меры пресечения, и многие другие вопросы, которые одинаково сильно волнуют и адвокатов, и следователей, и судей.
К сожалению, в настоящей статье я не имею возможности высказать мнение по каждому из вопросов, затронутых Верховным Судом РФ в вышеуказанном Обзоре: с учетом обширности круга проблем правоприменительной практики при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу этому пришлось бы посвятить целую книгу, а не статью, однако хотелось бы остановиться на некоторых наиболее актуальных и острых из них.
Первое и, на мой взгляд, наиболее важное, на что вновь указал Верховный Суд РФ: необходимым условием законности содержания под стражей является наличие обоснованного подозрения. Обязанность проверки этого условия имелась у судов и ранее, на что прямо указывал п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога». В мае 2016 г. в вышеуказанное постановление Пленума Верховного Суда РФ были внесены изменения, конкретизирующие эту самую проверку обоснованности подозрения в совершении преступления.
Так, при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья теперь обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. На деле получается, что суд фактически обязан провести «усеченное рассмотрение дела по существу», дать оценку достаточности и достоверности представленных доказательств для вывода о причастности лица к совершенному преступлению. В то же время Пленум Верховного Суда РФ указывает, что, проверяя обоснованность такого подозрения, суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица. Таким образом, решая вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суд вынужден балансировать на тонкой грани, пролегающей между необходимостью проверки обоснованности подозрения и недопустимостью входить в обсуждение вопроса о виновности лица. На практике это вызывает трудности: некоторые суды в постановлениях об избрании меры пресечения используют категорические формулировки о совершении преступления подозреваемым или обвиняемым. В анализируемом Обзоре Верховный Суд РФ указал на недопустимость использования таких формулировок.
Вместе с тем проблема, по моему мнению, гораздо серьезнее и шире, нежели банальное использование судом категорических формулировок о факте совершения лицом преступления.
Приведу простой пример. Гражданин А. задержан следственными органами за совершение убийства гражданина Б. Преступление совершено без свидетелей, а имеющееся у следственных органов подозрение строится на ряде косвенных доказательств. При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суд счел представленные следственными органами косвенные доказательства недостаточными для обоснования подозрения гражданина А. в убийстве гражданина Б. и отказал в удовлетворении ходатайства следователя об аресте. В ходе дальнейшего предварительного следствия новых доказательств причастности гражданина А. к совершению преступления добыть не удалось. Возникает вполне логичный вопрос: какое решение должен принять следователь по окончании предварительного следствия или суд, который будет рассматривать уголовное дело по существу, и не предрешен ли в данном случае вопрос о виновности (невиновности) гражданина А.? Лично для меня ответ не является очевидным.
В Обзоре Верховным Судом РФ затронут и вопрос избрания меры пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в сфере предпринимательства. К сожалению, продолжают иметь место случаи необоснованного заключения под стражу предпринимателей, что зачастую ведет к разорению их бизнеса, лишению граждан рабочих мест и прочим негативным последствиям. С этим соглашается и Верховный Суд РФ, указывая, что по отдельным делам имели место случаи не только необоснованного избрания в отношении предпринимателей меры пресечения в виде заключения под стражу, но и ее продления. По моему мнению, проблема заключается в том, что отдельные представители правоохранительных органов пытаются обойти введенные законодателем ограничения по аресту предпринимателей путем выдвижения версий о фактическом осуществлении преступной деятельности под видом предпринимательской. Для проверки доводов следствия суду приходится вновь устраивать «усеченное рассмотрение дела по существу», что в условиях сильной загруженности судей не всегда возможно.
Здесь мы подходим к другой проблеме, которая также была затронута в Обзоре, – низкое качество предоставляемых следственными органами ходатайств об избрании меры пресечения и прилагаемых к ним материалов. И действительно, а может ли суд проверить обоснованность подозрения, выяснить, относится ли преступление к сфере предпринимательства, изучить данные о личности подозреваемого или обвиняемого при низком качестве предоставляемых следственными органами в обоснование своих ходатайств материалов?
Но тут возникает и другой вопрос: а может ли следователь в отведенные ему законодателем сроки надлежащим образом подготовить эти самые материалы и соответствующее ходатайство об аресте?
Уголовно-процессуальное законодательство устанавливает 48-часовой срок задержания подозреваемого. В соответствии с ч. 4 ст. 108 УПК РФ постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению в течение 8 часов с момента поступления материалов в суд, что сокращает имеющееся в распоряжении следователя время до 40 часов. Предположим, что преступник застигнут на месте преступления, то есть время его фактического задержания совпадает с моментом начала следственных действий или проверочных мероприятий. В этот 40-часовой срок следователь, как правило, проводит осмотр места происшествия, получает первоначальные объяснения в рамках доследственной проверки, составляет рапорт об обнаружении признаков преступления, выносит постановление о возбуждении уголовного дела, оформляет задержание подозреваемого и допрашивает его, проводит всевозможные освидетельствования, назначение судебных экспертиз, допрашивает свидетелей (как минимум тех, чьи показания необходимы для обоснования подозрения), собирает сведения о личности подозреваемого (обвиняемого), готовит соответствующее ходатайство в суд и обосновывающие ходатайство материалы. Я уже не говорю о необходимости подготовки установленных ведомственными приказами специальных донесений и докладных записок о факте выявленного преступления, а также заполнении статистических карточек и прочей бумажной работе. И о каком качестве ходатайств мы при этом вообще можем говорить?!
Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы еще раз сказать, что вопросов правоприменительной практики при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу было и остается достаточно много. Опубликованный Обзор не может и не должен решить все эти вопросы, однако то обстоятельство, что эти проблемы освещаются Верховным Судом РФ, показывает нам осведомленность высших органов судебной власти об их наличии и вселяет надежду на их скорейшее разрешение.
