18 апреля Владимир Путин подписал закон о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс, который дополняется новой мерой пресечения в виде запрета определенных действий.
Новая ст. 105.1 УПК РФ предусматривает, что при избрании меры пресечения в виде залога или домашнего ареста суд вправе возложить на подозреваемого или обвиняемого обязанность по соблюдению одного или нескольких запретов, предусмотренных новой статьей Кодекса. Запрет определенных действий в качестве меры пресечения избирается по судебному решению при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Запрет заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, а также в осуществлении контроля за их соблюдением. При этом запрет может быть избран в любой момент производства по уголовному делу.
В качестве меры пресечения может быть запрет выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, запрет находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них, общаться с определенными лицами, отправлять и получать почтово-телеграфные отправления, использовать средства связи и интернет, а также управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением ПДД и эксплуатации транспортных средств. При этом суд должен указать конкретные условия исполнения данной меры пресечения.
Законом предусматривается, что подозреваемый или обвиняемый не может быть ограничен в праве использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения со следователем, дознавателем и контролирующим органом. О каждом таком звонке в случае установления запрета, связанного с использованием средств связи, необходимо информировать контролирующий орган.
В связи с появлением в УПК новой статьи из понятия домашнего ареста исключены положение о полной либо частичной изоляции и положение о возложении ограничений на арестованного. Кроме того, закон предусматривает, что при избрании залога в качестве меры пресечения суд также вправе возложить на подозреваемого либо обвиняемого обязанность по соблюдению запретов.
Также предусматривается, что при отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста судья по собственной инициативе вправе избрать меру пресечения в виде запрета определенных действий. В срок содержания под стражей будет засчитываться запрет выхода в определенные периоды времени за пределы жилого помещения из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей.
Комментируя закон на стадии его рассмотрения Думой, адвокат КА г. Москвы «Комаев и Партнеры» Армен Мартиросян отметил, что дополнение существующей системы мер пресечения запретом определенных действий может привести к тому, что постановления об избрании меры пресечения станут более обоснованными: суду придется указывать, по какой причине в конкретном случае невозможно запретить обвиняемому совершать определенные действия, а необходимо применять домашний арест или заключение под стражу. «В настоящее время суды предпочитают копировать стандартные тексты из ходатайств следователей и дознавателей, которые переносят абстрактные формулировки из УПК РФ и бездумно цитируют основания для избрания меры пресечения вместо приведения фактических обстоятельств дела. Возможно, после внесения предложенных изменений в УПК РФ суды начнут приводить доводы в обоснование сделанных выводов, а сторона обвинения отойдет от заученных фраз, поддерживающих ходатайство следователя независимо от его содержания. Впрочем, считаю, что это маловероятно», – указал он.
В то же время, по мнению Армена Мартиросяна, возможность применения запрета определенных действий наряду с домашним арестом или залогом приведет к такой практике, что судами будут одновременно избраны сразу две меры пресечения, что недопустимо. «Такие постановления ни при каких обстоятельствах не могут быть признаны законными и обоснованными. Более того, каждая из этих мер имеет свое назначение и непосредственно связана с наличием определенных оснований для ее применения. И здесь возникает вопрос: если запрет определенных действий является самостоятельной мерой пресечения, то зачем ее надо “добавлять” в качестве дополнительной к залогу и домашнему аресту?» – задался вопросом адвокат.
Также он заметил, что остается непонятным, почему в законе указано, что нельзя будет запрещать вызывать скорую, полицию и аварийную службу, а также связываться со следователем и контролирующим органом, но в то же время нет ни слова о связи с адвокатом, что является нарушением права на защиту фигуранта и противоречит Конституции РФ: «Неясно, это случайный пробел или же умышленное оставление лазейки для определенных целей».
Адвокат, старший юрист уголовно-правовой практики санкт-петербургского офиса АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Андрей Тузов ранее пояснял, что поправки привносят в УПК РФ своеобразный конструктор ограничений и запретов, которые можно применить к конкретному лицу с учетом конкретно его жизненных обстоятельств и особенности личности.
Однако он отметил, что до появления обобщенной практики у судов будут проблемы с назначением данной меры пресечения. «Во-первых, как и ко всему новому, потребуется длительное время, чтобы адаптироваться. Порой мне кажется, что следователь ходатайствует перед судом об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, потому что так привычней для него – он понимает, что́ это и как с этим работать. Суды же избирают ее, поскольку так надежней. А здесь появляется новая мера по возложению определенных запретов – и это совсем не понятно на первый взгляд», – указал Андрей Тузов.
Также он отметил, что у ФСИН России после увеличения количества решений о применении этой меры пресечения возникнет масса вопросов, как исполнять такие запреты: до первой жалобы или использовать какие-то иные меры, в том числе технические; в каком порядке это делать при имеющихся ресурсах.
«Во-вторых, судам придется сформулировать грань между возложением запретов и домашним арестом. Если применить четыре из шести предлагаемых запретов, то получившаяся комбинация будет крайне схожа с домашним арестом без установления строгих ограничений в порядке ст. 107 УПК РФ. В частности, домашний арест заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в полной либо частичной изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, с возложением ограничений и запретов и осуществлением за ним контроля. Получается, что комбинацией запретов мы, по сути, получаем домашний арест», – пояснил Андрей Тузов. Он добавил, что даже попытка изменить понятие домашнего ареста не изменяет ситуацию с разграничением этих мер пресечения, поскольку любая мера пресечения в своей конструкции – это, по сути, и есть сочетание ограничений и запретов.
Андрей Тузов также отметил, что в законе отсутствует запрет на ограничение использования телефонной связи для контактов с защитником, например, чтобы договориться о встрече, решить какой-то срочный вопрос и т.д. «Хотя и понятно, что с учетом позиций как Конституционного, так и Верховного судов такой запрет исключен сам по себе, но принципиальное игнорирование этого права в этой норме является показательным», – пояснил Андрей Тузов.
