Как сообщает пресс-служба Федеральной палаты адвокатов, 25 февраля в ходе очередного вебинара ФПА по повышению квалификации адвокатов с лекцией на тему «Актуальные вопросы рассмотрения дел о банкротстве в 2020 г.» выступил к.ю.н., магистр частного права, государственный советник юстиции 3-го класса, доцент кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), партнер МАБ «СИНУМ АДВ» Евгений Суворов.
В начале своего выступления он напомнил, что 29 января 2020 г. Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц.
Евгений Суворов упомянул, что за истекший период 2019 г. появилось около 100–150 определений Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ применительно к делам о банкротстве. Он также обратил внимание на законопроект Верховного Суда, предусматривающий возможность передачи установления требований в делах о банкротстве на уровень арбитражных управляющих, о котором ранее писала «АГ». Кроме того, как отметил эксперт, реанимирована проблематика финансового оздоровления предприятий: ко второму чтению готовится законопроект по введению новой модели развития дел о банкротстве.
Спикер остановился на специфике возбуждения дела о банкротстве, его инициировании со стороны заявителей, которыми являются кредитор, должник, уполномоченный орган, работник.
Он пояснил, что присущие временному управляющему полномочия (принимать меры по обеспечению сохранности имущества должника; проводить анализ финансового состояния должника; выявлять кредиторов должника и др.) заставляют заявителей небезразлично относиться к тому, кто будет временным управляющим. Как определил законодатель, временного управляющего выбирает заявитель, который в хронологическом порядке подал заявление первым.
Евгений Суворов отметил, что существует так называемая борьба заявителей. Один из недобросовестных элементов «борьбы заявителей» – это подача заявления о банкротстве ранее, чем истечет пятнадцатидневный срок после уведомления о соответствующем намерении. В таком случае, по мнению ВС РФ, заявление подлежит оставлению без рассмотрения на том основании, что заявителем не был соблюден порядок подачи заявления. После этого Верховный Суд предлагает переходить к рассмотрению следующего заявления, которое было своевременно подано, т.е. компания дождалась истечения пятнадцатидневного срока. Исключением является ситуация, когда нет других заявителей.
Лектор выделил еще одну проблему при открытии производства – это истечение трехмесячного срока, после которого можно подать заявление о банкротстве. Спикер в качестве примера привел дело, когда подает заявление не кредитор, а должник, который в своем заявлении ссылался на то, что не может оплатить административный штраф в размере 100 тыс. руб.
В данной ситуации ВС РФ указал, что статус должников-заявителей и статус кредиторов-заявителей принципиально различаются. Поскольку должник является лицом внутренним, он не связан ни трехмесячной просрочкой, ни правовой природой требования, ни размером соответствующего требования в сумме 300 тыс. руб., которые нужны кредитору для возбуждения дела о банкротстве. В связи с этим, если должник имеет долг в размере 100 тыс. руб. и его просрочка составляет 14 дней, он все равно может подать заявление о банкротстве, если при этом у него наблюдаются признаки, предусмотренные ст. 8 или 9 Закона о банкротстве. Одним из таких признаков является неспособность удовлетворить требования кредиторов.
Отдельное внимание Евгений Суворов уделил проблеме установления в деле о банкротстве требований лиц, связанных с должником. Ранее в этой сфере существовала неопределенность – одни считали, что в принципе в России необходимо применять так называемое объективное вменение. Приводились такие доводы, что учредитель или иное связанное с ним лицо должны нести негативные последствия своего управления, и, поскольку они могли воздействовать на должника, было бы неправильным, если бы они конкурировали за конкурсную массу с независимыми кредиторами. В этом и есть суть объективного вменения.
Другие придерживались концепции субъективного вменения, которое предполагает, что сам по себе статус учредителя или иного лица, связанного с должником, не означает невозможность его включения в реестр требований кредиторов, даже, более того, не является основанием для понижения очередности соответствующего требования. Для этого необходимы определенные основания, что ты хочешь противопоставить этому конкретному кредитору для того, чтобы его понизить или отказать ему во включении в реестр требований кредиторов.
Верховный Суд, как отметил Евгений Суворов, в своем Обзоре склонился к концепции субъективного вменения. В п. 2 документа указано, что очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что такой кредитор относится к числу аффилированных с должником или контролирующих его лиц. Для этого должны быть непосредственно материально-правовые предпосылки. В связи с этим ВС разделяет правовые последствия требований аффилированных лиц на материальные и процессуальные. Процессуальными правовыми последствиями, как пояснил Евгений Суворов, является перераспределение бремени доказывания. Именно на лицо, связанное с должником, перелагается бремя доказывания того, что договор, который он кладет в основание своего требования, не являлся мнимым.
Лектор также обратил внимание на то, что само по себе это переложение бремени происходит не автоматически: «Оппонирующие кредиторы должны привести какие-то косвенные данные, вводящие разумные сомнения в отсутствии этого требования. Например, по договору оказания транспортных услуг – что поставка товара в таком объеме была невозможна в эти временные промежутки».
Кроме того, Евгений Суворов остановился на основаниях для понижения очередности в реестре требований кредиторов: понижение по мотиву предоставления компенсационного финансирования в кризис должника и изначально недостаточная капитализация должника.
Он заметил, что компенсационным финансированием является не только предоставление займа в кризис, но и неистребование займа, предоставленного не в кризис, после того как кризис наступил. ВС РФ считает, что это – то же предоставление финансирования в кризис, т.е. не только предоставление реальное, но и невозврат того, что ранее предоставили. «Это важно, поскольку тогда, получается, для того чтобы сохранить свое право участия в деле о банкротстве по займу, предоставленному до кризиса, необходимо в период кризиса истребовать соответствующий заем, чтобы иметь возможность включиться в реестр требований кредиторов», – заметил он.
Изначально недостаточная капитализация должника, как отметил эксперт, – это специфическое основание для понижения очередности. «Недостаточная капитализация, по мнению ВС РФ, является видом недобросовестного осуществления прав. При недостаточной капитализации происходит понижение в очередности удовлетворения требований кредиторов», – добавил он.
Повтор вебинара состоится в субботу, 29 февраля.
