Из-за того, что женщина страдала алкогольной зависимостью, в 2014 г. она была ограничена в родительских правах. Опекуном ребенка был назначен один из ее родственников. В связи с этим между родственниками проходили судебные разбирательства. 31 июля 2015 г. женщина составила завещание, в котором в качестве наследника всего имущества указала соседку. Спустя полтора года она умерла.
Узнав о завещании, опекун обратился в Авиастроительный районный суд г. Казани. В исковом заявлении он указал, что на момент составления завещания женщина не могла понимать значение своих действий, в связи с чем попросил суд признать его недействительным. В подтверждение своих доводов он представил заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы от 16 марта 2017 г.
Наследственный спор
В суде представитель истца, адвокат АП Республики Татарстан Дмитрий Хомич требования поддержал. Представитель ответчика в суде первой инстанции, адвокат АП Республики Татарстан Снежана Безгодова указала, что у умершей сложились конфликтные отношения с родственниками из-за постоянных судебных тяжб. Она отметила, что соседка осуществляла постоянный уход за женщиной, в связи с чем завещание и было составлено на нее. Нотариус также не согласился с иском, указав, что при составлении завещания женщина понимала значение действий и, кроме того, ей были разъяснены положения ст. 1149 ГК РФ.
Заслушав стороны, суд указал, что в соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Суд отметил, что заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы составлено спустя полтора года после составления завещания, что не подтверждает того, что женщина не могла понимать значение своих действий при его составлении. Он указал, что «ходатайств о проведении посмертной психолого-психиатрической экспертизы для определения психического и психиатрического состояния наследодателя на юридически значимый период стороной истца не заявлялось», в связи с чем доводы о том, что умершая не могла понимать значение своих действий, основаны лишь на личных убеждениях.
Он также указал, что из завещания усматривается, что текст документа записан нотариусом со слов завещателя и до подписания завещания оно полностью ею прочитано в присутствии нотариуса. Личность завещателя и лица, подписавшего завещание, установлены, дееспособность проверена, разъяснено содержание ст. 1149 ГК РФ.
Суд отметил: присутствующие в судебном заседании свидетели подтвердили, что у умершей сложились неприязненные отношения с родственниками, поэтому у нее не было намерения оставлять им наследство. Он указал, что, кроме того, с момента составления завещания и до смерти наследодателя прошло около полутора лет, в течение которых она не изменила решения и не оспорила свою подпись.
Таким образом, Авиастроительный районный суд г. Казани отказал в удовлетворении исковых требований (решение имеется в распоряжении «АГ»).
Выводы апелляции
Истец обратился в Верховный Суд Республики Татарстан. Он указал, что до момента смерти женщина длительное время злоупотребляла спиртными напитками и их суррогатами, в 2014–2015 гг. состояла на учете в правоохранительных органах как содержатель притона для распития спиртных напитков. Кроме того, в 2015 г. она неоднократно обращалась в Отдел полиции № 1 «Авиастроительный» УМВД России по г. Казани с заявлениями о том, что ее избивают подруги и знакомые, а также квартиранты.
Представитель ответчика в апелляционной инстанции, адвокат АП Республики Татарстан Олег Макаров с доводами жалобы не согласился.
Заслушав стороны, суд указал, что необходимым условием действительности любой сделки является соответствие волеизъявления воле лица, совершающего сделку. Он отметил, что сделку, совершенную гражданином в состоянии, когда он не осознавал окружающей его обстановки, не отдавал отчета в совершаемых действиях и не мог ими руководить, нельзя считать действительной.
«Следовательно, юридически значимыми обстоятельствами по делу являются наличие или отсутствие психического расстройства <…> в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня», – отметил суд.
ВС Республики Татарстан указал, что в данном случае стороной истца в нарушение требований ст. 56 ГК РФ не представлено судам первой и апелляционной инстанции допустимых и достаточных доказательств того, что на момент составления завещания умершая находилась в таком состоянии, что не была способна понимать значение своих действий или руководить ими либо что это завещание было составлено ею под влиянием насилия или угрозы, на крайне невыгодных условиях вследствие стечения тяжелых обстоятельств.
Суд отметил, что в соответствии с заключением судебных психолого-психиатрических экспертов от 26 декабря 2017 г. умершая страдала хроническим алкоголизмом, однако на учете у нарколога не состояла. Кроме того, в сентябре 2015 г. она была кодирована, устроилась на работу. Суд отметил, что на юридически значимый период – 31 июля 2015 г. в медицинской документации отсутствуют данные о злоупотреблении ею спиртными напитками, наличии какой-либо психотической симптоматики. В 2015 г. умершая неоднократно посещала психолога, где четко излагала свои жалобы и желания, была ориентированной, критичной к своей алкоголизации. «Следовательно, на момент подписания завещания – 31 июля 2015 г. она могла понимать значение своих действий и руководить ими», – говорится в решении ВС Республики Татарстан.
В то же время Суд указал, что психологический анализ материалов дела позволяет заключить, что женщина являлась «деградированной по алкогольному типу личностью, с утратой ведущей морально-нравственной мотивации – эмоционального, когнитивного, инстинктивного материнства, отсутствием чувства долга и соблюдения безопасности детей и собственной безопасности, у нее имелось онкологическое заболевание, характерными проявлениями которого являются астенизация и слабость, что в совокупности предопределяет у нее слабоволие (порок воли), личную несамостоятельность, повышенную подверженность чужому влиянию, некритичную позицию». Указывается, что она находилась в состоянии подчиняемости чужому влиянию и не могла контролировать свои действия и прогнозировать их последствия при подписании завещания от 31 июля 2015 г.
Также Суд отметил, что судебная почерковедческая экспертиза показала, что подпись от имени умершей в завещании, удостоверенном нотариусом, выполнена самой умершей под действием постоянного «сбивающего» фактора, каким могло быть болезненное состояние. Нотариус в судебном заседании сообщил, что при составлении оспариваемого завещания наследодатель была трезвая, запах спиртного от нее отсутствовал, других лиц в этот момент в кабинете не было. На его вопросы о том, почему завещание составляется в отношении постороннего человека, она пояснила, что родные ее обижают, ее имущество достанется тем людям, которые о ней заботятся, и хорошо, что у малолетнего ребенка есть обязательная доля.
В 2015 г. умершая выполняла и другие нотариально удостоверенные юридически значимые действия, в том числе выдачу 5 октября 2015 г. доверенности на представление интересов в суде Снежане Безгодовой. В то же время ВС РТ отметил, что согласно материалам дела в 2015–2016 гг. между женщиной и родственниками имелись многочисленные судебные споры. При этом она принимала участие в судебных заседаниях, давала свои пояснения, в том числе в отсутствие своих представителей.
ВС Республики Татарстан пришел к выводу, что на момент подписания завещания умершая могла понимать значение своих действий и руководить ими. Он указал, что выводы первичной посмертной психолого-психиатрической судебной экспертизы о том, что в силу своего психологического состояния на момент составления завещания она не могла контролировать свои действия и прогнозировать их последствия, не являются достаточным основанием для удовлетворения исковых требований, так как совокупностью иных материалов дела подтверждается наличие у нее волеизъявления на распоряжение принадлежащим ей имуществом в пользу ответчика.
Суд указал, что причинно-следственной связи между избиениями умершей, а также совершением в отношении нее хулиганских действий в 2014–2015 гг. и составлением завещания не установлено. Таким образом, апелляционным определением (имеется в распоряжении «АГ») ВС Республики Татарстан оставил решение нижестоящей инстанции в силе. Кроме того, он взыскал с истца расходы по проведению судебной почерковедческой экспертизы в сумме более 13 тыс. руб.
Вопрос о взыскании судебных издержек
Выиграв дело, наследница обратилась в Авиастроительный районный суд г. Казани с заявлением о взыскании судебных издержек. Она попросила взыскать расходы на оплату услуг представителя в двух инстанциях в размере 35 тыс. руб., расходы на оплату услуг по подготовке рецензии специалиста на заключение судебно-психиатрических экспертов в размере 18 тыс. руб.
Суд установил наличие двух соглашений об оказании юридических услуг между наследницей по завещанию и ее представителями на общую сумму 35 тыс. руб. Он посчитал, что, так как у опекуна на иждивении находится ребенок, целесообразно взыскать судебные расходы за участие представителей в размере 15 тыс. руб. При этом суд отметил, что рецензия на заключение судебно-психиатрических экспертов не являлась доказательством при рассмотрении дела, следовательно, основания для удовлетворения требований в этой части отсутствуют. Таким образом, суд определением от 17 августа (имеется в распоряжении «АГ») частично удовлетворил требования соседки.
Не согласившись с таким решением, опекун обратился в ВС Республики Татарстан с жалобой. Он указал, что спор о подлинности завещания возник в связи с исполнением обязанностей опекуна по заботе о будущем опекаемого и принятии всех разумных и предусмотренных законом мер для сохранения и приумножения его имущества. Данные обязательства возложены на опекуна законом, в силу чего он освобожден от обязанности доказывать обоснованность и рациональность действий по обращению в суд в интересах опекаемого. Он также отметил, что материнский инстинкт является естественным, следовательно, факт наличия завещания, по которому мать лишает жилища своего несовершеннолетнего ребенка, не может не вызывать сомнений. Кроме того, родственник как опекун не несет имущественной ответственности за судебные издержки по делу в защиту интересов подопечного.
ВС Республики Татарстан в определении (имеется в распоряжении «АГ») согласился, что так как опекун обратился в суд с иском в защиту прав и законных интересов лица, находящегося под опекой, то в соответствии с Определением ВС РФ от 29 августа 2017 г. № 77-КГ17-24, согласно ч. 1 ст. 102 ГПК РФ при отказе в иске такому лицу понесенные ответчиком судебные издержки возмещается за счет средств соответствующего бюджета.
Таким образом, Суд отменил решение первой инстанции в части взыскания судебных издержек, оставив его в остальной части без изменения.
В комментарии «АГ» Дмитрий Хомич указал, что ему неизвестно, подавала ли наследница кассационную жалобу на решение о взыскании судебных издержек с соответствующего бюджета РФ. Он отметил, что суд первой инстанции не стал вникать в дело и вынес определение по общему правилу. Апелляция же указала на последнюю имеющуюся практику ВС РФ. Адвокат указал, что даже если наследнице и удастся взыскать судебные издержки, то для этого надо будет постараться, так как требования должны быть весомее.
Дмитрий Хомич добавил, что в данном деле судьи, правоохранители, нотариусы, адвокаты – все понимали, что дело «нечистое», однако сделать ничего не могли, так как формально закон соблюден. Между тем, по его словам, при рассмотрении дела судом были установлены факты неоднократного завладения соседкой чужим имуществом по аналогичной схеме. «На самом деле, это не закон соблюден, а в законодательстве существует даже не лазейка – дыра, позволяющая обирать слабых и незащищенных. Не должно так быть, чтобы по совести не позволяла поступить правовая система. Иначе это не закон, а его имитация», – констатировал адвокат.
Дмитрий Хомич также сообщил, что кассационная инстанция ВС Республики Татарстан, а также ВС РФ отказали в принятии жалобы на решение апелляции об отказе в признании завещания недействительным. В данный момент она находится на рассмотрении у председателя Верховного Суда РФ.
Связаться с представителями наследницы по завещанию для получения комментариев «АГ», к сожалению, не удалось.
