29 января Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС22-7760 (2) по делу № А40-191321/2019, в котором указал, что для привлечения бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности необходимо доказать, что именно он совершал конкретные действия, создавшие условия для наступления объективного банкротства.
В период с 13 июля 2018 г. по 23 мая 2019 г. ООО «Строительный холдинг “Мосты и тоннели”» перечислил ООО «Главная дорога» 342 млн руб., в том числе 299 млн руб. за время руководства холдингом Михаила Калиновского и 43 млн руб. за время руководства Алексея Семенихина. В июле 2019 г. было возбуждено дело о банкротстве холдинга. Вступившим в законную силу определением АС г. Москвы от 30 июня 2021 г. указанные операции признаны недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Судебный акт мотивирован тем, что данные операции совершены в период подозрительности, доказательства встречного исполнения не представлены, общество является заинтересованным лицом по отношению к банкроту, так как в период с 31 января по 11 июля 2019 г. холдинг являлся мажоритарным участником общества.
В рамках дела о банкротстве холдинга его конкурсный управляющий и конкурный кредитор АО «Торговый дом “Партнер”» обратились в суд с заявлениями о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам холдинга Михаила Калиновского, Натальи Лазаревой, Александра Макеева, Алексея Прилипухова, Алексея Семенихина, Андрея Холодова и ООО «Главная дорога». Инициировавшие обособленный спор лица указали, что общество «Главная дорога» безосновательно получило свыше 342 млн руб. от холдинга, извлекло тем самым выгоду из недобросовестного поведения его руководителей Михаила Калиновского и Алексея Семенихина.
Суд признал доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Алексея Семенихина, но производство по обособленному спору в части определения размера его ответственности было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами, в остальной части в удовлетворении заявлений отказано. Он установил, что прекращение деятельности холдинга и отрицательные финансовые показатели имели место в период работы Алексея Семенихина (сокращение числа сотрудников, снижение стоимости основных средств, падение величины чистых активов до отрицательного значения, отражение в балансе за 2019 г. убытков в сумме 379,9 млн руб.). Суд также указал, что данным лицом не исполнена обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве холдинга.
Вместе с тем суд посчитал доказанным реальный характер субподрядных отношений, связывающих общество «Главная дорога» и холдинг, в рамках которых холдинг получил встречное предоставление. В связи с этим он не усмотрел оснований для привлечения к субсидиарной ответственности общества и его участника Александра Макеева. Отказ в удовлетворении требований, предъявленных к Наталье Лазаревой, Алексею Прилипухову и Андрею Холодову, суд мотивировал тем, что они не совершали действия, ставшие необходимой причиной банкротства холдинга.
Признавая необоснованным требование, обращенное против Михаила Калиновского, суд исходил из того, что в период его руководства холдинг заключил ряд контрактов на выполнение работ с крупными компаниями – заказчиками, работающими на строительном рынке. В это время холдинг исполнял свои обязательства, работы выполнялись привлеченными холдингом субподрядчиками и затем их результаты передавались заказчикам строительства. По итогам 2018 г. холдинг получил чистую прибыль, располагал значительной производственной базой. После увольнения Калиновского холдинг продолжал активно работать, действующий контрактный портфель позволял и дальше получать прибыль от основного вида деятельности. Апелляция и кассация оставили без изменения такое решение.
Впоследствии Алексей Семенихин подал в Верховный Суд кассационную жалобу. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС не нашла оснований для отмены судебных актов в части, касающейся отказа в привлечении к субсидиарной ответственности других физлиц и общества «Главная дорога». В частности, Суд указал, что в рамках настоящего спора, оценив по правилам ст. 71 АПК РФ новые документы, прежде не представлявшиеся обществом, суды пришли к выводу о том, что в данный момент оно подтвердило реальность субподрядных отношений с холдингом. Возражения об обратном, приведенные в кассационной жалобе, не могут быть приняты во внимание, поскольку направлены на переоценку доказательств.
Судебная коллегия отметила, что привлечение контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При доказанности обстоятельств, составляющих закрепленные в п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве основания для опровержимых презумпций доведения до банкротства, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства. ВС пояснил, что поскольку в рассматриваемом случае соответствующие обстоятельства не были установлены судами, бремя доказывания в силу ст. 65 АПК должно было быть распределено по общим правилам: истцы по обособленному спору должны были подтвердить наличие в поведении Алексея Семенихина признаков недобросовестности, неразумности, повлекших за собой банкротство подконтрольного холдинга.
Вместе с тем, как подчеркнул ВС, суды не установили какие-либо факты совершения Алексеем Семенихиным тех или иных неправомерных действий (бездействия), которые способствовали бы возникновению кризисной ситуации, ее развитию, переходу в стадию объективного банкротства и выражались в принятии им конкретных ключевых деловых решений с нарушением обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п. 3 ст. 53 ГК РФ).
По сути, вывод судов о доведении Алексеем Семенихиным контролируемого им холдинга до банкротства основан лишь на том, что именно в период его руководства ухудшились показатели, характеризующие деятельность холдинга. Но ВС обратил внимание, что подобного рода негативные последствия сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности, неразумности поведения контролирующего лица, так как возможность их возникновения сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности (абз. 2 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62). Данные последствия могли быть вменены привлекаемому к ответственности лицу только в том случае, если оно неправомерно создало условия для их наступления. Как полагает Экономколлегия, при подходе, занятом судами, последний руководитель неизбежно будет нести субсидиарную ответственность, поскольку в преддверии банкротства упомянутые показатели всегда изменяются в худшую сторону, с чем нельзя согласиться.
Верховный Суд учел, что в ходе рассмотрения спора Алексей Семенихин дал пояснения о причине банкротства холдинга, указав в качестве таковой конфликт с заказчиком строительства. Он обращал внимание на то, что основными средствами холдинг владел на основании договоров лизинга, которые были прекращены лизингодателями сразу после возбуждения дела о банкротстве, что и стало причиной снижения стоимости основных средств в учетных данных. Эти возражения не были признаны судами недостоверными или неполными, указано в определении.
Со ссылкой на п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 Суд подчеркнул, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. Руководитель может быть привлечен к субсидиарной ответственности по правилам ст. 61.12 Закона о банкротстве, если он не исполнил данную обязанность в месячный срок со дня ее возникновения.
Судебная коллегия сочла ошибочными и выводы судов о том, что трехмесячный срок оценки и анализа ситуации, сложившейся на крупном строительном предприятии, является чрезмерным для обычного добросовестного и разумного вновь назначенного руководителя. Поскольку в рассматриваемом случае с момента назначения Алексея Семенихина руководителем и до возбуждения дела о банкротстве холдинга прошло менее четырех месяцев, он не подлежал привлечению к ответственности и на основании ст. 61.12 Закона о банкротстве.
Таким образом, Верховный Суд посчитал, что допущенные судами нарушения норм права являются существенными, без их устранения невозможны восстановление и защита прав и законных интересов Алексея Семенихина, и отменил обжалуемые судебные акты в части требований, предъявленных к Алексею Семенихину, отказав в удовлетворении заявленных требований в отмененной части.
Комментируя определение ВС, адвокат АП Тверской области Ксения Егорова отметила, что оно имеет большое практическое значение, поскольку в очередной раз указывает на необходимость правильного распределения бремени доказывания и обязанность суда как арбитра соблюдать баланс прав и законных интересов сторон в реализации принципов арбитражного судопроизводства. Она посчитала важным, что ВС предписывает соблюдать положения ст. 65 АПК, а именно выполнять обязанность по представлению доказательств наличия оснований привлечения к субсидиарной ответственности, исходя из правовой природы института как исключительного механизма, направленного на восстановление имущественных прав кредиторов, а не ограничиваться формальными ссылками на наличие задолженности и ухудшение финансового состояния юридического лица в виде превышения размера кредиторской задолженности над размерами активов должника. «Установление признаков возникновения объективного банкротства – это установление такого критического момента, с которым законодательство о банкротстве связывает зависимость инициирования процедуры несостоятельности и субсидиарную ответственность руководителя должника. Это является основным условием при оценке действий контролирующего должностного лица», – пояснила Ксения Егорова.
Адвокат АП Московской области, КАМО «Линников и Партнеры» Татьяна Цепкина заметила, что в сложившейся судебной практике по рассмотрению банкротных дел сформировано такое понятие, как презумпция привлечения к субсидиарной ответственности: «Широкая система действующих презумпций доведения до банкротства, пусть даже опровержимых, привела к тому, что каждый может быть привлечен к субсидиарной ответственности. При этом задача по опровержению презумпций остается за привлекаемым лицом».
Татьяна Цепкина обратила внимание, что в рассматриваемом деле ВС перераспределил бремя доказывания соответствующих обстоятельств, а именно наличия в поведении лица признаков недобросовестности, неразумности, повлекших за собой банкротство холдинга на истцов. Кроме того, по ее мнению, Суд не зря в очередной раз напомнил о ранее сформированных правовых позициях, что субсидиарная ответственность является исключительным механизмом, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к данному виду ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.
Пояснения привлекаемого контролирующего лица о причинах банкротства холдинга, к сожалению, не получили должной оценки нижестоящих судов, заметила Татьяна Цепкина. «В целом позиция Верховного Суда заслуживает безусловной поддержки, поскольку такие выводы направлены на оценивание действий руководителя, совершаемых в спорный период. Хочется надеяться, что суды учтут правовые позиции высшей инстанции по данному делу», – заключила адвокат.
