Как подчеркнул Суд, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно сопровождаться установлением причин несостоятельности должника#Один из экспертов «АГ» полагает, что ВС продолжает настраивать инструментарий привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Как указал второй, Верховный Суд в очередной раз подтверждает, что такая категория дел, как привлечение контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности, требует скрупулезного рассмотрения. Третий считает правовую позицию ВС достаточно четкой и конкретной.
Верховный Суд опубликовал Определение от 25 декабря 2023 г. № 305-ЭС23-11757 по делу № А40-23442/2020, в котором указал, что для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо, чтобы истец доказал наличие совокупности двух обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога или других неправомерных действий (бездействия); доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога составили более 50% совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.
Роберт Кулов осуществлял полномочия генерального директора ООО «ТВС» в период с 23 октября 2017 г. по 1 сентября 2020 г., а Андрей Болабанов в период со 2 сентября 2020 г. по 30 октября 2020 г. являлся ликвидатором ООО «ТВС». В рамках дела о банкротстве общества конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении Роберта Кулова и Андрея Болабанова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Он ссылался на то, что Робертом Куловым в качестве генерального директора совершены действия, повлекшие привлечение общества «ТВС» к ответственности за совершение налогового правонарушения (проверяемый период с 1 января 2018 г. по 31 декабря 2019 г.), а также допущено бездействие по невзысканию дебиторской задолженности с ООО «В7Склад» в размере более 129 млн руб.
Суд удовлетворил требование конкурсного управляющего. Сославшись на положения ст. 61.11 Закона о банкротстве, ст. 15, 393 ГК, разъяснения п. 20 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», суд пришел к выводу, что совокупность обстоятельств для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника вследствие совершения им действий, повлекших привлечение должника к налоговой ответственности в размере более 150 млн руб., является доказанной. При этом требование конкурсного управляющего о привлечении Роберта Кулова к субсидиарной ответственности в связи с бездействием по невзысканию дебиторской задолженности в размере более 129 млн руб. суд переквалифицировал в требование о взыскании убытков, признав причиненный ущерб не повлекшим существенного ухудшения финансового положения должника.
Апелляция, соглашаясь с выводами суда первой инстанции в отношении Роберта Кулова, сослалась на положения подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве и разъяснения п. 26 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53, отметив, что неправомерное применение налоговых вычетов является значительным и ответчик не мог не осознавать, что в случае выявления данного факта должник утратит возможность отвечать по своим обязательствам.
Кассация не согласилась с первой инстанцией и апелляцией в части выводов о наличии оснований для взыскания с Роберта Кулова убытков в сумме более 129 млн руб., указав на то, что суды оставили без оценки доводы ответчика об отсутствии у ООО «В7Склад», начиная с 2016 г., какого-либо имущества, в том числе денежных средств, за счет которого могли бы быть исполнены обязательства перед должником. Кассация направила спор в указанной части на новое рассмотрение. В части установления оснований для привлечения Роберта Кулова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника кассация оставила решение без изменений.
Не согласившись с судебными актами, Роберт Кулов обратился в Верховный Суд. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС указала, что судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться установлением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия (бездействие) ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника (определения ВС от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079; от 8 августа 2023 г. № 305-ЭС18-17629 (5-7)).
Верховный Суд подчеркнул, что процесс доказывания обозначенного основания привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.
Согласно одной из таких презумпций, указал ВС, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий или бездействия контролирующего должника лица в ситуации, когда требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают 50% общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов (подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве). Предполагается, что в условиях нормальной хозяйственной деятельности и в отсутствие злоупотребления со стороны контролирующих лиц не может сложиться ситуация, при которой состав задолженности перед бюджетом вследствие совершения обществом налогового правонарушения будет составлять более половины всех его обязательств по основной сумме долга.
Как пояснил Верховный Суд, в силу приведенной нормы права для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по данной презумпции необходимо, чтобы истец доказал наличие совокупности двух обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия), а доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50% совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения. Однако в рассматриваемом случае суд первой инстанции, установив первое из изложенных обстоятельств, т.е. только сам факт привлечения должника к налоговой ответственности, от установления второго уклонился. А апелляция и кассация нарушение, допущенное первой инстанцией, не устранили.
ВС подчеркнул: заявитель обращал внимание на то, что наряду с требованием налогового органа в размере более 110 млн руб. основного долга в реестр требований кредиторов должника включено требование банка в размере около 2 млрд руб. Суд также отметил, что в случае недоказанности оснований привлечения ответчика к субсидиарной ответственности в связи с презумпцией подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную ст. 53.1 ГК, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (п. 20 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53). Размер таких убытков применительно к рассматриваемым обстоятельствам должен определяться с учетом правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда № 50-П/2023.
В связи с этим Верховный Суд отменил судебные решения в части привлечения Роберта Кулова к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ТВС», а в отмененной части спор направил на новое рассмотрение.
В комментарии «АГ» адвокат, управляющий партнер Osipov Legal Михаил Осипов отметил: Верховный Суд в очередной раз подтверждает, что такая категория дел, как привлечение контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности, требует скрупулезного рассмотрения. «Суды нижестоящих инстанций должны оценивать как объективные, так и субъективные причины банкротства, а также то, кто виновен в этом. И только после этого определяться с сумой взыскания в качестве субсидиарной ответственности. При новом рассмотрении данного дела суду необходимо будет устранить ранее допущенные ошибки и дать юридическую оценку тем обстоятельствам, на которые в определении указал ВС», – добавил он.
Адвокат, старший партнер юридической фирмы «Шаповалов, Ляпунов, Терехин и партнеры» Артур Шаповалов заметил, что Верховный Суд подчеркнул очень важную и не для всех очевидную идею: привлечение должника к ответственности за совершение налогового правонарушения само по себе недостаточно для того, чтобы привлечь его руководителя к субсидиарной ответственности за невозможность погасить требования кредиторов в полном объеме. На этот случай предусмотрена опровержимая презумпция (подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве), но она «включается», только если требования уполномоченного органа, основанные на таком правонарушении, составляют 50% и более от размера реестра требований, уточнил он.
«В целом Верховный Суд продолжает отлаживать и настраивать инструментарий привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Когда этот институт только начинал активно применяться на практике, суды явно стояли на стороне кредиторов и привлекали контролирующих лиц к ответственности повсеместно. С появлением в 2017 г. гл. 3.2 Закона о банкротстве и принятием Постановления Пленума ВС № 53 от 27 декабря 2017 г. правила игры усложнились, но стали более дифференцированными. Сейчас, по всей видимости, мы наблюдаем “тонкую настройку” этого механизма», − заключил Артур Шаповалов.
Арбитражный управляющий Павел Замалаев считает правовую позицию ВС достаточно четкой и конкретной: привлечение лица к субсидиарной ответственности на основании подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве возможно при наличии совокупности двух обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности; доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога составили более 50% совокупного размера основного долга третьей очереди реестра требований кредиторов. «В рассмотренном деле суд первой инстанции допустил очевидную ошибку в соответствующей части − размер доначисления по налогам более 110 млн руб., при этом в третью очередь включено требование банка в размере около 2 млрд руб., т.е. вместо 50% доначисление составило около 5,5%. ВС указал на эту ошибку», − отметил эксперт.
Павел Замалаев обратил внимание на то, что в данном споре вероятность привлечения к субсидиарной ответственности или к ответственности в виде убытков контролировавших должника лиц сохраняется, так как при новом рассмотрении суду первой инстанции предстоит разобраться в том числе с таким основанием для привлечения к ответственности, как непередача документации. «Кроме того, ВС также указал, что судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться установлением причин несостоятельности должника. Поэтому суду первой инстанции предстоит также установить такие причины», − пояснил он.
