Конституционный Суд опубликовал Определение № 1346-О от 30 мая по жалобе на неконституционность ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ и п. 13.1 и 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».
21 января 2021 г. постановлением Благовещенского районного суда Республики Башкортостан Алексей Габитов был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП. Мужчина в условиях режима повышенной готовности находился в общественном месте без средств индивидуальной защиты (маски и перчаток).
Не согласившись с вынесенным судебным актом, Алексей Габитов обратился с жалобой в Верховный Суд РБ, который, не подвергая сомнению наличие законных оснований для привлечения его к административной ответственности, выявил нарушение нижестоящим судом порядка вынесения постановления по делу об административном правонарушении и отменил его, прекратив производство по делу в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности. С этим решением согласились суды вышестоящих инстанций.
Тем не менее Алексей Габитов обратился с жалобой в Конституционный Суд, указав, что ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ подлежит применению исключительно в отношении должностных лиц государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций при введении режима повышенной готовности. Следовательно, привлечение к административной ответственности граждан за совершение правонарушения, предусмотренного оспариваемой нормой, противоречит ст. 2, 15 и 45 Конституции. Он также просил признать недействующими п. 13.1 и 18 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» как позволяющие правоприменителю прекратить производство по делу об административном правонарушении в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности без оценки обстоятельств, установленных при рассмотрении дела, и иных доводов лица, в отношении которого ведется производство по делу.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС отметил, что органы государственной власти субъектов РФ вправе принимать конкретные меры, направленные на борьбу с пандемией, в том числе устанавливать правила поведения граждан в условиях режима повышенной готовности, не допуская при этом несоразмерного ограничения конституционных прав и свобод граждан. Обеспечение при необходимости соблюдения ограничений мерами юридической ответственности, в том числе административной, является естественным элементом механизма правового регулирования (Постановление КС РФ от 25 декабря 2020 г. № 49-П).
Суд указал, что в развитие положений Закона о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера Постановлением Правительства РФ от 2 апреля 2020 г. № 417 были утверждены Правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации. Кроме того, Указом Главы Республики Башкортостан от 18 марта 2020 г. № УГ-111 «О введении режима “Повышенная готовность” на территории республики в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019)» были введены правила поведения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, индивидуальными предпринимателями и самозанятыми гражданами в условиях режима повышенной готовности. Данные правила, в частности, предусматривали обязанность граждан использовать средства индивидуальной защиты (маски и перчатки) вне места своего проживания (пребывания).
Как подчеркнул КС, соблюдение соответствующих ограничений обеспечивает наряду с прочим ст. 20.6.1 КоАП РФ, ч. 1 которой предусматривает административную ответственность за невыполнение правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации. Данная норма не предполагает произвольного и необоснованного привлечения к административной ответственности без выяснения и учета всех имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельств. Напротив, заметил Суд, КоАП предполагает, что органы административной юрисдикции обязаны избегать формального подхода к решению вопроса об административном наказании и учитывать применительно к делам об административных правонарушениях, связанных с соблюдением масочного режима, в том числе состояние здоровья гражданина, привлекаемого к административной ответственности в связи с неиспользованием средств защиты органов дыхания (Определение КС от 20 июля 2021 г. № 1668-О).
Таким образом, подытожил КС, предусмотренная оспариваемой ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП административная ответственность граждан обусловлена объективной необходимостью оперативного реагирования на беспрецедентную угрозу распространения коронавирусной инфекции. Указанная норма не предполагает произвольного и необоснованного привлечения к административной ответственности и не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя.
Кроме того, в определении поясняется, что Постановление Пленума ВС РФ как акт толкования закона не может выступать самостоятельным предметом проверки Конституционного Суда, при этом в силу ч. 2 ст. 74 Закона о Конституционном Суде оно подлежит учету при принятии им решения по делу. В связи с этим КС указал, что жалоба заявителя в части оспаривания п. 13.1 и 18 постановления Пленума ВС не может быть признана допустимой.
Адвокат АП г. Москвы Олег Лисаев отметил, что ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ влечет предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от 1 тыс. до 30 тыс. руб. В связи с этим утверждение заявителя жалобы о том, что эта норма закона подлежит применению исключительно в отношении должностных лиц, не соответствует действительности, однако КС РФ в определении не дал соответствующие разъяснения.
Олег Лисаев подчеркнул: оспариваемый заявителем п. 13.1 Постановления Пленума ВС № 5 прямо предусматривает, что в постановлении о прекращении производства по делу должны быть указаны все установленные по делу обстоятельства, а не только связанные с истечением срока давности привлечения к административной ответственности. В случае когда такое постановление обжалуется лицом, в отношении которого составлялся протокол, настаивающим на своей невиновности, ему не может быть отказано в проверке и оценке доводов об отсутствии в его действиях (бездействии) состава административного правонарушения, добавил эксперт. По мнению эксперта, по сути жалобы заявитель просил проверить конституционность ст. 4.5, п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ в связи с их правоприменительной судебной практикой, и в этом ему не должно быть отказано.
Как заметил юрист Андрей Дяченко, на первый взгляд суть требований заявителя кажется абсурдной, ведь ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ прямо и недвусмысленно отсылает к Правилам поведения, действующим в отношении граждан и организаций в случае введения режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации. «Понять претензии заявителя на субъектный состав правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ, становится возможным лишь посредством изучения решений судов по данному делу. Оспаривая правомерность привлечения к ответственности, заявитель указал не только на то, что маской его не обеспечили сотрудники магазина и представители власти, но и назвал сам “так называемый режим повышенной готовности” незаконным, а требование о ношении СИЗ – “актом унижения человеческого достоинства, медицинским, научным, иным опытом, на который он согласия не давал”», – пояснил эксперт.
Андрей Дяченко указал, что довод заявителя о возможности применения ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ лишь к должностным лицам является не более чем попыткой отстоять убежденность заявителя в неконституционности ограничений, которые имели место в период пандемии. При этом заявитель не дал должного обоснования того, чем именно были нарушены его конституционные права. «Как таковая проблема в том виде, в котором ее выразил заявитель, явно отсутствует, поэтому КС РФ обоснованно отказал в принятии жалобы к рассмотрению. Аналогичным образом нет оснований не согласиться с КС РФ в части жалобы на пункты постановления Пленума ВС РФ, посвященные прекращению производства по делу в связи с истечением срока давности, поскольку разъяснения Пленума ВС РФ не могут являться самостоятельным предметом для обжалования в конституционном судопроизводстве», – подытожил эксперт.
