13 декабря Конституционный Суд вынес Постановление № 54-П/2022, в котором разъяснил, освобождается ли организация от административной ответственности, если ее автомобилем в момент фиксации правонарушения управлял работник этой организации.
Обжалование организацией штрафа
Постановлением врио заместителя начальника центра автоматизированной фиксации административных правонарушений в области дорожного движения ГИБДД ГУ МВД России по Свердловской области от 27 мая 2022 г. ПАО «БАНК УРАЛСИБ» как собственник транспортного средства привлечено к административной ответственности в виде штрафа за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.12 «Проезд на запрещающий сигнал светофора или на запрещающий жест регулировщика» КоАП РФ.
Банк обратился в Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга с жалобой, в которой просил отменить постановление и прекратить производство по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием в его действиях состава правонарушения. Кредитная организация пояснила, что в момент фиксации правонарушения принадлежащий ей на праве собственности легковой автомобиль находился во владении главного специалиста банка, работающего по трудовому договору, сотрудник был допущен к управлению ТС в связи с необходимостью исполнения служебных обязанностей на основании соответствующего приказа. В обоснование банк помимо копии данного приказа приложил к жалобе копии ряда иных документов, в том числе акта приема-передачи транспортного средства и путевого листа.
По мнению банка, приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что в момент фиксации вмененного ему административного правонарушения транспортное средство, собственником которого он является, находилось во владении (пользовании) другого лица, что служит основанием для отмены постановления о привлечении его к административной ответственности в соответствии с ч. 2 ст. 2.6.1 КоАП.
Запрос районного суда в КС
Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга определением от 14 июля 2022 г. приостановил производство по жалобе и обратился в Конституционный Суд РФ с запросом. В нем суд указал, что ч. 2 ст. 2.6.1 КоАП не соответствует Конституции, поскольку не позволяет однозначно решить вопрос о возможности освобождения собственника (владельца) ТС от ответственности за совершение административного правонарушения в области дорожного движения (помимо правонарушений, предусмотренных ч. 1, 2, 3 и 6 ст. 12.21.1 КоАП), зафиксированного специальными техническими средствами, если это транспортное средство в момент фиксации правонарушения управлялось иным лицом по трудовому договору, заключенному между ним и собственником ТС.
В запросе отмечено, что неопределенность в системе действующего правового регулирования вопроса о возможности освобождения собственника транспортного средства от ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных ч. 1, 2, 3 и 6 ст. 12.21.1 КоАП, снята Постановлением КС РФ от 18 января 2019 г. № 5-П.
Тогда КС признал ч. 2 ст. 2.6.1 КоАП не противоречащей Основному Закону как не предполагающую в качестве основания для освобождения от административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных ч. 1, 2, 3 и 6 ст. 12.21.1 данного Кодекса, собственника (владельца) ТС то обстоятельство, что в момент совершения соответствующего правонарушения это ТС управлялось иным лицом, выполнявшим по трудовому договору с его собственником функции водителя этого автомобиля. Вместе с тем, по мнению заявителя, имеется неопределенность в вопросе о допустимости распространения приведенной правовой позиции КС РФ на иные предусмотренные КоАП административные правонарушения в области дорожного движения.
Позиция Конституционного Суда
Изучив запрос и представленные материалы, КС указал, что, осуществляя правовое регулирование условий привлечения к административной ответственности, законодатель обязан исходить из того, что юридическая ответственность может наступать лишь за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, признаются правонарушениями. Наличие состава правонарушения является непременным основанием для всех видов ответственности, а его признаки и содержание конкретных составов должны согласовываться с конституционными началами демократического правового государства в его взаимоотношениях с субъектами ответственности.
Как пояснил Суд, оспариваемое законоположение в нормативном единстве с иными положениями КоАП направлено на закрепление особого порядка привлечения к ответственности за административные правонарушения, совершаемые с использованием транспортных средств в области дорожного движения, в случае их фиксации работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи.
Установленный КоАП порядок предусматривает, что к административной ответственности привлекаются собственники (владельцы) ТС, на которых не распространяется общее правило о том, что лицо, привлекаемое к административной ответственности, не обязано доказывать свою невиновность. КС добавил, что при этом протоколы об административных правонарушениях не составляются, а постановления по делам об административных правонарушениях выносятся уполномоченными органами без участия лиц, в отношении которых возбуждено дело об административном правонарушении. Административные наказания назначаются в виде административного штрафа, размер которого должен быть наименьшим в пределах санкции применяемой статьи Особенной части КоАП.
Как разъяснил Суд, согласно оспариваемой норме собственник (владелец) ТС освобождается от административной ответственности, если в ходе рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении будут подтверждены содержащиеся в ней данные о том, что в момент фиксации правонарушения автотранспорт находился во владении или в пользовании другого лица либо к данному моменту выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц.
КС уточнил, что указанный особый порядок привлечения к административной ответственности означает, что уполномоченные органы не обязаны доказывать вину собственников (владельцев) ТС при вынесении в отношении них постановлений по делам об административных правонарушениях. Однако собственник автомобиля вправе обжаловать вынесенное в отношении него постановление по делу об административном правонарушении. При этом он наделен правами, необходимыми для участия в рассмотрении его жалобы.
В случае такого обжалования собственник должен представить доказательства того, что в момент фиксации вмененного ему правонарушения ТС находилось во владении или в пользовании другого лица либо к данному моменту выбыло из его обладания в результате противоправных действий других лиц. То есть в указанном случае владелец автомобиля, реализуя право на обжалование вынесенного в отношении него постановления по делу об административном правонарушении, обязан представить доказательства своей невиновности. КС отметил, что подобное распределение бремени доказывания между государством в лице органов, уполномоченных на вынесение постановлений по делам об административных правонарушениях, и соответствующими собственниками ТС, будучи исключением из общего правила о том, что лицо, привлекаемое к административной ответственности, не обязано доказывать свою невиновность, не отменяет действия в названной сфере иных положений, раскрывающих принцип презумпции невиновности. Кроме того, такое распределение бремени доказывания не освобождает уполномоченные органы, включая суды, при рассмотрении и разрешении дел об административных правонарушениях в области дорожного движения от соблюдения требований ст. 24.1 и 26.11 КоАП, а также других статей Кодекса, направленных на обеспечение всестороннего, полного, объективного и своевременного выяснения всех обстоятельств и справедливого разрешения дел об административных правонарушениях.
Конституционный Суд указал, что, поскольку транспортные средства могут находиться в собственности как физических, так и юридических лиц, федеральный законодатель был вправе предусмотреть, что юридические лица наряду с физическими лицами признаются субъектами административной ответственности за правонарушения в области дорожного движения в случае их автоматической фиксации специальными ТС.
Суд пояснил, что нормы раздела I КоАП, предусматривающие особый порядок привлечения собственников транспортных средств к ответственности за совершение с использованием этих ТС административных правонарушений в области дорожного движения – в случае их фиксации работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, – могут применяться к юридическим лицам. Такое регулирование направлено на предупреждение совершения правонарушений, связанных с повышенной угрозой для жизни, здоровья и имущества участников дорожного движения, и тем самым – на обеспечение защиты конституционно значимых ценностей.
При этом Суд отметил, что на юридических лиц – владельцев транспортных средств также распространяются гарантии обеспечения прав, предусмотренные в том числе оспариваемой нормой, и такое юридическое лицо освобождается от административной ответственности, если будут подтверждены данные о том, что в момент фиксации административного правонарушения ТС находилось во владении или в пользовании другого лица (Определение КС РФ от 17 июля 2012 г. № 1286-О).
КС напомнил, что ранее его предметом рассмотрения был вопрос о возможности освобождения от административной ответственности в случае автоматической фиксации правонарушения применительно к владельцам тяжеловесных или крупногабаритных транспортных средств. Согласно Постановлению КС РФ № 5-П/2019 нахождение принадлежащего собственнику автомобиля в момент совершения административного правонарушения в области дорожного движения во владении или в пользовании другого лица как основание освобождения собственника от административной ответственности не распространяется на случаи управления автомобилем водителем по трудовому договору, заключенному между ним и владельцем автомобиля. Управление ТС водителем на основании трудового договора, а значит, под его непосредственным контролем не свидетельствует само по себе о переходе к водителю правомочий владения в отношении этого транспорта.
Суд также напомнил свою позицию, выраженную в этом постановлении применительно к предмету рассмотрения, который составляли ч. 2 ст. 2.6.1 и ч. 1, 2, 3 и 6 ст. 12.21.1 КоАП: даже в том случае, если водитель в обход работодателя использовал тяжеловесное и (или) крупногабаритное транспортное средство для перевозки грузов в нарушение требований законодательства, именно работодатель должен нести в правоотношениях с государством риски и неблагоприятные последствия необеспечения надлежащего контроля за своим работником. Данная правовая позиция, уточнил он, основана на учете особенностей трудовых отношений, определяемых трудовым законодательством. Поскольку в рамках трудовых отношений работник лично выполняет трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, то управление работником ТС, собственником (владельцем) которого является работодатель, в связи с исполнением работником трудовых обязанностей не означает, что в данном случае владение автомобилем переходит от работодателя к работнику. Пользование же работником указанным транспортным средством тождественно пользованию им работодателем.
Это согласуется и с положениями Закона об ОСАГО, согласно которым владелец ТС – собственник, а также лицо, владеющее ТС на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании. При этом не является владельцем ТС лицо, управляющее транспортным средством в силу исполнения своих служебных или трудовых обязанностей, в том числе на основании трудового или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем транспортного средства (абз. 4 п. 1 ст. 1).
КС счел, что его правовая позиция, сформулированная в Постановлении № 5-П/2019, сохраняет силу и в системе действующего регулирования применима не только к административным правонарушениям, предусмотренным ч.1, 2, 3 и 6 ст. 12.21.1 КоАП, но и к иным совершаемым при управлении ТС административным правонарушениям в области дорожного движения, зафиксированным работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи.
Тем самым, по мнению Суда, не ставится под сомнение и решение задач законодательства об административных правонарушениях, в том числе предупреждение административных правонарушений. КС отметил, что в действующем правовом регулировании отсутствует прямое предписание о возложении на работника материальной ответственности за причинение работодателю имущественного ущерба в случае совершения на ТС, принадлежащем работодателю, административного правонарушения, повлекшего наложение штрафа. Несмотря на это, характер трудовых отношений, включая правомочия работодателя по обеспечению дисциплины труда (поощрения за труд, дисциплинарные взыскания), а также возможность работодателя как собственника ТС принять решение о порядке его использования позволяют ему оказывать воздействие на работника, нарушившего правила дорожного движения, и минимизировать риск их последующего совершения.
Таким образом, Конституционный Суд постановил, что оспариваемая норма не противоречит Конституции, поскольку в системе действующего правового регулирования она не предполагает освобождения от административной ответственности организации, если ее транспортным средством в момент фиксации правонарушения управлял работник этой организации.
Адвокаты проанализировали подход КС
Частнопрактикующий юрист Надежда Крылова подчеркнула, что затронутая проблема до сих пор является актуальной, несмотря на Постановление № 5-П/2019. «Административных правонарушений в области дорожного движения, как известно, в нашей стране совершается достаточно много, ежегодно в результате ДТП гибнут тысячи людей, что вызывает вполне обоснованную озабоченность государства и общества. Органами власти принимаются меры и используются “все доступные им – в рамках их дискреции – средства”. В связи с этим для защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности государством установлена административная ответственность за указанные правонарушения, которые, по состоянию на 2022 г., предусмотрены уже более чем в 40 статьях КоАП РФ», – рассказала эксперт.
Надежда Крылова отметила, что в 2007 г. в Кодекс специально была введена ст. 2.6.1, посвященная административной ответственности собственников (владельцев) транспортных средств. Тем самым федеральный законодатель отдельно выделил этот субъект административной ответственности, который с учетом положений ст. 2.10 КоАП может быть не только физическим лицом, но и юридическим, что допустимо, добавила она.
Эксперт полагает, что выводы КС РФ основаны на подробном анализе действующих конституционных положений и федерального законодательства со ссылками на правовые позиции, изложенные в предыдущих судебных актах. «При этом Суд в каком-то смысле продолжил развитие темы, начатой в Постановлении № 5-П/2019. Правовые позиции КС основаны на таких конституционных ценностях, как жизнь и здоровье человека, против которых возражения неуместны», – заключила Надежда Крылова.
Управляющий партнер АБ «Сафоненков, Густов и Партнеры», к.ю.н., доцент Павел Сафоненков считает, что вывод КС РФ в контексте рассматриваемой ситуации более чем обоснован. По его мнению, никакой неопределенности в оспариваемой заявителем норме нет, и Конституционный Суд уже отмечал это ранее. «Обозначенная Октябрьским районным судом г. Екатеринбурга проблема, возможно, и имеет актуальность, но не с точки зрения правового анализа и судебного толкования нормы, о которой идет речь, а с точки зрения собственников транспортных средств, несущих ответственность за нарушение ПДД в установленных КоАП РФ случаях при передаче управления ТС другим лицам. И тут принципиальное значение имеет субъективное отношение лица, управляющего ТС, к этому транспортному средству. Проще говоря, одно дело, когда лицо управляет автомобилем по договору аренды за плату и, согласно ст. 642, 632 ГК РФ, получает его во временное владение и пользование, другое дело, когда лицо управляет автомобилем в рамках выполнения своих трудовых обязанностей по трудовому договору и действует от имени работодателя», – разъяснил Павел Сафоненков.
Адвокат отметил, что выводы КС о праве обеспечения работодателем дисциплины труда работника в рамках трудовых отношений для минимизации риска дальнейшего нарушения ПДД путем воздействия на работника полностью согласуются с п. 7 ст. 26.1 КоАП (выяснение причин и условий совершения административного правонарушения).
Павел Сафоненков указал, что данные выводы также соответствуют ст. 29.13 КоАП, в соответствии с которой судья, орган, должностное лицо, рассматривающие дело об административном правонарушении, при установлении причин административного правонарушения вносят в соответствующие организации и соответствующим должностным лицам представление о принятии мер по устранению указанных причин. Организации и должностные лица обязаны рассмотреть представление об устранении условий, способствовавших совершению административного правонарушения, в течение месяца со дня его получения и сообщить о принятых мерах судье, в орган, должностному лицу, внесшим представление.
Адвокат МКА «Ноздря, Мишонов и партнеры» Степан Корбут пояснил, что наличие состава правонарушения, содержащего все необходимые элементы, является непременным основанием для всех видов ответственности. Основным принципом привлечения к ответственности во всех отраслях права служит наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения, подчеркнул он. «КС РФ при определении юридического лица, являющегося собственником ТС, как субъекта правонарушения ограничился лишь установлением наличия связи между юридическим лицом – собственником и водителем в виде трудовых отношений. Очевидно, что данная позиция облегчает работу судов по установлению виновного лица в делах такой категории, необходимо лишь установить факт трудовых отношений между водителем и работодателем – владельцем ТС», – поделился Степан Корбут.
Адвокат полагает, что в ходе производства по таким делам судам необходимо исследовать наличие либо отсутствие вины юридического лица в каждом конкретном случае отдельно. «К примеру, административное правонарушение совершено трудоустроенным у собственника ТС водителем в момент его отклонения от маршрута путевого листа для своих личных целей либо при движении в целях, не связанных с выполнением им своих трудовых обязанностей, без ведома собственника. В этом случае действия водителя умыслом работодателя не охватывались, что указывает на отсутствие вины работодателя как элемента субъективной стороны, как следствие – и состава правонарушения», – отметил он.
Тем самым, считает Степан Корбут, постановлением КС работодатель поражен в праве доказывания своей невиновности при условии установления только совершения правонарушения трудоустроенным у него водителем, что противоречит п. 3 ст. 26.1 КоАП РФ, обязывающему выяснять виновность лица в совершении административного правонарушения, и иным общепризнанным принципам права.
