15 июня Пленум Верховного Суда принял постановление о внесении в Госдуму проекта поправок в УПК РФ, направленных на ограничение применения меры пресечения в виде заключения под стражу.
Как отмечается в пояснительной записке, заключение под стражу является наиболее строгой мерой пресечения, применение которой существенным образом ограничивает конституционные права граждан на свободу и личную неприкосновенность. «По этой причине данная мера пресечения может избираться только судом и только в том случае, когда невозможно применение иной, более мягкой меры. Вместе с тем до настоящего времени законодательство Российской Федерации не возлагало на суд обязанность при решении вопроса о ее избрании учитывать, связано ли преступление, в совершении которого подозревается или обвиняется лицо, с применением насилия или угрозой его применения», – указали авторы проекта.
В связи с этим Верховный Суд предлагает дополнить ст. 5 УПК п. 27.1 и 27.2, которые вводят понятия преступления насильственного и ненасильственного характера, т.е. совершенных с применением насилия или угрозой его применения либо же без таковых.
Также предлагается новая редакция ч. 1 ст. 108 УПК, согласно которой помещение в СИЗО будет происходить по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений средней тяжести насильственного характера, тяжких и особо тяжких преступлений при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести ненасильственного характера при наличии одного из следующих обстоятельств: отсутствие у этих лиц места жительства или места пребывания на территории РФ; неустановление личности; нарушение ранее избранной меры пресечения; лицо скрылось от органов предварительного расследования или от суда.
Аналогичным образом предложено скорректировать ч. 2 ст. 108 УПК, дополнив ее указанием о применении заключения под стражу к женщине, имеющей малолетнего ребенка, подозреваемой или обвиняемой в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. А также, что в исключительных случаях такая мера может применяться к несовершеннолетним и женщинам с детьми по делам о преступлениях средней тяжести насильственного характера.
Кроме того, предлагается дополнить ст. 108 УПК новой ч. 2.1 о том, что мера пресечения в виде заключения под стражу не может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, если он страдает тяжелым заболеванием, подтвержденным медицинскими документами.
Помимо этого законопроектом предложено привести УПК в соответствие с Законом о праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации, где используются понятия «место пребывания» и «место жительства», а понятие «постоянное место жительства» отсутствует. Соответствующие поправки предлагается внести в ч. 2 ст. 91 и п. 1 ст. 102 УПК.
«Принятие законопроекта будет способствовать исключению случаев содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, не представляющих большой общественной опасности, когда они не препятствуют предварительному расследованию и рассмотрению уголовного дела и не занимаются иной противоправной деятельностью», – заключили авторы поправок.
Адвокат АП Ставропольского края Никита Трубецкой считает, что поправки ВС следует поддержать, поскольку они направлены не только на гуманизацию судопроизводства для наиболее уязвимой категории лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, но и в целом способны оказать влияние на объективность расследования по уголовным делам, связанным с обвинением в совершении преступлений средней тяжести без применения насилия или угрозы такового, а также в отношении лиц, страдающих тяжелыми заболеваниями. «Так, официально вводятся понятия насильственного и ненасильственного преступления. Отрадно, что такое разграничение не только указывает на различную степень потенциальной угрозы для общества между деяниями, формально входящими в одну категорию преступлений (средней тяжести), но и прямо влияет на возможность избрания самой строгой меры пресечения лицам, обвиняемым в ненасильственных преступлениях средней тяжести, в том числе прямо исключает такую меру пресечения в отношении несовершеннолетних и женщин, имеющих малолетних детей», – заметил он.
Кроме того, как заметил эксперт, ограничение или невозможность избрания самой строгой меры пресечения потенциально снижает возможность давления на подозреваемого или обвиняемого с целью признания им вины в обмен на неизбрание меры пресечения, связанной с лишением свободы. «Последнее обстоятельство не менее актуально в отношении подозреваемых и обвиняемых, страдающих документально подтвержденными тяжелыми заболеваниями, в отношении которых самая строгая мера пресечения не сможет быть применена вовсе вне зависимости от тяжести обвинения. Немаловажными представляются и поправки о невозможности повторного учета следующих обстоятельств: неустановление личности обвиняемого либо отсутствие у него места жительства или пребывания на территории РФ – при продлении срока содержания под стражей. С положительной стороны следует отметить и устранение несоответствия используемой в УПК терминологии – в части понятия места жительства или пребывания – профильному закону», – отметил Никита Трубецкой.
Адвокат АП Саратовской области Денис Вениционов также отметил, что поправки направлены на гуманизацию законодательства и преследуемых им целей. «Заключение под стражу является самой строгой мерой пресечения, связанной с изоляцией от общества, и, соответственно, она должна применяться в исключительных случаях. Считаю, что предлагаемые изменения скажутся только с положительной стороны. Согласно статистике за 2022 г. суды удовлетворяли достаточно небольшое количество ходатайств о заключении под стражу женщин, имеющих малолетних детей, а также лиц, являющихся инвалидами I и II групп. Тем не менее судами не всегда рассматривается вопрос о возможности применения альтернативной меры пресечения в виде домашнего ареста. Фактически это такая же мера пресечения, связанная с изоляцией от общества, но не влекущая определенных жизненный, эмоциональных и стрессовых последствий, в том числе тех, которые прямым образом отражаются на условиях жизни членов семьи подозреваемого или обвиняемого», – полагает он.
По словам эксперта, в его практике встречались случаи, когда лица, обвиняемые в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, в период следствия содержались под стражей, несмотря на признание вины в совершенном преступлении. Как правило, при вынесении приговора в качестве наказания суд ограничивался периодом содержания под стражей. «Важно отметить, что не всегда судами в достаточной степени учитываются состояние здоровья, наличие тяжелых заболеваний как при избрании меры пресечения, так и при ее продлении. В связи с чем вносимые изменения в законодательство абсолютно логичны и не могут негативно повлиять на основные цели наказания. Не стоит забывать и о том, что вина обвиняемого в совершении преступления еще не доказана, но он практически уже отбывает наказание, содержась в следственном изоляторе. Не исключено, что если мера пресечения в виде заключения под стражу будет избираться в отношении меньшего числа подозреваемых и обвиняемых, то и количество оправдательных приговоров может возрасти», – выразил надежду Денис Вениционов.
Адвокат АП г. Москвы Дмитрий Палатов полагает, что поправки будут поддержаны адвокатским сообществом в целом, однако он высказал опасение, что правоприменители будут игнорировать указанные в документе ограничения. «Учитывая сложившуюся судебную практику рассмотрения ходатайств органов предварительного расследования об избрании самой суровой меры пресечения, судьи оказывают порой чрезмерно высокое доверие к доводам лиц, производящим расследование, и руководствуются лишь формальными положениями ст. 99, 108 УПК РФ, которые дают возможность судейского усмотрения на вопрос избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако такое усмотрение зачастую складывается не в пользу стороны защиты. Не могу не отметить, что действительно усматривается положительная тенденция гуманизации законодательства в части избрания более мягких мер пресечения в отношении отдельных категорий лиц, например уже принятый закон о поправках в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности. Вместе с тем и тот законопроект рассматривался довольно долго и мучительно», – заметил он.
По словам эксперта, очень важной новеллой, предлагаемой Верховным Судом, является дополнение ст. 108 УПК РФ положениями о невозможности ареста подозреваемого или обвиняемого, если он страдает документально подтвержденным тяжелым заболеванием, препятствующим содержанию под стражей. «Вместе с тем полагаю необходимым дополнить и положения ст. 109 УПК РФ о невозможности дальнейшего продления уже избранной меры пресечения в виде заключения под стражу по такому же основанию, поскольку, исходя из практики, оперативно получить соответствующее заключение в порядке Постановления Правительства РФ от 14 января 2011 г. № 3 “О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений” не так уж и просто, такой процесс может затянуться на срок от месяца и более, несмотря на установленный срок в пять рабочих дней. Понятно стремление государства минимизировать расходы бюджета на содержание лиц, подвергаемых уголовному преследованию, в условиях изоляции от общества в специальных учреждениях, однако по неизвестным причинам это стремление не поддерживается районными судами, в полномочия которых входит избрание мер пресечения, связанных с лишением свободы», – подчеркнул Дмитрий Палатов.
