В конце февраля Санкт-Петербургский городской суд изготовил мотивированное определение от 22 января, которым прекратил производство по жалобе адвоката АП Ленинградской области Станислава Бондаренко на незаконность действий следователя при производстве обыска в его жилище. При этом ранее, при повторном рассмотрении ходатайства следователя о производстве обыска, Приморский районный суд города отказал в его удовлетворении.
Основания для обыска у адвоката
В производстве следователя первого следственного отделения отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Ленинградской области С. находится уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК, по факту безвестного исчезновения М. Было установлено, что до продажи квартиры в 2007 г. мужчина был зарегистрирован и проживал в Ленинградской области, а где находился далее – неизвестно.
Вместе с тем 14 февраля 2014 г. ГСУ ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области возбудило уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК, в ходе которого установлено, что не позднее 18 октября 2012 г. граждане П., Н. и другие лица изготовили поддельный приказ Сосновского государственного лесоохотничьего хозяйства о закреплении за М. земельного участка, принадлежащего Российской Федерации. Также они якобы подделали договор купли-продажи участков и дополнительное соглашение к нему, в соответствии с которыми М. продает, а Н. покупает земельные участки. Кроме того, М. якобы передал все правоустанавливающие документы. После этого П., Н. и другие лица зарегистрировали право собственности на данные участки.
Следствие посчитало, что данные обстоятельства, с учетом того, что с 2007 г. достоверных сведений о месте нахождения М. не имеется, дают основания полагать, что в отношении него совершено преступление.
В связи с этим в июне 2019 г. следователь С. обратился в суд с ходатайством о производстве обыска. В нем он указал, что к совершению преступления может быть причастен адвокат Станислав Бондаренко, который, являясь защитником П., неоднократно присылал в адрес правоохранительных органов адвокатские ордера на представление интересов М. и фотографии, свидетельствующие, что тот находился в его доме. Также адвокат присылал скан заявлений якобы от имени М. с требованием прекратить уголовное дело. Следователь указал, что целями обыска являются отыскание и изъятие предметов и документов, которые могут иметь значение для дела и способствовать поиску М.
28 июня 2019 г. Приморский районный суд г. Санкт-Петербурга положил эти доводы в основу постановления о производстве обыска, при этом установив ограничение на изъятие документации, защищенной адвокатской тайной, а также на изъятие всего производства по делам доверителей, фотографирование, киносъемку, видеозапись и иную фиксацию материалов указанного производства, после чего удовлетворил ходатайство следователя.
Обыск и его троекратное обжалование
12 июля 2019 г. по месту фактического проживания Станислава Бондаренко был проведен обыск. При этом о наличии постановления Приморского районного суда адвокат узнал непосредственно во время следственного действия. При проведении обыска, в котором также принимал участие представитель АП Ленинградской области Сергей Кустарников, были изъяты адвокатское досье на М., а также принадлежащие адвокату носители информации (ноутбуки и т.д.), принтер, фотоаппараты и телефон.
Станислав Бондаренко подал апелляционную жалобу по постановление суда, санкционировавшего следственное действие в его отношении. Он сослался на Определение КС от 8 ноября 2005 г. № 439-О, в котором указывается, что Законом об адвокатуре определяется понятие адвокатской тайны и устанавливаются гарантии ее сохранения, в частности в виде превентивного судебного контроля: в силу п. 3 его ст. 8 проведение следственных действий, включая производство всех видов обыска, в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только по судебному решению, отвечающему, как следует из ч. 4 ст. 7 УПК, требованиям законности, обоснованности и мотивированности, – в нем должны быть указаны конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его проведения, с тем чтобы обыск не приводил к получению информации о тех лицах, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному делу.
Станислав Бондаренко заметил, что, развивая тему обыска у адвокатов в Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П, КС подчеркнул, что обыск без предварительного разрешения с установленным судом конкретного перечня предметов и документов (в том числе электронных документов), которые могут быть изъяты во время обыска, не допускается.
Адвокат заметил, что в резолютивной части постановления Приморский районный суд установил ряд ограничений: «То есть изъятие каких-либо материалов по оказанию юридической помощи М. было, по сути, запрещено, так как это является адвокатской тайной независимо от того, было выдано это добровольно или в результате обыска», – подчеркнул Станислав Бондаренко. Он добавил, что в судебном решении никоим образом не отражено и не конкретизировано, что могут изыматься носители информации и иные предметы.
Станислав Бондаренко указал, что обязательным требованием к постановлению, согласно ч. 2 ст. 450.1 УПК РФ, является указание конкретного перечня предметов и документов, которые могут быть отысканы и изъяты у адвоката, однако такой перечень не указан ни в одной из частей решения Приморского районного суда. «Учитывая отсутствие конкретного перечня в обжалуемом постановлении Приморского районного суда, я выдал белую папку с документами по М., которая хранится с 2016 г., когда у меня было заключено официальное соглашение на представление его интересов. Также по требованию следователя я выдал свой телефон и две флэш-карты», – сообщил адвокат в жалобе. Он подчеркнул, что все документы, находящиеся в папке, уже были предоставлены в 2017 г. сотрудникам уголовного розыска.
Станислав Бондаренко напомнил, что обязательным требованием ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ предусмотрено, что обыск у адвоката возможен только и исключительно после возбуждения в отношении него уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Он же не является ни подозреваемым, ни обвиняемым.
Он также отметил, что в соответствии с ч. 3 ст. 450.1 УПК до возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого и вынесения судьей постановления о разрешении производства следственного действия осмотр жилых и служебных помещений, используемых для осуществления адвокатской деятельности, может быть произведен только в случае, если в них обнаружены признаки совершения преступления. «Однако суд принял во внимание позицию следственных органов, и придумал мне новый правовой статус – “может быть причастен к совершению преступления”, и вместо осмотра помещения разрешил производство обыска. Таким образом, суд первой инстанции вынес постановление без учета обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения поступившего от следователя ходатайства», – указал адвокат в жалобе.
На основании этого Станислав Бондаренко просил суд отменить постановление Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга и вынести новое постановление об отказе в удовлетворении ходатайства следователя.
Изучив жалобу, Санкт-Петербургский городской суд посчитал, что с выводами первой инстанции согласиться нельзя. Апелляция подержала доводы Станислава Бондаренко и указала, что суд первой инстанции оставил без внимания требования УПК и не учел, что уголовное дело было возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК, по факту безвестного исчезновения М., при этом в качестве обвиняемого адвокат привлечен не был.
Таким образом, резюмировал суд, первая инстанция вынесла постановление без учета обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения ходатайства следователя. Кроме того, апелляция указала, что решение должно быть обоснованным и мотивированным, в нем должна быть ссылка на фактические данные, служащие основанием для производства следственного действия.
Суд счел необходимым отменить постановление первой инстанции и направить материалы дела на новое рассмотрение. При этом он не стал рассматривать доводы жалобы о признании следственного действия незаконным.
Поскольку Приморский районный суд вновь удовлетворил ходатайство следователя, Станислав Бондаренко направил новую апелляционную жалобу в Санкт-Петербургский городской суд, который в очередной раз вернул материалы дела в первую инстанцию.
Только после третьего рассмотрения ходатайства следователя Приморский районный суд 28 ноября 2019 г. вынес постановление, которым оставил его без удовлетворения. Он отметил, что так как Станислав Бондаренко является адвокатом, в отношении него применяется особый порядок производства по уголовным делам в соответствии со ст. 447–450.1 УПК. Суд указал, что по делу об исчезновении М. адвокат в качестве обвиняемого не привлечен, а значит, оснований для производства следственного действия в его отношении нет.
Обжалование действий следователя по ст. 125 УПК
Одновременно с обжалованием постановления о разрешении производства обыска Станислав Бондаренко подал жалобу и на действия следователя в порядке ст. 125 УПК. В жалобе адвокат заметил, что в постановлении Приморского районного суда от 28 июня 2019 г. четко указано, что именно подлежит изъятию при проведении обыска: орудие преступления и предметы, запрещенные к гражданскому обороту; наложен запрет на изъятие производства по делам доверителей. Однако, указал он, следователем были изъяты другие предметы – ноутбук, принтер, фотоаппарат и телефон адвоката.
Также Станислав Бондаренко указал, что в нарушение ч. 13 ст. 182 УПК РФ в протоколе обыска отсутствовали данные о том, какие конкретно документы изъяты, на скольких листах и т.д., хотя он выдал следователю две папки с документами в отношении М. Кроме того, в протоколе обыска отсутствовали и данные о том, что при его проведении присутствовали лица, в помещении которых он производился (родители адвоката), что противоречит требованиям ч. 11 ст. 182 УПК РФ. Также, в нарушение требований ч. 15 ст. 182 УПК, копия протокола обыска не была им вручена.
Адвокат попросил суд признать действия следователя С. незаконными, выходящими за рамки, которые были определены постановлением Приморского районного суда, и устранить допущенное нарушение путем возврата всего незаконно изъятого имущества как не являющегося орудиями совершения преступления и предметами, которые могли способствовать его совершению.
25 октября 2019 г. Приморский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес постановление, в котором указал, что изъятые в жилище адвоката предметы и документы «свидетельствуют о наличии оснований полагать, что в жилище, в котором проживает адвокат Бондаренко С.Н., могут находиться предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела». Суд также отметил, что доводы о нарушении требований УПК, Закона об адвокатуре при проведении обыска не могут быть приняты во внимание, поскольку доказательств, подтверждающих данное обстоятельство, не представлено.
Адвокат подал апелляционную жалобу, в которой указал, что в постановлении судья прямо признал законными невыполнение следователем предписаний постановления суда от 28 июня 2019 г. и изъятие следователем электронных носителей, содержащих адвокатскую тайну, не имеющую отношение к расследуемому делу, а также принтера.
В жалобе указывалось, что согласно протоколу обыска в отношении электронных носителей информации (компьютеров, флэш-карт, телефонов) при производстве обыска не применялась процедура отсеивания файлов, не имеющих отношения к расследованию, с переносом необходимых следствию файлов на чистые электронные носители (см. Постановление ЕСПЧ «Юдицкая и др. против России», жалоба № 5678/06). При этом при производстве обыска участвовал специалист по компьютерным технологиям, который мог провести такой отбор.
Адвокат попросил суд отменить постановление суда в части законности изъятия электронных носителей, фотоаппаратов и принтера и принять новое решение об удовлетворении жалобы о незаконности действий следователя.
Однако 22 января Санкт-Петербургский городской суд прекратил производство по жалобе.
Апелляция указала, что 28 ноября 2019 г. Приморский районный суд отказал в удовлетворении ходатайства следователя о производстве обыска в жилище Станислава Бондаренко, а изъятые предметы были ему возвращены, что подтверждается его распиской.
Как отметил городской суд, при таких обстоятельствах основания для признания обжалуемого постановления районного суда от 25 октября 2019 г. законным и обоснованным отсутствуют и оно подлежит отмене в порядке п. 1 ст. 389.16 УПК в связи с несоответствием изложенных в нем выводов суда фактическим обстоятельствам дела, поскольку в настоящее время отсутствует вступившее в силу судебное решение, на основании которого сделан вывод о законности оспариваемых действий следователя при проведении обыска, а в разрешении на его проведение – было отказано.
Таким образом, постановление Приморского районного суда от 25 октября 2019 г. было отменено, а производство по жалобе – прекращено.
Комментарии по делу
Комментируя «АГ» позицию суда, Станислав Бондаренко отметил, что до судебного заседания 22 января к нему обратился следователь и предложил забрать изъятые предметы. Адвокат забрал только часть из них, указав в соответствующей расписке, что отказывается забирать ряд документов, поскольку их изъятие не соответствовало ст. 182 УПК и он не знает, какие следственные действия с ними проводились. Несмотря на это указание, суд принял расписку как доказательство, что изъятые предметы были возвращены.
При этом Станислав Бондаренко заметил, что жалоба подавалась исключительно с целью признания действий следователя выходящими за рамки, которые были определены постановлением Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга, однако этого сделано не было. В связи с этим он направил жалобы в прокуратуру и Следственный комитет, однако в ответах обоих ведомств указывается, что адвокату уже вернули изъятые предметы и документы и оснований для рассмотрения его обращений нет.
Поскольку на момент обжалования обыска и действий следователя Станислав Бондаренко являлся адвокатом АП Санкт-Петербурга, в судебных заседаниях принимал участие представитель АП СПб Владислав Лапинский. В комментарии «АГ» он заметил, что работа по этому делу не закончена. «Адвокатом было подано заявление на имя начальника следственного органа, в котором мы просили известить о тех следственных действиях, которые были произведены с изъятыми адвокатскими производствами и информацией, содержащейся на электронных носителях. Поскольку ответ в установленный срок мы не получили, мы направили жалобу в прокуратуру», – рассказал он.
Вопрос о том, будет ли подана кассационная жалоба на решение Санкт-Петербургского городского суда, пока не решен.
