Конституционный Суд опубликовал Определение № 891-О/2024 по жалобе на неконституционность ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, которые, как указал заявитель, не допускают прекращения уголовного дела о тяжком преступлении в отношении лиц, ранее совершивших преступление, в связи с примирением с потерпевшим и возмещением причиненного вреда.
Приговором районного суда Прохор Решетников осужден за совершение кражи с незаконным проникновением в жилище, причинившей значительный ущерб потерпевшей. При назначении наказания суд установил, что деяние образует особо опасный рецидив, поскольку мужчина совершил тяжкое преступление, имея судимости за совершение тяжких преступлений по двум предыдущим приговорам. В апелляционной жалобе на приговор потерпевшая указывала, что примирилась с осужденным, который возместил причиненный ущерб, и просила прекратить уголовное дело в связи с примирением.
Апелляция признала правильным установление вида рецидива преступлений в действиях Прохора Решетникова, а также наличие смягчающих обстоятельств – добровольное возмещение имущественного ущерба, признание вины, раскаяние, наличие несовершеннолетних детей. С учетом изменений, внесенных апелляционным определением, за совершение преступления по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК мужчине назначено 3,5 года лишения свободы в исправительной колонии особого режима. Кассация оставила судебные акты без изменения, указав на возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим только лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести. Судья Верховного Суда отказал в передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании по существу.
Тогда Прохор Решетников обратился в Конституционный Суд. Он просил признать ст. 76 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим» УК и ст. 25 «Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон» УПК не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой они не допускают прекращения – в связи с примирением с потерпевшим и возмещением причиненного вреда – уголовного дела о тяжком преступлении в отношении лиц, ранее совершивших преступление.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению КС напомнил, что ранее указывал: государство, осуществляя правовое регулирование на основании п. «о» ст. 71 Конституции, может как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а равно определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения (постановления от 14 июля 2011 г. № 16-П/2011, от 8 ноября 2016 г. № 22-П/2016 и др.).
Как пояснил Конституционный Суд, ст. 76 УК предусматривает, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. В свою очередь, по правилам ст. 25 УПК суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.
КС отметил, что по смыслу его правовых позиций, установленные в уголовном и уголовно-процессуальном законах критерии освобождения от уголовной ответственности направлены на учет обстоятельств, свидетельствующих о том, что лицо своими действиями снизило степень общественной опасности совершенного им преступления до минимума, позволяющего отказаться от его уголовного преследования и прекратить уголовное дело (определения от 19 июня 2007 г. № 591-О-О/2007, от 21 апреля 2011 г. № 591-О-О/2011, от 26 октября 2017 г. № 2257-О/2017, от 20 декабря 2018 г. № 3399-О/2018 и № 3405-О/2018, от 26 марта 2019 г. № 650-О/2019 и др.).
Тяжкие же и особо тяжкие преступления отличаются повышенными характером и степенью общественной опасности. В свою очередь, подчеркнул Суд, повторное совершение запрещенного законом деяния свидетельствует о повышенной степени его общественной опасности, а совершение преступления лицом, имеющим судимость, подтверждает недостаточность использованных уголовно-правовых средств для предотвращения рецидива (постановления КС от 10 октября 2013 г. № 20-П/2013 и от 8 апреля 2021 г. № 11-П/2021). Поэтому факт примирения с потерпевшим сам по себе – безотносительно категории преступления и факта рецидива (повторности) преступлений – не означает снижения общественной опасности содеянного до того минимума, который позволял бы полностью освободить такое лицо от уголовной ответственности.
Таким образом, указал Конституционный Суд, ст. 76 УК и ст. 25 УПК, не предусматривающие возможности освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим лиц, совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления либо имеющих неснятую и непогашенную судимость, неопределенности не содержат и не могут расцениваться в качестве нарушающих конституционные права заявителя.
В комментарии «АГ» адвокат АП Алтайского края Василий Бастрыкин посчитал правовую позицию КС ожидаемой, очевидной и не вызывающей никаких сомнений. Совершение лицом, имеющим судимости за совершение тяжких преступлений, еще одного тяжкого преступления свидетельствует о значительной степени общественной опасности его деяния. Таким образом, отметил он, из приведенных в определении КС данных сложно сделать вывод о наличии нарушений конституционных прав гражданина, – пояснил эксперт.
«Институт освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением сторон является сложившимся и довольно устойчивым. В целом он допускает возможность освобождения от уголовного наказания лица, осужденного за совершение тяжкого преступления в связи с примирением сторон, при условии изменения судом категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК. Но наличие рецидива исключает эту возможность. Исходя из этого, только поворот в сторону существенной гуманизации уголовного наказания может привнести более широкие возможности для примирения сторон, в том числе при рецидиве преступлений, но вероятность таких изменений минимальна», – указал Василий Бастрыкин.
Адвокат АП Омской области, КА «Межрегион» Алексей Баландин отметил, что определение КС посвящено такому неоднозначному феномену, как установленные законодателем механизмы минимизации уголовной ответственности. «Примирение сторон в уголовном деле становится все более актуальным в свете развития демократии и гуманизации уголовного правосудия. Конституционный Суд на протяжении ряда лет высказывает последовательную позицию, не содержащую неясностей и двусмысленностей. КС указал на законодательные положения, которые являются обязательными условиями для освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим», – заметил адвокат.
Алексей Баландин напомнил, что ст. 25 УПК устанавливает ограничения на прекращение дел. Прежде всего это степень тяжести совершенного деяния. Если оно относится к категории тяжких или особо тяжких, уголовное дело не подлежит прекращению. Вторым необходимым условием является совершение преступления впервые. «При примирении необходимо учитывать интересы всех сторон, а также интересы общества и государства. Государство должно контролировать процесс примирения, убедиться в его законности, что включает в себя проверку соблюдения правил и процедур», – заключил он.
Адвокат филиала «Адвокатская консультация № 63» Межреспубликанской коллегии адвокатов Аркадий Амасьянц заметил, что Конституционный Суд повторил ранее выраженную правовую позицию о том, что критерии освобождения от уголовной ответственности не являются одинаковыми во всех случаях, а определяются в зависимости от особенностей конкретного деяния и факторов, свидетельствующих о повышенных характере и степени общественной опасности. При этом определение оснований и условий каждого вида освобождения от уголовной ответственности должно быть сбалансировано на основе задач и принципов уголовного закона, – указал он.
«Следуя этой логике Конституционного Суда, позитивное постпреступное поведение лица, выраженное в заглаживании вреда, возмещении ущерба и примирении с потерпевшим, хоть и снижает степень общественной опасности совершенного преступления, но само по себе не всегда является определяющим при принятии решения о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования», – полагает Аркадий Амасьянц.
