По словам юриста правозащитного фонда «Общественный вердикт» Якова Ионцева, в нарушение ч. 4 ст. 89 УИК РФ и ст. 5 Закона бесплатной юридической помощи ему не предоставляют конфиденциальные свидания с Евгением Макаровым, который по-прежнему находится в ИК-8 в Ярославской области. Юрист представляет интересы осужденного в Европейском Суде по правам человека по его заявлению о пытках в колонии.
Как сообщил «АГ» Яков Ионцев, его встречи с Евгением Макаровым происходят только в присутствии сотрудников колонии и в приспособленном для прослушивания помещении, оборудованном устройством, принимающим и передающим аудиоинформацию. Также администрация колонии не разрешает пронести на свидание фото- и видеотехнику, компьютер, смартфон и отказывается документировать этот запрет, что затрудняет его обжалование. Такой запрет, по словам юриста, противоречит позиции Верховного Суда РФ, сформулированной, в частности, в решениях от 31 октября 2007 г. № ГКПИ07-1188 и от 10 ноября 2017 г. № АКПИ17-867.
По словам Якова Ионцева, различные сотрудники колонии мотивируют запреты соображениями безопасности; тем, что он не является адвокатом, либо просто ссылаются на «приказ начальника колонии». «Сам же начальник колонии на любые вопросы об условиях свидания отвечает ссылкой на то, что я не являюсь адвокатом, и потому такие условия не являются нарушением», – сообщил юрист.
Яков Ионцев отметил, что он как представитель Евгения Макарова в Европейском Суде по правам человека имеет в силу ст. 34 Европейской конвенции право на допуск к нему не только исходя из положений российского законодательства, но и в соответствии с нормами международного права, имеющего приоритет над российским. Кроме того, имеется соответствующее решение ЕСПЧ о применении обеспечительных мер (правило 39 Регламента Европейского Суда), в котором прямо предписывается обеспечить заявителю «эффективный и беспрепятственный доступ к Суду и его представителям, а именно к Ирине Бирюковой, Якову Ионцеву и Сергею Шарову-Делоне».
Как отметил юрист, по практике ЕСПЧ право на эффективную правовую помощь включает право на конфиденциальную коммуникацию с представителем. «На сегодняшний день это прямо сформулировано лишь для обвиняемых, однако из признаваемого ЕСПЧ принципа состязательности судопроизводства и равенства его сторон следует, что такое право должен иметь и потерпевший», – заключил Яков Ионцев. По его словам, контроль колонии над свиданием, в рамках которого определяется тактика работы по уголовному преследованию сотрудников колонии и обжалования действий колонии, лишает его эффективности.
Он также отметил, что Европейский Суд прямо не рассматривал вопрос о возможности использования фиксирующей техники и ее проноса в режимные учреждения. «Однако такая возможность вытекает из предписания Суда об обеспечении эффективного и беспрепятственного доступа Макарова к его представителям. Отсутствие же у представителя фото-, видеотехники лишает возможности зафиксировать нарушения прав его доверителя или их следы, то есть делает доступ к юристу формальным и неэффективным», – указал юрист.
Яков Ионцев сообщил «АГ», что собирается подать соответствующую жалобу в Следственный комитет России на действия сотрудников ИК-8.
Program Director, Europe and Eurasia Division, ABA ROLI Мария Воскобитова отметила, что, рассматривая требование Якова Ионцева о встречах с Евгением Макаровым на условиях конфиденциальности, нужно принимать во внимание цель этих встреч и то, что в отношении заявления Евгения Макарова о пытках в ИК-8 ЕСПЧ принял решение о срочных мерах, направленных, в первую очередь, на обеспечение безопасности осужденного.
Эксперт отметила, что Яков Ионцев представляет Евгения Макарова в Европейском Суде на основании доверенности, то есть он признан ЕСПЧ юридическим представителем, который имеет право коммуницировать с Судом и представлять юридические документы в рамках процедуры ЕСПЧ. «И в этом смысле его статус в ЕСПЧ не отличается от статуса адвоката Ирины Бирюковой», – подчеркнула Мария Воскобитова.
Также она полагает, что требование Якова Ионцева о конфиденциальности встреч основывается на решении ЕСПЧ о срочных мерах в отношении Макарова. С учетом того, что Евгений Макаров по-прежнему находится в ИК-8 Ярославской области, то есть под контролем того же учреждения, в котором его пытали, то требования ЕСПЧ об обеспечении эффективного доступа представителя включают и конфиденциальность этого общения. С учетом системного толкования ч. 4 ст. 15 Конституции, ст. 46 Конвенции, правила 39 Регламента ЕСПЧ, а также закона о ратификации Конвенции органы УФСИН обязаны исполнить требование ЕСПЧ о беспрепятственном и эффективном, включая и требование о конфиденциальности, доступе Якова Ионцева к Евгению Макарову: «В том случае, если условие конфиденциальности выполнено не будет, то это станет дополнительным основанием жалобы в ЕСПЧ и, скорее всего, будет признано нарушением».
Эксперт полагает, что в данной ситуации не стоит смешивать требования соблюдения адвокатской тайны как привилегии членов профессиональной корпорации, с одной стороны, и требования соблюдения конфиденциальности встреч и переписки между представителем в ЕСПЧ и жертвой пыток в данном конкретном случае, с другой стороны. «В первом случае требование основано на законе, а во втором случае – на решении ЕСПЧ, обязательном к исполнению», – заключила Мария Воскобитова.
Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов со ссылкой на ст. 34 Европейской конвенции отметил, что любые учиненные властями препятствия, которые испытал человек при подаче жалобы в ЕСПЧ или ведении там дела, могут расцениваться европейскими судьями как отдельное нарушение.
По словам эксперта, за 20 лет нахождения России под юрисдикцией ЕСПЧ в практике Суда сформировался целый пласт постановлений против РФ, в которых устанавливалось нарушение права на подачу жалобы: «Такими нарушениями были вскрытие и просмотр конфиденциальной переписки человека с Судом, неисполнение властями обеспечительных мер, запрет на контакты лица, находящегося под стражей, с его представителем в ЕСПЧ».
Антон Рыжов указал, что еще в Постановлении от 10 июня 2010 г. «Захаркин против России» Европейский Суд признал наличие пробела в российском законодательстве, регулирующем свидания находящегося в СИЗО человека и его представителя в ЕСПЧ, не являющегося адвокатом. «При этом Европейский Суд подчеркнул, что требование закона о необходимости получения разрешения следователя или суда на встречу с доверителем также является чрезмерным и создающим препятствия в эффективной подаче жалобы в Страсбург».
По словам Антона Рыжова, он сам выиграл подобное дело в 2016 г. В Постановлении «Гаврилова против России» от 18 октября 2016 г. ЕСПЧ зафиксировал признание самой Россией нарушения ст. 34 Конвенции, и в этой части жалобы производство было прекращено. «По сути, Россия расписалась в том, что ее законодательство противоречит Конвенции. Однако закон до сих пор не был изменен, – отметил эксперт. – Прецеденты ЕСПЧ в части свиданий представителя и доверителя в СИЗО вполне можно применить и к данному случаю. Уверен, что господин Ионцев может выиграть данное дело в ЕСПЧ».
Редакция «АГ» обратилась за комментариями в УФСИН по Ярославской области и ФСИН России, однако ведомства не смогли оперативно их предоставить.
