27 мая Конституционный Суд вынес Постановление № 25-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 1152 и п. 2 ст. 1153 ГК РФ, регулирующих вопрос принятия наследства.
Отказ в установлении факта принятия наследства
Дмитрий Простяков обратился в суд с требованием об установлении факта принятия наследства, включении имущества в состав наследства, признании права собственности. Он указал, что его мать, скончавшаяся в 2012 г., получила по завещанию от умершей не позднее 2005 г. сестры квартиру в Москве. Сам он был зарегистрирован в этой квартире с 2000 г.
Решением Симоновского районного суда г. Москвы от 27 октября 2020 г. было отказано в удовлетворении требований, с чем согласились вышестоящие инстанции. Суды пришли к выводу, что доказательства совершения действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства матерью Дмитрия Простякова, а впоследствии – им самим, не представлены; факт же его регистрации с 2000 г. по месту жительства в спорном жилом помещении к действиям по фактическому принятию наследства не относится. Одновременно был удовлетворен встречный иск Департамента городского имущества г. Москвы о признании права собственности на жилое помещение как выморочное имущество и о выселении Дмитрия Простякова и его сына. ВС РФ не стал рассматривать кассационную жалобу по этому делу.
КС указал, что наличие регистрации свидетельствует о намерении владеть жильем
В жалобе в Конституционный Суд Дмитрий Простяков просил признать п. 1 ст. 1152 и п. 2 ст. 1153 ГК РФ противоречащими Конституции, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они не позволяют рассматривать в качестве действий по фактическому принятию наследства регистрацию по месту жительства в жилом помещении, принадлежавшем наследодателю, на момент смерти последнего.
Изучив жалобу, КС напомнил, что одними из неотъемлемых прав граждан, гарантированных Конституцией, являются право наследования имущества и право на жилище с недопустимостью его произвольного лишения. Суд пояснил, что п. 2 ст. 1153 ГК устанавливает достаточно широкий перечень видов действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства. В п. 36 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» указывается, что под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных п. 2 ст. 1153 ГК действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу.
В качестве таких действий, указал КС, в частности, могут выступать: вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания); обработка наследником земельного участка; подача в суд заявления о защите своих наследственных прав; обращение с требованием о проведении описи имущества наследодателя; осуществление оплаты коммунальных услуг, уплаты страховых платежей. При этом такие действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами. В постановлении отмечается, что при отсутствии у наследника возможности представить документы, содержащие сведения об обстоятельствах, на которые он ссылается как на обоснование своих требований, судом может быть установлен факт принятия наследства, а при наличии спора соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства.
Суд подчеркнул, что и фактическое принятие наследства, и обращение с соответствующим заявлением сами по себе являются вполне доступными для лица и исполнимыми при минимальной степени его осмотрительности способами действий. Положения же п. 1 ст. 1152 и п. 2 ст. 1153 ГК, будучи направленными на защиту прав граждан при наследовании, обеспечение стабильности гражданского оборота и устранение неопределенности правового режима наследственного имущества, служат реализации предписаний ч. 3 ст. 17, ст. 35 и ч. 3 ст. 55 Конституции. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество рассматривается как проявление следования требованиям разумности и осмотрительности и при определенных обстоятельствах может выступать условием эффективной защиты прав правообладателя.
Тем не менее, как пояснил КС, оспариваемые положения во взаимосвязи с иными положениями действующего законодательства не исключают фактического принятия наследства на недвижимое имущество, в том числе на жилое помещение, а права лиц, не зарегистрировавших право на него при фактическом вступлении в наследство, законом не ограничиваются. Согласно п. 1 ст. 1151 ГК в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования, либо никто из наследников не принял наследство, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника, имущество умершего считается выморочным.
Как указано в Постановлении КС № 16-П/2017, как наследники выморочного имущества публично-правовые образования наделяются ГК особым статусом, отличающимся от положения других наследников по закону. При этом переход выморочного имущества в собственность публично-правового образования независимо от государственной регистрации права собственности и совершения публично-правовым образованием каких-либо действий, направленных на принятие наследства, не отменяет требования о государственной регистрации права собственности.
Суд подчеркнул, что, как следует из Постановления КС № 55-П/2023, включенные в ГК правовые конструкции, относящиеся к переходу права собственности к публично-правовому образованию, установлены прежде всего в публичных интересах. Такие институты, как, в частности, наследование выморочного имущества, служат в первую очередь для сохранения данного имущества в гражданском обороте и для его использования при реализации полномочий органов публичной власти того или иного уровня.
КС отметил, что жилое помещение объединяет в себе свойства способа удовлетворения жилищных потребностей и достаточно ценного, как правило, имущественного ресурса. Поэтому вряд ли можно предположить, что гражданин действительно осознанно и целенаправленно не стал бы принимать такое наследство, за исключением ряда случаев, например: отказа от наследства в пользу кого-либо из близких; когда его принятие повлекло бы для лица необходимость исполнения обязательств наследодателя перед кредиторами или собственных неисполненных обязательств за счет дохода от реализации жилого помещения; когда имелись уважительные причины, объективно препятствующие такому принятию и образующие основания для восстановления установленного срока принятия наследства.
Хотя отказ от наследства путем подачи соответствующего заявления возможен и в отсутствие таких действий, само по себе непринятие наследства, т.е. несовершение действий, которыми наследство принимается, рассматривается в качестве достаточного для отнесения имущества к выморочному. Установление такой модели законодательного регулирования отношений, связанных с принятием наследства или отнесением имущества к выморочному, относится к дискреции законодателя и само по себе не ставится под сомнение Конституционным Судом, уточнено в постановлении.
КС обратил внимание, что утрата гражданином прав на жилое помещение – с учетом рыночной стоимости и чувствительности жилищной сферы в целом – существенно влияет на его жизнь и может поставить в тяжелые обстоятельства. Соответственно, предполагаются повышенные требования к судебной оценке действий гражданина по принятию наследства. При рассмотрении такого спора необходимо установить, было ли совершено хотя бы одно из действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства гражданином. В частности, суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства; в случае если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.
Сам по себе факт регистрации или отсутствия таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и не может служить основанием для ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией, федеральными законами и законодательными актами субъектов РФ. Регистрация граждан по месту пребывания и по месту жительства является предусмотренным федеральным законом способом их учета в пределах территории РФ, носящим уведомительный характер и отражающим факт нахождения гражданина по месту пребывания или жительства, поэтому регистрационный учет не может носить разрешительный характер. Наличие у гражданина регистрации по месту жительства в жилом помещении, которое входит в наследственную массу, не подменяет тех способов принятия наследства, которые предусмотрены ГК, пояснил КС.
Однако Суд подчеркнул, что наличие регистрации, имевшейся до возникновения спора о выморочности имущества, может в совокупности с другими доказательствами свидетельствовать о намерении владеть и пользоваться жилым помещением, когда гражданин исходит из сохранения своих прав на него и не отказывается от принятия наследства. Значение такой регистрации повышается, когда уполномоченные органы долго бездействовали в отношении оформления прав на это имущество как на выморочное, а потом заявили требования на него. В таком случае в связи с истечением значительного времени гражданину проблематично доказать, что он принял наследство фактическими действиями. Наличие регистрации должно быть учтено судом при разрешении такого спора в качестве основания для того, чтобы считать гражданина принявшим наследство, наряду с иными фактическими обстоятельствами дела.
При этом, как указано в постановлении, согласно ГК наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества; кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований. Также у самого лица, которое было призвано к наследованию, в этот период могли иметься неисполненные обязательства, для расчетов с кредиторами по которым мог бы использоваться доход от реализации унаследованного жилого помещения. Непринятие при таких обстоятельствах наследства, пояснил КС, не может считаться заведомо предосудительным, поскольку законодатель предоставляет призванному к наследованию лицу свободу усмотрения по этому вопросу. Однако если впоследствии лицо, не принявшее наследство и избежавшее тем самым исполнения обязательств перед кредиторами наследодателя или своими кредиторами, инициировало действия, направленные на устранение правовой неопределенности в вопросе о принадлежности такого имущества и оформление своих прав на него, такое поведение как имеющее целью воспрепятствовать реализации прав иных лиц содержит в себе признаки несправедливости и потому не может получать правовую защиту.
Таким образом, Конституционный Суд признал п. 1 ст. 1152 и п. 2 ст. 1153 ГК не противоречащими Основному Закону, поскольку они предполагают: то обстоятельство, что на дату открытия наследства гражданин был законно зарегистрирован в жилом помещении, применительно к которому возник спор о принятии наследства, по месту жительства и оставался зарегистрированным в нем на момент возникновения соответствующего спора, может быть учтено судом наряду с иными имеющими значение фактическими обстоятельствами дела в качестве основания для того, чтобы считать гражданина принявшим наследство.
Суд постановил пересмотреть судебные акты, вынесенные по делу с участием Дмитрия Простякова.
Эксперты «АГ» оценили значимость разъяснений КС
Адвокат МКА «Сед Лекс» Екатерина Казакова полагает, что постановление КС, по сути, о том, что гражданское процессуальное законодательство не ограничивает круг доказательств, которые заинтересованная сторона вправе представить, о чем юристам хорошо известно. «Тем не менее в данном деле судебные инстанции игнорировали факт регистрации заявителя в спорном жилом помещении без достаточных оснований. Суды ограничились формальным выводом о том, что сама по себе регистрация по месту жительства не порождает возникновения права собственности на квартиру, принадлежавшую наследодателю, с чем трудно спорить», – отметила эксперт. Она подчеркнула: факт регистрации заявителя по месту жительства на момент смерти наследодателя должен был учитываться в качестве одного из доказательств фактического принятия им наследства в виде жилого помещения.
Екатерина Казакова поделилась, что огромное количество споров о признании права собственности в порядке наследования возникают либо в силу индифферентного отношения граждан к совершению юридически значимых действий, либо в силу их полной уверенности в наличии у них прав собственности. Пропустив срок принятия наследства, граждане зачастую используют механизм признания права собственности в порядке приобретательной давности, который имеет ряд обязательных условий и является продолжительным по времени, в то время как закон позволяет им использовать более приемлемый: признавать факт принятия наследства и право собственности на наследственное имущество, пояснила эксперт.
«В рассматриваемом случае КС справедливо указал, что для установления факта принятия наследства регистрацию по месту жительства и длительность этой регистрации необходимо оценивать в совокупности с остальными доказательствами. Как следует из постановления, как раз эти обстоятельства и не нашли отражения в судебных актах, следовательно, они и не были установлены. Ведь заявитель, будучи наследником своей матери, вероятнее всего, нес бремя содержания недвижимого имущества, принял какие-то вещи матери, т.е. принял иное имущество, а следовательно, и все, что имелось у нее на дату смерти. Общеобязательность правовой позиции по этому делу позволит судам общей юрисдикции избегать таких досадных ошибок при установлении факта принятия наследства и признании права собственности на жилое помещение, принадлежавшее наследодателю, а гражданам – более эффективно защищать свои права и законные интересы», – считает Екатерина Казакова.
Председатель АА МГКА «Власова и партнеры» Ольга Власова обратила внимание, что хотя КС не признал обжалуемые положения ГК неконституционными, он тем не менее указал, что его разъяснения, изложенные в постановлении, являются общеобязательными, а конкретные судебные акты по делу заявителя должны быть пересмотрены. «Сами разъяснения, безусловно, будут иметь большую пользу при рассмотрении подобной категории дел, хотя сами по себе и не являются кардинальными. Конечно, при выяснении вопроса о том, принял ли наследник фактически наследство, его регистрация в квартире наследодателя может являться одним доказательств по делу, но только в совокупности с другими доказательствами», – полагает эксперт.
Частнопрактикующий юрист Светлана Костякова полагает, что затронутая проблема актуальна, поскольку факт регистрации лица в квартире по своей правовой природе является уведомительным способом учета граждан и не относится к числу юридических фактов, порождающих у лица права собственности на квартиру. По данной причине на практике достаточно часто суды, вынося решение по делам о фактическом принятии наследства, не уделяют факту регистрации лица-наследника должного внимания или и вовсе игнорируют его, отметила она.
«Однако ситуации в рамках данной категории дел бывают разными, и несмотря на то, что в большинстве случаев у судов не возникает проблем с пониманием специфики правовой природы факта регистрации лица в квартире и де-юре они в рамках судебного разбирательства действуют верно, не следует забывать и о де-факто – случаях, когда роль факта регистрации лица в квартире возрастает и данный факт должен быть учтен судом наравне с основаниями, закрепленными в ст. 1153 ГК РФ, а также указанными в п. 36 Постановления Пленума ВС № 9. Поэтому позиция, выраженная КС в новом постановлении, несомненно, важна», – прокомментировала юрист.
Эксперт полностью согласна с позицией КС, поскольку факт регистрации лица в квартире, несмотря на отсутствие правопорождающих последствий, сам по себе уже является свидетельством косвенного отношения лица к данному недвижимому имуществу, которое при решении на практике ряда случаев способно стать основой для трансформации данного косвенного отношения в отношение прямое. «Важно и то, что в своем постановлении КС приводит конкретный случай, когда судам следует особо внимательно относиться к наличию у лица регистрации в наследуемой квартире, тем самым указывая судам на то, в каком направлении следует двигаться для дальнейшего формирования единой судебной практики и вынесения по данной категории дел справедливых и объективных решений», – добавила Светлана Костякова.
