Конституционный Суд вынес Постановление № 23-П от 14 июня 2018 г. по делу о проверке конституционности положений КоАП и закона о внесении изменений в УК и УПК по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности в связи с декриминализацией побоев, принятого в июле 2016 г. Поводом для рассмотрения дела послужили не связанные между собой жалобы трех граждан, которые было решено объединить в одно производство.
На одного из них, Н. Исмагилова, 2 мая 2016 г. было совершено нападение двумя лицами, нанесшими ему побои. Экспертное заключение о степени причинения вреда его здоровью было готово только 31 августа 2016 г. и получено им 8 ноября 2016 г., т.е. после законодательных изменений. 25 апреля 2017 г., со ссылкой на ч. 1 ст. 10 УК РФ, согласно которой уголовный закон, устраняющий преступность деяния, имеет обратную силу, Исмагилову было отказано в возбуждении уголовного дела по ст. 116 «Побои». А 29 августа 2017 г. МВД отказало в возбуждении двух дел об административных правонарушениях по ст. 6.1.1 «Побои» КоАП в отношении лиц, причинивших ему телесные повреждения.
Оставляя эти определения без изменения, суд указал, что лица, нанесшие Исмагилову побои, не могут быть привлечены к административной ответственности, поскольку вменяемые им деяния были совершены до того, как в КоАП была введена ст. 6.1.1, устанавливающая за нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, административную ответственность.
В связи с этим Исмагилов обратился в КС РФ, указав в жалобе, что ч. 1 ст. 1.7 КоАП РФ, в которой указано, что лицо, совершившее административное правонарушение, подлежит ответственности на основании закона, действовавшего во время совершения административного правонарушения, не соответствует Конституции, так как позволяет не привлекать к публично-правовой ответственности лиц, совершивших предусмотренное ст. 6.1.1 КоАП РФ деяние в период, когда оно квалифицировалось по ст. 116 УК РФ.
Аналогичная ситуация сложилась у А. Заляутдинова, которому 18 сентября 2015 г. было отказано в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ. Само преступление было совершено 26 августа 2015 г. на территории ФРГ и выразилось в нанесении ему гражданином А. нескольких причинивших физическую боль ударов. В дальнейшем Заляутдинов обратился с заявлением о привлечении А. к уголовной ответственности, однако производство по делу было прекращено мировым судьей в связи с декриминализацией деяния.
Тогда гражданин обратился в МВД с заявлением о возбуждении дела об административном правонарушении, предусмотренном ст. 6.1.1 КоАП РФ, – материалы дела были переданы в суд, который прекратил производство по делу в связи с отсутствием на момент совершения деяния состава административного правонарушения. Апелляционный суд отменил решение нижестоящей инстанции и прекратил производство по делу в связи с отсутствием события административного правонарушения. При этом оба суда указали, что насильственные действия в отношении заявителя на момент их совершения административным правонарушением не признавались.
В жалобе в КС РФ Заляутдинов оспаривал положения ст. 1.7 и ч. 4 ст. 4.5 КоАП, которые закрепляют, что в случае отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения, но при наличии в действиях лица признаков административного правонарушения сроки, предусмотренные ч. 1 данной статьи, начинают исчисляться со дня совершения административного правонарушения (при длящемся правонарушении – со дня его обнаружения). По мнению заявителя, данные положения в силу своей неопределенности не позволяют привлечь лицо к административной ответственности за совершенные до введения в КоАП РФ ст. 6.1.1 неправомерные действия, а потому не соответствуют Конституции.
Третье дело касается гражданки О. Чередняк, которой 27 июня 2016 г. Т. нанес побои. Постановлением суда от 26 июня 2017 г. он был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.1.1 КоАП РФ, и был оштрафован на 10 тыс. руб. Апелляция отменила постановление суда первой инстанции и прекратила производство по делу об административном правонарушении ввиду отсутствия события правонарушения со ссылкой на то, что по состоянию на 27 июня 2016 г. совершенное Т. деяние административным правонарушением не признавалось, а потому привлечение его к административной ответственности недопустимо.
Чередняк в своей жалобе просит признать не соответствующими Конституции п. 4 ст. 1 Закона о внесении изменений в УК РФ и УПК РФ по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности и п. 4 ст. 1 Закона о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с принятием вышеуказанного закона, поскольку эти положения не позволяют привлекать лиц, совершивших до их вступления в силу, т.е. до 15 июля 2016 г., деяние в виде побоев, ни к уголовной, ни к административной ответственности вследствие устранения преступности и уголовной наказуемости таких деяний и нераспространения ст. 6.1.1 КоАП РФ на поведение, имевшее место ранее указанной даты.
Рассмотрев материалы дел, КС отметил, что из закрепленных в КоАП и УК РФ правил об обратной силе закона – которые применяются в сфере действия каждого из них – с неизбежностью вытекает, что не имеет обратной силы закон, вводящий уголовную ответственность за деяние, ранее признававшееся административным правонарушением. Что касается отмены законом уголовной ответственности за то или иное деяние, которая сопровождается одновременным введением за него административной ответственности, то прямое указание на то, как такой закон действует во времени, в законодательстве отсутствует.
КС отметил, что судебная практика в этих случаях исходит в основном из общего правила, согласно которому закон, устанавливающий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Суд пояснил, что отмена законом уголовной ответственности за определенное деяние с одновременным его переводом под действие КоАП РФ свидетельствует о том, что федеральный законодатель продолжает рассматривать данное деяние как правонарушение, однако по-иному оценивает характер его общественной опасности. Применительно к вопросу о введении административной ответственности за нанесение побоев на основании вступившей в силу с 15 июля 2016 г. ст. 6.1.1 КоАП это означает не исключение, а смягчение публично-правовой ответственности, что предполагает привлечение лиц, совершивших такие действия, хотя и до указанной даты, к административной ответственности, указал КС.
Кроме того, КС отметил, что в иных случаях при оценке последствий изменения отраслевой принадлежности норм, устанавливающих наказуемость определенных форм поведения, также следует иметь в виду не только совпадение объема запрещенного деяния, но и одновременность изменения природы его противоправности, поскольку лишь синхронные изменения законодательной оценки тождественных деяний означают преемственность правового регулирования публично-правовой ответственности.
Суд пояснил, что, таким образом, п. 1 ст. 1.7 КоАП во взаимосвязи с п. 4 ст. 1 Закона о внесении изменений в УК РФ и УПК РФ по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности и п. 4 ст. 1 Закона о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с принятием вышеуказанного закона не противоречит Конституции, поскольку по конституционно-правовому смыслу содержащиеся в них положения позволяют привлекать к административной ответственности лиц, в действиях которых будет установлен состав правонарушения, предусмотренного ст. 6.1.1 КоАП РФ, если событие соответствующего правонарушения имело место до вступления данной статьи в силу. Дела заявителей КС постановил пересмотреть.
Адвокат, президент МКА «ВердиктЪ» Алексей Паршин пояснил, что после 15 июля 2016 г. в связи с частичной декриминализацией ст. 116 УК РФ «Побои» и введением в КоАП РФ ст. 6.1.1 с аналогичным названием сложилась ситуация, при которой в отношении лиц, совершивших побои до декриминализации, уголовные дела либо не возбуждались либо прекращались в связи с тем, что ст. 116 УК РФ была изложена в новой редакции, согласно которой ответственность осталась только за побои, совершенные из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. «Таким образом, привлечению к уголовной ответственности указанные лица не подлежали, так как закон, декриминализующий или смягчающий наказание, имеет обратную силу. При этом и к административной ответственности указанных лиц не привлекали в связи с отсутствием на момент совершения деяния состава административного правонарушения. Такая практика была признана верной и Верховным Судом РФ», – указал Алексей Паршин.
Комментируя решение Суда, адвокат АП Владимирской области Максим Никонов указал, что данное постановление вряд ли будет иметь существенные последствия для дел конкретных заявителей. «Но если отвлечься от частных случаев и посмотреть шире, для дальнейшего развития российского права в целом оно может иметь большое значение. КС РФ проговорил аргументы в пользу широкого понимания публично-правовой ответственности и совокупного анализа уголовного и административного права как входящих в одну сферу, которая – пользуясь терминологией ЕСПЧ – может быть названа “criminal matter”. Можно обсуждать, насколько внятны эти аргументы, удачны отдельные формулировки и т.п., но в целом это так», – отметил адвокат.
Максим Никонов подчеркнул, что КС, рассматривая жалобы заявителей, был связан их предметом, но, получив позицию КС РФ о материально-правовой составляющей «criminal matter», он хотел бы в дальнейшем ожидать развития соответствующего подхода и в процессуальной части. «Последняя предполагает, что любая форма публично-правовой ответственности вне зависимости от материально-правовой отраслевой принадлежности должна сопровождаться всеми процессуальными гарантиями по самому высокому – т.е. установленному для уголовных дел – стандарту. Это, например, касается бесплатного предоставления услуг защитника и участия стороны обвинения при рассмотрении административных дел, стандартов доказывания и т.п.», – пояснил эксперт.
В заключение он выразил надежду, что позиция КС РФ будет услышана и отечественными реформаторами, которые, в частности, предлагают ввести уголовный проступок, но, судя по звучащим в СМИ аргументам и тексту законопроекта, весьма своеобразно решают нетривиальную задачу по «вписыванию» нового института в своего рода «треугольник», который образуют УК РФ, УПК РФ и КоАП РФ.
