Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ опубликовала Определение № 18-КГ20-96-К4 от 2 февраля по спору между участниками предварительного договора купли-продажи недвижимости о взыскании уплаченных денежных средств и неустойки с продавца, интересы которой представлял другой гражданин на основе нотариальной доверенности.
В июне 2016 г. Максим Юрченко заключил предварительный договор купли-продажи жилого помещения в строящемся доме и доли земельного участка с Пайлун Рогонян, от имени которой на основании нотариально удостоверенной доверенности действовал Владимир Рогозин. Исходя из соглашения об обеспечении исполнения обязательств по договору, покупатель уплатил представителю продавца 1,3 млн руб., что подтверждалось соответствующей распиской. К установленному предварительным договором сроку дом так и не был построен, а стороны так и не заключили основной договор купли-продажи. В связи с этим Максим Юрченко обратился с иском к Пайлун Рогонян о взыскании уплаченных по договору средств и неустойки на сумму свыше 328 тыс. руб.
В ходе судебного разбирательства ответчик отрицала выдачу доверенности Владимиру Рогозину, а также свое намерение заключить с истцом договор купли-продажи. В итоге суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что Максим Юрченко не представил доверенность, подтверждающую полномочия Рогозина на заключение от имени Рогонян предварительного ДКП спорных объектов недвижимости и получение от истца денег. Решение устояло в апелляции и кассации.
Максим Юрченко обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Изучив дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила, что суд наделен полномочиями по истребованию доказательств, необходимых для рассмотрения дела, если для истца их представление затруднительно.
Как пояснил Суд, учитывая содержание спорных документов и возражения ответчика о том, что доверенность не выдавалась, в предмет доказывания по делу входило установление факта наделения Владимира Рогозина полномочиями действовать от имени Пайлун Рогонян и объема предоставленных поверенному полномочий.
ВС отметил, что в рассматриваемом деле первая инстанция указала на непредставление истцом доказательств наличия у Рогозина права действовать от имени ответчика, в связи с чем сочла, что Пайлун Рогонян не является надлежащим субъектом спорных правоотношений. Между тем ни из определения судьи о подготовке дела к судебному заседанию, ни из протокола единственного судебного заседания не следует, что суд выносил на обсуждение сторон обстоятельства выдачи Пайлун Рогонян доверенности Владимиру Рогозину, а также предлагал истцу представить доказательства того, что Рогозин действовал от имени и в интересах ответчика.
«Кроме того, из обстоятельств дела следует, что истец не имел реальной возможности представить указанную в предварительном договоре доверенность, а суд, располагая реквизитами доверенности, в нарушение требований ч. 1 ст. 57 ГПК РФ не разъяснил Максиму Юрченко право на обращение в суд с ходатайством об оказании содействия в истребовании этой доверенности путем выдачи соответствующего запроса», – заключил ВС РФ, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и вернув дело на новое рассмотрение апелляции.
Как отметил старший юрист АБ «Инфралекс» Родион Макин, Верховный Суд указал, что нижестоящие суды достаточно формально отнеслись к вопросу отсутствия полномочий у представителя ответчика: они согласились с доводом истца, утверждавшего, что он не привлекал представителя к совершению рассматриваемой сделки, и не обратили внимания, что истец в ходе разбирательства прямо указывал реквизиты нотариальной доверенности представителя ответчика: «Таким образом, как указал ВС РФ, суды не в полной мере исследовали все обстоятельства дела и не содействовали истцу в получении доказательств».
«Суды, несмотря на принцип диспозитивности, в соответствии с ч. 1 ст. 57 ГПК РФ должны содействовать сторонам в получении доказательств, если сторонам затруднительно представить их. Это в полной мере применимо и к вопросу раскрытия полномочий, поскольку вряд ли можно предположить, что любой разумный участник оборота будет непременно делать копии доверенности представителя своего контрагента, тем более если эта доверенность удостоверена нотариусом (а не совершена в простой письменной форме), для последующего предъявления этой копии в суде. В свою очередь, в случае судебного разбирательства такая сторона не сможет самостоятельно представить доказательства о том, какие же у представителя были полномочия, поскольку это защищено нотариальной тайной. Таким образом, содействие судов в выяснении вопроса полномочий необходимо, и Верховный Суд правильно указал на это», – заключил Родион Макин.
Адвокат АП г. Москвы Олег Лисаев пояснил, что согласно процессуальному закону доказательства представляются лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить участникам спора представить дополнительные доказательства. Если же представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств. «В нарушение закона первая судебная инстанция не выносила на обсуждение сторон обстоятельства выдачи доверенности и не предлагала истцу представить доказательства того, что представитель действовал от имени и в интересах ответчика. Соответственно, истец не имел реальной возможности представить указанную в предварительном договоре доверенность, а суд, располагая ее реквизитами, не разъяснил истцу право на обращение в суд с ходатайством об оказании содействия в истребовании этого документа путем выдачи соответствующего запроса. Отдельно Верховный Суд отметил то обстоятельство, что судом первой инстанции дело рассмотрено за одно судебное заседание. Видно, что очень торопились, это выглядит подозрительно», – отметил он.
Эксперт назвал изложенные в определении ВС выводы полезными. «В последнее время очень много говорилось о добросовестности сторон в гражданском процессе. Идут жаркие споры, какие действия считать недобросовестными, а какие нет. В рассматриваемом случае высшая судебная инстанция, с моей точки зрения, высказалась о “добросовестности” суда. Важно, что суду предоставлены законом определенные полномочия, и суд должен пользоваться ими, в частности оказывать стороне помощь в сборе доказательств и разъяснять гражданам, какое содействие в этом вопросе он может им оказать», – резюмировал Олег Лисаев.
