Верховный Суд РФ вынес определение по спору между адвокатом и госорганами о взыскании с последних компенсации морального вреда за его незаконное уголовное преследование и многочисленные нарушения следствием прав гражданина.
Две судебные инстанции оценили нравственные страдания адвоката в 50 тыс. руб.
В мае 2015 г. в отношении адвоката АП г. Санкт-Петербурга Сергея Надеина было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Его поместили под домашний арест общей продолжительностью 10 месяцев, который затем сменился подпиской о невыезде, длившейся около 15 месяцев. В июле 2017 г. уголовное дело в отношении адвоката было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления, за ним было признано право на реабилитацию.
Впоследствии Сергей Надеин обратился в суд с иском к Минфину России и ГСУ СК РФ по г. Санкт-Петербургу о компенсации морального вреда на сумму 3,2 млн руб. и возмещении судебных расходов в размере 20 тыс. руб. В обоснование своих требований истец ссылался не только на необоснованное уголовное преследование, но и на незаконные действия следователя во время предварительного расследования по делу, которые ранее были установлены соответствующими постановлениями судов. В частности, адвокат утверждал, что следствие нарушило его право на помощь защитника по соглашению, незаконно провело обыск по месту его регистрации, допустило утечку его персональных данных. Сергей Надеин также ссылался на ухудшение здоровья вследствие незаконного уголовного преследования, страдания, связанные с утратой социальных связей и доверия на работе и с отсутствием возможности содержать семью.
Районный суд удовлетворил иск адвоката частично, взыскав в его пользу только 50 тыс. руб. (по 67 руб. за каждый день незаконного применения мер пресечения). Апелляция дополнила решение первой инстанции, лишь взыскав в пользу истца еще 3 тыс. руб. в качестве расходов на представителя.
При вынесении своих решений суды учли тяжесть предъявленного истцу обвинения; его переживания по поводу того, что он не совершал вмененное ему преступление; длительное пребывание его под домашним арестом и подпиской о невыезде. Указанные действия, как указали суды, не могли не оказать негативного влияния на психологическое состояние истца, а также неизбежно повлекли за собой общественное порицание и утрату доверия к нему как к адвокату.
В то же время обе инстанции отклонили доводы Сергея Надеина о физических и нравственных страданиях. Также были проигнорированы доводы адвоката о причинении ему морального вреда незаконными действиями следователя, выразившимися в ограничении доступа к выбранному защитнику и производстве незаконного обыска по его месту жительства, при этом суды сослались на отсутствие доказательств понесенных страданий именно от этих действий. Истцу было отказано и во взыскании компенсации морального вреда за незаконную передачу его персональных данных. Кроме того, суды отметили недоказанность ухудшения здоровья адвоката вследствие незаконного уголовного преследования.
Верховный Суд РФ не согласился с выводами нижестоящих инстанций
В кассационной жалобе в Верховный Суд Сергей Надеин просил отменить судебные акты в части отказа в удовлетворении иска в размере, заявленном истцом.
Изучив обстоятельства дела, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ нашла кассационную жалобу обоснованной. Высшая судебная инстанция не согласилась с нижестоящим судами в том, что присужденная ими компенсация морального вреда за нахождение истца под домашним арестом и подпиской о невыезде, а также за его уголовное преследование свыше двух лет отвечает принципам добросовестности, разумности и справедливости.
Проведенный Судом анализ гражданско-правовых норм также показал, что при виновном нарушении любых нематериальных благ гражданин имеет право на присуждение компенсации морального вреда. «Суды не учли, что размер причиненного морального вреда по делам, связанным с незаконным уголовным преследованием, в частности за причинение физических страданий, обусловленных ухудшением состояния здоровья, не должен в обязательном порядке подтверждаться документами о нетрудоспособности или о приобретении лекарств. При незаконном уголовном преследовании каждый человек испытывает как нравственные, так и физические страдания. Это является общеизвестным фактом, не требующим доказывания в силу ч. 1 ст. 61 ГПК РФ», – отмечено в тексте определения Верховного Суда.
Со ссылкой на постановление судьи районного суда от 18 ноября 2015 г. ВС отметил, что ранее суд признал незаконными допрос следствием защитника подозреваемого Ирины Надеиной в качестве свидетеля, а также решение о ее отводе от участия в уголовном деле в качестве защитника. Воспрепятствование деятельности защитника нарушило права истца, равно как и незаконная передача его персональных данных адвокату свидетелей по делу, который получил доступ к частной, личной, семейной жизни Сергей Надеина и его персональным данным. Вследствие указанных обстоятельств истец имеет право на присуждение компенсации морального вреда. «Поскольку такими действиями следственных органов нарушены личные неимущественные права истца, то законных оснований для отказа в присуждении компенсации морального вреда, в том числе и по этому основанию, у суда апелляционной инстанции не имелось», – отметил ВС в своем судебном акте.
С учетом изложенного Верховный Суд РФ вынес Определение № 78-КГ18-82, которым вернул дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.
Эксперты «АГ» поддержали выводы Суда
Редакция «АГ» обратилась за комментарием к Сергею Надеину, однако адвокат отказался комментировать определение ВС. В этой связи были запрошены комментарии сторонних экспертов.
Так, адвокат МКА «Конфедерация» Валентина Леонидченко полагает, что значимость определения ВС заключается в пресечении складывающейся негативной судебной практики, «которая при отсутствии своевременного реагирования вышестоящих инстанций имеет свойство закрепляться».
В то же время эксперт отметила, что комментируемый судебный акт не способен разрешить основную проблему по аналогичным спорам, суть которой сводится к наличию в гражданском законодательстве, в частности ст. 151 ГК РФ, лишь общих оценочных понятий и отсутствию критериев, «которые должны учитываться судами при назначении размера компенсации с учетом специфики дел (тяжесть обвинения, возможное наказание; объект преступления; применимая мера пресечения и ее длительность; значимые последствия и др.)».
В качестве наглядного примера адвокат сослалась на ст. 2 Закона о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, в которой отмечено, что размер компенсации определяется судом исходя из требований обстоятельств дела, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, с учетом принципов разумности и практики ЕСПЧ. «При рассмотрении исков реабилитированных лиц на усмотрение суда предоставлены и обстоятельства, которые должны учитываться, и критерии оценки, и размер компенсации. Не ограниченное нормами права усмотрение суда порождает значительные расхождения в судебной практике, не исключает вынесения решений, которые не достигают своей цели – неадекватный размер компенсации усугубляет моральные страдания и недоверие к государству, нарушает принцип конституционного равенства перед законом и судом», – полагает Валентина Леонидченко.
Адвокат АК «Гражданские компенсации» Ирина Фаст отметила, что комментируемый судебный акт является вторым по счету определением ВС, в котором высказываются позиции относительно размера взысканной компенсации и оснований для этого. Она напомнила, что ранее Верховный Суд своим Определением № 78-КГ18-38 от 14 августа 2018 г. увеличил сумму компенсации по аналогичному делу со 150 тыс. до 2,3 млн руб. со ссылками на практику ЕСПЧ. «Создается впечатление, что суды на местах не слышат позицию вышестоящих коллег. Указанная тема активно обсуждается в юридическом сообществе. ВС формирует практику по указанным вопросам, “подает сигналы” всему судейскому сообществу, которых должно быть больше», – считает эксперт.
Ирина Фаст напомнила, что 25 сентября прошлого года на круглом столе в ФПА обсуждалась соответствующая тема о неразумной мизерности присуждаемых компенсаций (медианное значение по РФ от 70 до 140 тыс. руб. за вред жизни и здоровью), так и об их неравномерности, когда за схожие случаи могут присудить 100 тыс. или 1 млн руб.
Партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов позитивно оценил позицию Суда: «В последнее время крайне редко можно встретить судебный акт Верховного Суда, который был бы вынесен в пользу гражданина, а не государства». Тем не менее эксперт с сожалением отметил, что тема размера компенсации до конца не была раскрыта ВС.
«Безусловно, в отношении незаконно привлеченного лица к уголовной ответственности (при разрешении вопроса о компенсации морального вреда по данному факту) обязанность по доказыванию отрицательных фактов не может быть применена. Крайне тяжело доказать то, что из-за уголовного дела с человеком перестало общаться все его окружение, и теперь он длительное время не может найти работу, поскольку на собеседовании вынужден рассказывать, что причиной увольнения с последнего места работы стало незаконное уголовное преследование. Однако это не освобождает заявителя от обоснования размера компенсации дополнительными доводами и доказательствами. Примером в данном случае служат постановления районных судов, вынесенные в порядке ст. 125 УПК РФ, которыми признана незаконность отдельных следственных действий», – пояснил адвокат.
Сергей Гревцов негативно оценил и то обстоятельство, что Верховный Суд РФ, признав факт явного занижения размера компенсации морального вреда в отношении адвоката, не взял на себя рассмотрение вопроса по существу и направил дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию. «Разрешение этого вопроса позволило бы на уровне Верховного Суда РФ сформировать диапазон размера компенсации за различного рода процессуальные нарушения в рамках уголовного дела в отношении реабилитируемых подследственных. Лучшим показателем влияния на судебную практику станет результат рассмотрения данного дела в суде апелляционной инстанции», – полагает эксперт.
