13 мая Правительство внесло на рассмотрение в Госдуму законопроект № 955380-7 о внесении изменений в Закон о полиции.
Как ранее сообщала «АГ», проект поправок был подготовлен в декабре 2018 г. МВД России. При этом он полностью повторял законопроект, внесенный в Думу в апреле 2017 г. двумя депутатами, о котором также писала «АГ». Тогда документ сразу вызвал значительный общественный резонанс, а после заявления секретаря генсовета «Единой России» Сергея Неверова о том, что проект не был согласован ни внутри фракции, ни с экспертами, авторы отозвали его. В дальнейшем эта ситуация стала одной из причин внесения изменений в Регламент Госдумы, обязывающих депутатов сообщать фракции о внесении законопроектов на рассмотрение нижней палаты парламента.
Внесенный в Госдуму законопроект отличается от ранее разработанных МВД поправок. В частности, текущая версия предлагает лишь новую редакцию ч. 4 и 5 ст. 5 Закона о полиции, а не меняет весь ее текст исходя из предыдущего варианта поправок. Согласно им при обращении к гражданину сотрудник полиции будет обязан назвать свои должность, звание, фамилию и предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель своего обращения. При применении к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы, полицейский должен разъяснить причину и основания применения таковых, а также права и обязанности гражданина. В случае обращения гражданина к полицейскому последний должен также представиться и внимательно выслушать обратившегося, после чего он будет обязан принять соответствующие меры в пределах своих полномочий либо разъяснить, в чью компетенцию входит решение поставленного вопроса.
Такие действия не потребуются при возникновении обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью полицейского или иных граждан, а также при необходимости незамедлительного пресечения преступления или административного правонарушения либо преследования совершивших их лиц, они смогут быть реализованы сотрудником полиции сразу после прекращения указанных обстоятельств или действий. Это исключение из правила предусмотрено ч. 5.1, которой планируется дополнить ст. 5 Закона, ранее оно фигурировало в разработанных МВД России поправках в ч. 6.
Также исчезли предложения по дополнению ст. 13 Закона возможностью патрулирования полицией населенных пунктов и иных мест, но сохранилось ее право ставить заслоны для ограничения нахождения граждан в местах совершения преступлений, административных правонарушений, мест происшествий и т.п.
Кроме того, расширены нововведения в ст. 16 Закона, согласно которым полицейские вправе оцеплять (блокировать) территории, жилые помещения, строения и другие объекты по решению руководителя территориального органа или лица, его замещающего. Такая мера будет возможна при проведении мероприятий, направленных на обнаружение предметов, изъятых из гражданского оборота или ограниченно оборотоспособных, либо при наличии оснований полагать, что в границах территорий или на объектах готовится, совершается (совершено) преступление либо в целях предотвращения угрозы жизни и здоровью граждан, которые не могут быть защищены иным способом.
Несущественно изменилось предложение о личном досмотре граждан, их вещей, транспортных средств и грузов в границах оцепления. Косметической правке также подверглось предложение о применении полицейским оружия при попытке задержанного прикоснуться к его огнестрельному оружию или совершить иные действия, дающие основание расценить их как угрозу нападения.
Адвокат АК «Рязанцев Лигал Групп» Александр Рязанцев отметил, что ряд положений законопроекта вызывают опасение как способные предоставить чрезмерные полномочия полиции. «Расширение прав на проведение оцепления пугает широтой и неконкретностью формулировок. На практике реальность этих обстоятельств проверить очень сложно, так как зачастую при обжаловании подобных действий сотрудники полиции ссылаются на засекреченные результаты оперативно-розыскной деятельности. Есть опасение, что при обжаловании таких действий в качестве основания со стороны полиции будут представляться рапорты, в которых будет указано, к примеру, что оцепление было произведено в связи с информацией о преступлении, полученной из засекреченных источников, и на практике суды уходят от вопроса исследования таких источников», – отметил он.
У эксперта вызвали сомнения поправки, вводящие при оцеплении возможность практически бесконтрольного личного досмотра граждан, их автомобилей и грузов. «Основанием данного полномочия будет являться, по мнению авторов законопроекта, не наличие оснований полагать, что именно досматриваемый причастен, например, к преступлению, в связи с которым производится оцепление, – а сам факт оцепления и нахождения там этого гражданина. Но это положение в любом случае выходит за все разумные рамки, поскольку оно, в принципе, не позволяет оценивать действия полиции по досмотру при режиме оцепления в отношении конкретного человека с точки зрения превышения/непревышения полномочий», – убежден адвокат.
Александр Рязанцев указал на односторонность поправок относительно режима оцепления и отказа пропустить въезд/выезд граждан с оцепленной территории, отказавшихся пройти процедуру личного досмотра. «Позвольте спросить авторов законопроекта, на какой срок проводится оцепление? И опять здесь превалирует “усмотрительский” аспект властного органа без определения четких правовых границ, а они должны быть, если мы говорим о конституционных правах и свободах», – подчеркнул эксперт.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отметил, что первая часть законопроекта выглядит вполне осознанной – вплоть до того, что из федерального закона исключается возможность задержания лиц при производстве по административным правонарушениям, предусмотренным не федеральным, а областным законодательством. «Начало законопроекта создает впечатление, что его авторы попытались сделать закон более практичным. Замена слов “обязан назвать свою должность и фамилию” на просто “называет”, дополнение закона нормой о том, что в случае преследования преступника обязанность назвать фамилию, должность и цель обращения сотрудник полиции вправе выполнить по завершении преследования, и тому подобные изменения выглядят попыткой конкретизировать некоторые абстрактные шероховатости действующего текста закона, которые, впрочем, особых практических сложностей не создают и в существующей редакции», – полагает он.
В то же время эксперт отметил, что вторая часть законопроекта благодаря той же конкретизации существенно расширяет полномочия полиции. «Так, например, абстрактная формулировка, позволяющая сотрудникам полиции проникать в жилые помещения для задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, перешедшая из Закона о милиции и широко использовавшаяся в 90-е гг., однако вследствие репрессивной правоприменительной практики Следственного комитета утратившая актуальность в настоящее время, существенно усиливается благодаря конкретизации. Сотрудникам полиции предлагается предоставить право проникать в жилые помещения для задержания подозреваемых, обвиняемых, а также лиц, на которых указывают очевидцы преступления, – т.е., строго говоря, текст закона предлагают вернуть к тому смыслу, который вкладывался в него изначально», – считает он.
Адвокат добавил, что предоставление сотрудникам полиции права вскрытия транспортного средства, вопреки мнению многих юристов, само по себе не представляется избыточным, поскольку объективная необходимость в таких действиях у полицейских возникает регулярно, и они вынуждены действовать в парадигме крайней необходимости, каждый раз рискуя стать субъектами преступления, предусмотренного ст. 286 УК. «Вместе с тем настораживает неопределенность предлагаемой нормы (ст. 15.1), содержащей такие общие формулировки, как “обеспечение безопасности граждан при массовых беспорядках”, и не содержащей обязанности полицейских предоставить собственнику автомобиля возможность добровольно предоставить транспортное средство к осмотру», – отметил Сергей Колосовский.
Наибольшие вопросы у эксперта вызвало предлагаемое изменение ст. 24 Закона, предоставляющее сотруднику полиции право применить оружие не только при попытке задерживаемого прикоснуться к оружию, но и при совершении иных действий, дающих основание расценить их как угрозу нападения на сотрудника полиции. «Вопреки мнению скептиков, мне само по себе изменение представляется разумным – например, задерживаемый не пытается прикоснуться к оружию, а просто наносит удары полицейскому. Действующая редакция закона возможности применения оружия прямо не допускает. При этом существующая правоприменительная практика, в соответствии с которой реальность угрозы оценивают следственные и прокурорские органы, и оценивают отнюдь не в пользу полицейских, дает основания полагать, что данное изменение закона в действительности не повлечет каких-либо существенных изменений в действиях полицейских», – предположил адвокат.
