Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 88-КГ24-6-К8, в котором, в частности, разъяснено, что несчастный случай со смертельным исходом может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве, даже если в качестве причины смерти пострадавшего в заключении медорганизации указано общее заболевание.
В ноябре 2021 г. Эдуард Столяров, работавший водителем в ООО «РН-Транспорт», умер при исполнении трудовых обязанностей на территории производственной базы филиала работодателя. Согласно акту судебно-медицинского исследования, смерть работника наступила от двусторонней пневмонии.
В январе 2022 г. предприятие составило акт по форме Н-1 о несчастном случае на производстве, согласно которому Эдуард Столяров, пройдя предрейсовый медосмотр в ООО «Прогресс-Мед» и получив допуск к работе, потерял сознание и упал, а прибывшая бригада скорой помощи констатировала смерть мужчины. При проведении расследования несчастного случая комиссия работодателя выявила, что основной его причиной стала неудовлетворительная организация работ: в филиале предприятия рабочий процесс был организован ненадлежащим образом, это привело к выполнению Эдуардом Столяровым непрерывной работы в течение 35 дней без предоставления еженедельного непрерывного отдыха (от 42 часов и более). В акте также отмечалось, что Эдуард Столяров был допущен к исполнению своих трудовых обязанностей без прохождения обязательного периодического медосмотра. В свою очередь, в заключении трудовой инспекции указывалось, что акт по форме Н-1 от 20 января 2022 г. о расследовании несчастного случая на производстве со смертельным исходом признается действительным и не подлежащим отмене или пересмотру.
По условиям коллективного договора, заключенного между филиалом «РН-Транспорт» и его работниками, на период с 20 марта 2020 г. по 31 декабря 2022 г. предусматривались оказание единовременной материальной помощи и компенсация морального вреда семье работника, пострадавшего в результате несчастного случая на производстве со смертельным исходом при отсутствии вины пострадавшего, в размере не более 500 тыс. руб., в том числе компенсация морального вреда до 90 тыс. руб. В связи с этим вдова покойного Ольга Столярова обратилась к «РН-Транспорт» с заявлением о выплате ей единовременной матпомощи и компенсации морального вреда согласно условиям коллективного договора, однако она так и не получила ответа на свое обращение.
Тогда Ольга Столярова вместе с дочерью Дарьяной обратились в суд с иском к предприятию о признании смерти работника несчастным случаем на производстве, взыскании 2 млн руб. компенсации морального вреда в пользу каждого истца, единовременной матпомощи в 500 тыс. руб. и судебных расходов.
В ходе судебного разбирательства по ходатайству Ольги Столяровой была назначена судебно-медицинская экспертиза, по результатам которой были сделаны выводы о том, что причиной смерти Эдуарда Столярова стали ОРВИ и двусторонняя пневмония, непосредственной причиной смерти явилась острая дыхательная недостаточность. Между заболеванием, повлекшим смерть водителя, и факторами профессиональной вредности причинно-следственная связь не выявлена.
В экспертном заключении также отмечалось, что непрерывная работа Эдуарда Столярова в течение 35 дней без предоставления еженедельного непрерывного отдыха во вредных условиях труда могла негативно сказаться на общем состоянии его здоровья, но не повлияла на развитие осложнений вирусной инфекции при диагнозе ОРВИ и не привела к летальному исходу. Экспертиза не выявила причинно-следственной связи между непрохождением работником обязательного периодического осмотра после 6 сентября 2020 г. при условии непрерывной работы в течение 35 дней без предоставления еженедельного непрерывного отдыха и наступлением негативных последствий, приведших к установленному заболеванию и смерти работника на рабочем месте. Также была исключена вероятность при своевременном прохождении работником обязательного периодического медосмотра заблаговременно обнаружить ОРВИ и в дальнейшем избежать смертельного исхода.
Опираясь на выводы заключения экспертизы, суд отказал в удовлетворении иска. Он указал на отсутствие доказательств наступления смерти Эдуарда Столярова вследствие исполнения им профессиональных обязанностей либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению безопасных условий труда. Как счел суд, смерть водителя наступила в результате острой дыхательной недостаточности вследствие ОРВИ. То обстоятельство, что работодатель допустил водителя к работе без обязательного медосмотра, а также непредоставление в течение длительного времени работнику еженедельного отдыха, не служит безусловным основанием считать, что несчастный случай с водителем связан с производством. Таким образом он пришел к выводу, что смерть работника не находится в причинно-следственной связи с его трудовой деятельностью.
Апелляция изменила решение в части взыскания расходов на судебно-медицинскую экспертизу, возложив обязанность по их возмещению на «РН-Транспорт». Апелляционный суд заметил, что работодатель выполнил обязанность по проведению предрейсового медосмотра Эдуарда Столярова, противопоказаний для допуска к его работе медработником не было выявлено, потому у работодателя не было оснований для отстранения водителя от работы. Впоследствии кассация поддержала судебные акты нижестоящих инстанций.
Изучив кассационную жалобу Ольги и Дарьяны Столяровых, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила порядок расследования несчастных случаев на производстве. В частности, Коллегия пояснила основания для проведения госинспектором труда дополнительного расследования несчастного случая, по результатам которого составляется заключение и выдается предписание, обязательное для выполнения работодателем или его представителем, которое может быть оспорено им в судебном порядке.
Верховный Суд указал, что нижестоящие инстанции не учли, что по факту произошедшего с Эдуардом Столяровым несчастного случая со смертельным исходом 20 января 2022 г. комиссией работодателя было принято решение о его квалификации в качестве несчастного случая на производстве, по результатам проведенного расследования был оформлен акт по форме Н-1, который подписан всеми членами комиссии, проводившими расследование, и утвержден работодателем. Такой документ не был признан недействительным в установленном законом порядке. Впоследствии госинспектор труда лишь подтвердил необходимость квалификации инцидента в качестве несчастного случая, связанного с производством, и указал на отсутствие оснований для признания акта по форме Н-1 от 20 января 2022 г. подлежащим отмене или пересмотру. Такое решение госинспектора труда обязательно для работодателя.
При таких обстоятельствах не обоснован вывод судов первой и апелляционной инстанций об отказе в удовлетворении иска вдовы и дочери покойного о признании смерти работника несчастным случаем на производстве, взыскании единовременной материальной помощи в соответствии с условиями коллективного договора, компенсации морального вреда со ссылкой на отсутствие доказательств наступления смерти Эдуарда Столярова ввиду исполнения им трудовых обязанностей.
Кроме того, ВС напомнил, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя, который обязан обеспечить режим труда и отдыха работников в соответствии с текущим законодательством, и что водители должны проходить периодические медосмотры. Он также подчеркнул, что в зависимости от конкретных обстоятельств несчастный случай со смертельным исходом может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве, хотя причиной смерти пострадавшего в заключении медорганизации указано общее заболевание. Следовательно, суду при разрешении спора о признании несчастного случая со смертельным исходом, произошедшего с работником при исполнении им трудовых обязанностей, связанным или не связанным с производством, нужно каждый раз учитывать конкретные обстоятельства исследуемого инцидента.
В рассматриваемом случае, счел ВС, истцы последовательно указывали на нарушения, допущенные работодателем при исполнении обязанностей по обеспечению условий, соответствующих требованиям охраны труда, по обеспечению режима труда и отдыха водителя, допущенного к осуществлению трудовой деятельности в условиях вредного производства без надлежащего контроля со стороны работодателя за состоянием его здоровья, без оценки обстоятельств выполнения Эдуардом Столяровым трудовой функции непрерывно в течение 35 дней без предоставления ему еженедельного отдыха, а также без прохождения работником обязательного периодического медосмотра. По мнению истцов, отсутствие надлежащего контроля со стороны работодателя за функционированием системы охраны труда в организации привело к несчастному случаю на производстве со смертельным исходом.
«Приведенные обстоятельства были предметом проверки и оценки при проведении комиссией расследования по факту несчастного случая, произошедшего со Эдуардом Столяровым, по результатам которого комиссия пришла к выводу о квалификации несчастного случая как несчастного случая на производстве, подлежащего оформлению актом по форме Н-1, в связи с допущенными работодателем нарушениями требований охраны труда», – отмечено в определении ВС. В нем также указано, что нижестоящие суды проигнорировали доводы истцов и со ссылкой на заключение судебно-медицинской экспертизы ограничились суждением о том, что смерть наступила в результате ОРВИ, то есть общего заболевания. Однако заключение эксперта для суда необязательно и оценивается им в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами.
В связи с этим ВС отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Как считает адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина, Верховный Суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, подлежащие установлению в данном споре. В частности: относится ли пострадавший к лицам, участвующим в производственной деятельности работодателя; указано ли происшедшее событие в перечне событий, квалифицируемых в качестве несчастных случаев; соответствуют ли обстоятельства, сопутствующие инциденту, обстоятельствам, указанным в ч. 3 ст. 227 ТК РФ; произошел ли несчастный случай на производстве с лицом, подлежащим обязательному соцстрахованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний; имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством.
Эксперт напомнила, что в ТК РФ приведен исчерпывающий перечень несчастных случаев, когда по решению комиссии в зависимости от конкретных обстоятельств они могут квалифицироваться как не связанные с производством. «В числе таких несчастных случаев – смерть вследствие общего заболевания, подтвержденная в установленном порядке медицинской организацией. ВС верно указал, что “вместе с тем в зависимости от конкретных обстоятельств несчастный случай со смертельным исходом может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве, несмотря на то, что причиной смерти пострадавшего в заключении медицинской организации указано общее заболевание”. В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Однако нижестоящими судами такие требования не выполнены», – заметила Елена Цыпина.
Она добавила, что суды также не учли выводы комиссии экспертов Бюро судебно-медицинской экспертизы Томской области, оформленные заключением от 13 марта 2023 г. «Так, в заключении, помимо установления непосредственной причины смерти, а также высказывания экспертов по наличию причинно-следственной связи между факторами профессиональной вредности и заболеванием, приведшим к смерти работника, также указано, что “непрерывная работа Эдуарда Столярова в течение 35 дней в период с 25 октября по 28 октября 2021 г. без предоставления еженедельного непрерывного отдыха (от 42 часов и более) во вредных условиях труда могла негативно сказаться на общем состоянии здоровья Эдуарда Столярова”. Однако такой вывод оставлен судами без внимания, как и результаты расследования несчастного случая со смертельным исходом, оформленные актом по форме Н-1 от 20 января 2022 г., которым установлено, что смертельный случай с работником квалифицируется как несчастный случай на производстве», – обратила внимание эксперт.
По ее мнению, нижестоящими судами не оценена как совокупность имеющихся в деле доказательств, так и не оценено заключение судебно-медицинской экспертизы в полном объеме, что и привело к вынесению незаконного решения. «Это один из случаев поверхностного рассмотрения судебными инстанциями судебного спора. Хочется верить, что выводы ВС РФ изменят подход судебных инстанций к рассмотрению таких дел», – высказалась Елена Цыпина.
Генеральный директор юридической компании «Эклекс» Артем Швайка напомнил, что несчастный случай на производстве определяется как событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных законом случаях, как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть. Для правильной квалификации события как несчастного случая на производстве в каждом случае нужно исследовать ряд юридически значимых обстоятельств.
«Несмотря на то что перечень несчастных случаев, не связанных с производством, исчерпывающий, одно из оснований – смерть вследствие общего заболевания, подтвержденная в установленном порядке медорганизацией, – вызывает проблемы для правоприменителей. Однако ВС РФ в своем определении обращает внимание, что несчастный случай со смертельным исходом может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве несмотря на то, что причиной смерти в заключении указано общее заболевание. Иное толкование привело бы к нарушению принципов регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними, например, обязательность возмещения вреда и обеспечение права на обязательное социальное страхование работников», – отметил Артем Швайка.
Он также указал, что на практике суды постепенно вырабатывают единый подход благодаря деятельности судов апелляционной и кассационной инстанции (см. Кассационное определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 21 июня 2021 г. № 88а-14442/2021 по делу № 2а-1-6719/2020). Согласно Письму Министерства труда и социального развития РФ от 23 апреля 2001 г. № 1208-18/09-04 несчастный случай с работником, страдающим эпилепсией, будет расцениваться как не связанный с производством только в том случае, если единственной причиной смерти явилось общее заболевание (эпилепсия). «В тех случаях, когда общему заболеванию предшествовали нарушения работодателем своих обязанностей, событие может быть квалифицировано как несчастный случай на производстве. Суды также акцентируют внимание на важности последовательности событий несчастного случая и определения причинно-следственной связи между смертью работника и травмой, полученной вследствие болезни», – пояснил эксперт.
Артем Швайка добавил, что ВС в рассматриваемом случае еще раз подчеркивает, что в любом деле необходимо каждый раз принимать во внимание конкретные обстоятельства, при которых с работником произошел несчастный случай со смертельным исходом на производстве: «Также нужно правильно оценивать причинно-следственную связь между смертью работника и невыполнением работодателем своих обязанностей по трудовому договору и не забывать о том, что заключение эксперта необязательно для суда и является всего лишь одним из доказательств по делу согласно ст. 86 ГПК РФ. Суды же в основном делают акцент именно на бездействии работодателя, создающем условия для нарушения работниками трудовой дисциплины и, следовательно, для травматизма последних».
Адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов г. Москвы Елизавета Бернштейн заметила, что иногда суды забывают об уникальности конкретного дела, не вникают во все обстоятельства и не дают надлежащею оценку доводам истцов. «Считаю, что это определение ВС можно рассматривать как инструкцию для работников и их родственников. Нужно всегда идти и отстаивать свои права. Зачастую суды сразу встают на сторону работодателей, которые обычно готовят документы так, что их вину весьма трудно доказать, во всем виноваты сами работники, тем более в тех случаях, когда речь идет о выплатах. ВС обращает внимание и на тот факт, что нельзя “закрывать глаза” на нарушения работодателей в подобных случаях, что Трудовой кодекс и другие нормативные акты в сфере труда существуют не для вида, а для его применения, все инструкции и проверки, которые делаются “для галочки”, – это не сходит с рук и за ними могут следовать серьезные последствия», – подчеркнула она.
