Верховный Суд опубликовал Кассационное определение по уголовному делу № 5-УД23-104-А1, которым отменил приговор и апелляционное определение, вынесенные в отношении депутата Госдумы в нарушение специального порядка направления в суд уголовного дела в его отношении, направив его на новое рассмотрение. Одна из защитников бывшего депутата, адвокат КА СПб «Присяжный поверенный» Дарья Песецкая рассказала «АГ» о нюансах дела.
Версия следствия
Граждане О. и Б. совместно занимались дорожным строительством и контролировали ряд организаций в Челябинской области, объединенных неофициально в холдинг. По версии следствия, в марте 2010 г. после назначения нового губернатора они решили обратиться к нему с предложением сотрудничества на взаимовыгодных условиях. С этой целью в мае Б. обратился к Вадиму Белоусову, который являлся доверенным лицом губернатора Челябинской области Михаила Юревича.
По мнению следствия, Вадим Белоусов предложил Б. передавать ему и Михаилу Юревичу в качестве взятки 20% от всех денежных средств, поступающих на счета подконтрольных Б. и О. организаций за выполненные ими контракты по строительству в дорожной сфере. Взамен губернатор будет «устранять» конкурентов, что обеспечит заключение контрактов на максимально выгодных условиях, а также предоставлять управленческий контроль над отраслевыми дорожно-строительными областными государственными унитарными предприятиями.
В период с мая по сентябрь 2010 г. Вадим Белоусов и губернатор, по версии следствия, предложили директору Московского филиала ОАО «М.» С. вступить в состав организованной группы, на что последний согласился. К ним также присоединилась главный бухгалтер ОАО «Первый хлебокомбинат» Маргарита Бутакова. В период с 1 марта по 31 мая 2011 г. Вадим Белоусов познакомил Б. с Маргаритой Бутаковой, пояснив, что она является доверенным лицом и в дальнейшем деньги будут передаваться через нее.
Также Михаил Юревич и Вадим Белоусов решили привлечь не установленных следствием лиц для обналичивания денег. С мая по сентябрь 2010 г. они подыскали представителей теневой «финансовой площадки», объединяющей ряд организаций из разных городов России, с которыми вступили в сговор на обналичивание поступающих на счета подконтрольных организаций денежных средств от Б. и О. Кроме того, в целях контроля финансовых потоков была привлечена Жа., которая стала неофициальным бухгалтером подконтрольных организаций.
В период с 1 сентября 2010 г. по 31 октября 2010 г. Вадим Белоусов якобы с целью конспирации своих действий и действий губернатора предложил Б. найти в Москве доверенного человека, который будет получать наличные деньги у представителя теневой «финансовой площадки» и передавать их доверенному лицу.
Одновременно с этим с 18 октября 2010 г. Вадим Белоусов был зарегистрирован депутатом Законодательного Собрания Челябинской области, а затем был включен в состав Комитета Законодательного Собрания по строительной политике. 10 декабря 2011 г. Вадим Белоусов был зарегистрирован депутатом Госдумы РФ шестого созыва и стал членом Комитета по земельным отношениям и строительству.
Всего в период с мая 2010 г. по январь 2014 г., по версии следствия, члены организованной группы якобы получили в качестве взятки более 3,2 млрд руб. Органы следствия выделили в отдельное производство и квалифицировали действия Вадима Белоусова и Маргариты Бутаковой как получение должностным лицом лично и через посредника взятки в особо крупном размере за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если указанные действия входят в служебные полномочия должностного лица либо если оно может способствовать указанным действиям, а равно за общее покровительство, за незаконные действия, совершенные лицом, занимающим государственную должность и государственную должность субъекта РФ, организованной группой.
Рассмотрение дела в суде первой инстанции
Так как Б., О. и Жа. находятся за пределами России, суд огласил их показания, данные на стадии предварительного следствия. Так, Б. показал, что Вадим Белоусов предложил оказывать помощь в организации и расширении их бизнеса. Взамен он хотел получать 20% от сумм, перечисляемых по государственным и муниципальным контрактам, заключенных с подконтрольными ему и О. организациями. Они согласились, опасаясь, что в случае отказа от передачи взяток их организации не смогут работать в дорожной сфере. Кроме того, деньги передавались для того, чтобы Вадим Белоусов и Михаил Юревич оказывали содействие их бизнесу. О. на стадии предварительного следствия дал показания, аналогичные этим. Жа. дополнительно сообщила об осуществлении финансового и бухгалтерского контроля за юридическими лицами, уточнив, что в 2010 г. получила от О. инструкцию по перечислению денежных средств.
Маргарита Бутакова в суде не признала вину и отказалась от дачи показаний, поэтому суд огласил ее показания, данные на предварительном следствии. Тогда она поясняла, что с Б. не знакома, деньги от него не получала и по телефону не разговаривала. С 2010 г. по 2014 г. она работала главным бухгалтером ОАО «Первый хлебокомбинат» и ООО «Бухгалтер». С губернатором Михаилом Юревичем она знакома с начала 90-х гг., когда он стал председателем совета директоров компании, и отношения с ним всегда носили деловой характер. Она также указывала, что Вадим Белоусов является супругом ее дочери и до 2011 г. работал в управляющей компании, которая вела деятельность хлебокомбината.
Вадим Белоусов также не признал вину, пояснив, что не получал незаконных вознаграждений и не влиял на принятие решений по торгам в дорожной сфере Челябинской области. Он знал О., который представил ему Б. как своего помощника. До лета 2011 г. он не общался с Б. и не получал от него деньги. Подсудимый также указал, что не использовал банковскую ячейку в ОАО «АКБ “Лесбанк”» для получения взяток, как утверждает следствие. Кроме того, он обращал внимание на то, что сроки внесения денежных средств в ячейку не совпадают со сроками заключения строительных договоров.
Обвиняемый подтвердил, что давно знаком с губернатором, отметив, что практика укрупнения лотов на аукционах в дорожной сфере Челябинской области началась до назначения Михаила Юревича губернатором и продолжилась после его ухода. Такая практика существует во многих регионах России. Вадим Белоусов указывал, что не помнит обстоятельства обсуждений и голосований в качестве депутата Законодательного Собрания Челябинской области по вопросу увеличения финансирования расходов в дорожной сфере.
Вадима Белоусова защищали адвокат АП Санкт-Петербурга Вячеслав Плахотнюк, адвокат КА СПб «Присяжный поверенный» Дарья Песецкая, адвокат АП Московской области Антон Кусков и адвокат АП Челябинской области Андрей Кадралиев. Сторона защиты в суде указывала, что инициатива дать показания против Вадима Белоусова исходила от Б. и О., обвиняемых в совершении особо тяжкого преступления – хищения в особо крупном размере. Оговор в данном случае является способом избежать уголовной ответственности с их стороны. При этом гособвинитель не принял всех мер для вызова этих лиц на допрос. Адвокаты добавили, что ни один из допрошенных 37 свидетелей со стороны обвинения не сообщил суду об известных им фактах возможного получения взятки Белоусовым или Бутаковой, а среди всех исследованных судом доказательств отсутствуют те, которые свидетельствовали бы о получении подсудимыми вменяемой им взятки в размере более 3,2 млрд руб.
Кроме того, защитники подчеркивали, что в нарушение ч. 5 ст. 19 Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Государственной думы Федерального Собрания РФ уголовное дело в отношении действующего депутата Госдумы Вадима Белоусова было направлено в суд без согласия соответствующей палаты Федерального собрания. Также защита указывала, что Вадим Белоусов не мог влиять на принятие каких-либо решений Законодательного Собрания Челябинской области и соответствующего комитета в связи с тем, что такие решения принимаются только коллегиально.
Обвинительный приговор
Суд отметил, что в соответствии с постановлением избирательной комиссии Вадим Белоусов не вошел в состав Законодательного Собрания Челябинской области по результатам выборов. В связи с этим суд обратил внимание на показания одного из свидетелей, согласно которым по личной просьбе губернатора мандат депутата последнего передан Белоусову. Суд посчитал, что в данном случае осведомленность свидетеля имеет объективные основания, а его показания подтверждаются постановлением избирательной комиссии Челябинской области.
Как посчитал суд, хотя Вадим Белоусов и не обладал полномочиями на единоличное принятие решений по вопросам компетенции Законодательного Собрания Челябинской области и профильного комитета, тем не менее его положение депутата давало право решающего голоса. Он использовал свои должностные полномочия для совершения действий в пользу взяткодателей.
Обвиняемый, по мнению суда, используя свои должностные полномочия как депутата, неоднократно в СМИ декларировал о необходимости увеличения объемов работ и их финансирования в дорожной сфере Челябинской области, что в действительности было обусловлено его корыстной целью увеличения суммы взятки. Доводы о том, что практика укрупнения лотов на аукционах в дорожной сфере Челябинской области началась до назначения Михаила Юревича губернатором, опровергается показаниями свидетелей, которые подтвердили, что такая практика началась с назначением нового губернатора.
Действия губернатора и Вадима Белоусова, по мнению первой инстанции, привели к увеличению финансирования дорожной отрасли Челябинской области в период с 2010 г. по 2014 г., а в период с 2012 г. по 2014 г. количество контрактов и сумма финансирования снизились, но организации неофициального холдинга О. и Б. продолжали получать значительную часть бюджетного финансирования. При этом УФАС России по Челябинской области констатировало нарушение ч. 1 и 3 ст. 17 Закона о защите конкуренции, поскольку не были выделены в отдельные лоты услуги по строительному контролю объектов, территориально расположенных в различных районах Челябинской области.
Суд указал: утверждения защиты о том, что Маргарита Бутакова никогда не видела Б. и не получала от него денежные средства в качестве взятки за деятельность Вадима Белоусова и иных соучастников, опровергаются аудиофайлами телефонных переговоров между Б. и Бутаковой. Согласно заключению экспертов от 17 октября 2017 г. Б. был инициатором диалогов и основным коммуникантом на аудиозаписях. В фонограммах обсуждается тема встречи. Единство темы на протяжении разговора сохраняется. Со стороны Бутаковой содержатся лингвистические признаки побуждения к совершению конкретных действий: сделать предварительный звонок, поторопиться с визитом, приехать в определенное время. В содержании разговоров отсутствуют скрытые для лиц, не являющихся участниками разговора, смыслы.
Защита посчитала данное заключение недопустимым доказательством, недостаточно описывающим поступившие на экспертизу предметы. Однако, заметил суд, производство экспертизы было назначено на основании постановления следователя от 13 июля 2016 г., с которым подсудимые и защитники были ознакомлены. Доводы о необходимости более точного описания поступивших на экспертизу предметов не подкреплены ссылками на положения УПК, которые содержали бы подобные требования.
Первая инстанция также посчитала, что в данном случае порядок направления в суд уголовного дела, возбужденного в отношении депутата Государственной Думы после получения на это согласия данной палаты Федерального Собрания, непосредственно урегулирован нормами уголовно-процессуального закона, в частности положениями ст. 451 УПК РФ, а положения УПК РФ обладают приоритетом над обычными федеральными законами. Более того, положения Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ, который, как это следует из его преамбулы, определяет права, обязанности и ответственность депутата Госдумы и предусматривает основные правовые и социальные гарантии при осуществлении ими своих полномочий и т.п., с очевидностью противоречат положениям кодифицированного закона, регламентирующего собственно уголовно-процессуальные правоотношения, в силу чего отсутствуют основания рассматривать ч. 5 ст. 19 закона как специальную норму по отношению к ст. 451 УПК. При таких обстоятельствах механизм разрешения законодательных коллизий между УПК и обычным федеральным законом иной отраслевой принадлежности вследствие его непосредственной регламентации в ч. 2 ст. 7 УПК обусловливает приоритетный характер норм УПК безотносительно к толкованиям, предложенным защитой.
Дача согласия Госдумы на лишение депутатской неприкосновенности и возбуждение уголовного дела в отношении депутата означает частичное лишение (ограничение) его парламентского иммунитета, в частности применительно к конкретному обвинению в совершении преступления, и не связана с умалением его статуса неприкосновенности относительно иных обстоятельств и дел, по которым подобное согласие Госдумы получено не было, заметила первая инстанция. В последнем случае депутат Госдумы сохраняет все привилегии парламентского иммунитета, исключая производство по уголовному делу, по которому такое согласие было дано.
Суд принял во внимание доводы защитников о том, что Маргарита Бутакова стоит на учете у психиатра с диагнозом «деменция», однако отметил, что сведения о ее здоровье были известны при производстве экспертизы, в ходе которой эксперты пришли к выводу о том, что Бутакова сохраняет достаточные критические способности, не обнаруживает нарушений восприятия, выраженных нарушений памяти, внимания, интеллекта, мышления. Суд признал ее вменяемой в отношении совершенного преступления, посчитав, что она может нести уголовную ответственность.
Таким образом, Московский городской суд признал Вадима Белоусова виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК, и приговорил его к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в 500 млн руб. Суд также лишил его права занимать должности на государственной службе или в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, на три года, а также лишил медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Суд обратил взыскание на денежные средства, принадлежащие супруге осужденного – Ирине Белоусовой, а также указал на конфискацию имущества.
Маргарита Бутакова была приговорена к пяти годам лишения свободы условно с испытательным сроком на четыре года, со штрафом в размере 500 млн руб.
Апелляционное обжалование
Сторона защиты подала апелляционную жалобу, в которой, в частности, подчеркивалось, что дело в отношении Маргариты Бутаковой было рассмотрено в общем порядке, а не в порядке, установленном гл. 51 «Производство о применении принудительных мер медицинского характера» УПК РФ, а дело в отношении Вадима Белоусова было принято к производству и рассмотрено незаконно – с нарушением требований ч. 5 ст. 19 Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Госдумы Федерального Собрания РФ.
Защита также указала, что приговор основан на неправомерно оглашенных показаниях свидетелей обвинения Б., О. и Жа., часть из которых подсудимому в ходе предварительного расследования не предъявлялись, следовательно, у него отсутствовала объективная и реальная возможность оспорить их на стадии предварительного расследования.
Апеллянты отмечали, что в приговоре Московского городского суда не дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, в частности акту экспертного исследования ФБУ СЗРЦСЭ Минюста России, который представляет собой лингвистическое исследование всех публикаций в СМИ от имени Вадима Белоусова. Как отмечали защитники, этим документом опровергается версия обвинения о том, что депутат декларировал необходимость увеличения финансирования дорожной отрасли Челябинской области, инфраструктуры и дорожного хозяйства региона и дорожной отрасли в целом, оказывая таким образом, общее покровительство деятельности Б. и О. и представляемых ими лиц.
В жалобе помимо прочего отмечалось, что в судебном заседании 29 марта 2022 г. председательствующий прервал адвоката Вячеслава Плахотнюка при оглашении ходатайства о признании доказательств недопустимыми и их исключении, запретил его дальнейшее оглашение, тем самым воспрепятствовав защитнику в исполнении профессиональных обязанностей.
Также адвокаты обращали внимание на то, что первая инстанция неправомерно изменила Вадиму Белоусову меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу и постановила взять его под стражу в зале суда, так как в силу ч. 3 ст. 450 УПК судебное решение об избрании в отношении депутата Госдумы в качестве меры пресечения заключения под стражу исполняется с согласия Госдумы. Аналогичная норма содержится в ч. 2 ст. 19 Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Госдумы.
Рассмотрев жалобу, Первый апелляционный суд общей юрисдикции заметил, что первая инстанция принимала меры по обеспечению явки в судебное заседание О., Б. и Жа. как в Российской Федерации, так и за ее пределами, используя международные поручения. При этом Мосгорсуд также принял во внимание, что данные свидетели не являлись единственным источником сведений о фактах, имеющих значение для дела.
Апелляция указала: доводы защиты о том, что в нарушение ч. 5 ст. 19 Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Госдумы Федерального Собрания РФ уголовное дело в отношении Вадима Белоусова направлено в суд без согласия указанной палаты Федерального Собрания, были проверены в судебном заседании, и было установлено, что отсутствие согласия Государственной Думы на передачу уголовного дела в суд не препятствовало разрешению дела по существу и вынесению итогового решения.
Первый апелляционный суд общей юрисдикции пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора и оставил его в силе.
Верховный Суд признал порядок возбуждения уголовного дела нарушенным
Не согласившись с выводами нижестоящих инстанций, защитники Вадима Белоусова обратились с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, в которой просили отменить их и прекратить производство по уголовному делу.
Защита заметила, что исследованными в суде доказательствами в деяниях осужденных не подтверждается состав преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК РФ, а суды санкционировали объективное вменение, не имея доказательств субъективной стороны преступления. В нарушение требований ст. 14, ч. 4 ст. 302 УПК судебные постановления основаны не на конкретных фактах, а на домыслах и предположениях. Кроме того, приговором незаконно обращено взыскание на средства, принадлежащие третьему лицу – Ирине Белоусовой, а приговор в части применения конфискации имущества не основан на законе. В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2018 г. № 17 «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве», конфискация возможна только в отношении денег, ценностей и иного имущества, полученного в результате преступления.
Сторона защиты посчитала, что апелляционный суд нарушил право подсудимых на защиту, не рассмотрев жалобу в полном объеме. Так, к жалобе было приложено научно-правовое заключение специалиста по конституционному праву, но в заседании суда 23 марта 2023 г. председательствующий расшил жалобу и разукомплектовал ее, изъяв заключение с комментарием: «мы почитали и дали оценку». Однако ни в законе, ни в доктрине не существует такого метода судебного познания, как «почитать и оценить», подчеркнули адвокаты.
Кроме того, в жалобе отмечалось, что вывод о вменяемости Маргариты Бутаковой на момент рассмотрения дела в Московском городском суде основан на недостоверном экспертном заключении, так как эксперты не соблюли формальные требования, предъявляемые к экспертным заключениям, и допустили ряд серьезных небрежностей при его оформлении, чем существенно затруднили анализ установленных экспертами фактических данных. Заключение имеет ряд недостатков, позволяющих усомниться в полноте проведенного исследования и обоснованности выводов, а резолютивная часть заключения содержит явные противоречия между исследовательской частью и выводами, которые являются необоснованными и бездоказательными.
Защита указала, что в апелляционном определении в нарушение п. 7 ч. 3 ст. 389.28 УПК, п. 22 Постановления Пленума ВС от 27 ноября 2012 г. № 26 «О применении норм УПК РФ, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» не приведены мотивы принятого решения.
Также в жалобе подчеркивалось, что при принятии уголовного дела к производству и рассмотрении дела Мосгорсудом были проигнорированы статус Вадима Белоусова как члена парламентского собрания Союзного государства России и Беларуси и, соответственно, парламентская неприкосновенность. Кроме того, его безосновательно лишили медали ордена «За заслуги перед Отечеством II степени», поскольку он получил ее задолго ранее до инкриминированного периода, в связи деятельностью, никак не связанной с работой в Законодательном Собрании Челябинской области, Государственной Думе или с дорожным строительством.
Изучив жалобу и материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда обратила внимание на то, что доводы о нарушении предусмотренного в отношении депутата Госдумы специального порядка направления в суд уголовного дела приводились стороной защиты в судах первой и апелляционной инстанций, однако были отклонены с указанием на приоритет положений УПК. Данные выводы, заключил ВС, основаны на неверном толковании закона.
Он пояснил: Конституционный Суд неоднократно высказывался, что при коллизии законов приоритет УПК, на который указано в ч. 2 ст. 7 УПК РФ, не является безусловным, не действует в отношении законодательных актов, предусматривающих дополнительные правовые гарантии для лиц, в силу занимаемых ими должностей имеющих особый правовой статус (определения от 8 ноября 2005 г. № 439-О; от 2 марта 2006 г. № 54-О; от 17 июня 2013 г. № 946-О).
Судебная коллегия пришла к выводу, что рассмотрение уголовного дела судом в отношении Вадима Белоусова без получения согласия Госдумы на направление прокурором дела в суд свидетельствует о допущенном по делу существенном нарушении уголовно-процессуального закона.
Кроме того, Судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для отмены приговора и апелляционного определения и в отношении Маргариты Бутаковой, поскольку, исходя из содержания обвинения, обстоятельств инкриминируемого деяния, совершенного в составе организованной группы, рассмотрение уголовного дела отдельно в отношении каждого из обвиняемых невозможно. В связи с этим ВС отменил приговор и решение апелляции и направил уголовное дело на новое рассмотрение в Мосгорсуд.
Защите предстоит еще много работы
В комментарии «АГ» Дарья Песецкая заметила, что назначение ч. 5 ст. 19 Закона о статусе сенатора РФ и статусе депутата Госдумы Федерального Собрания РФ состоит в том, чтобы исключить запрещенное Конституцией и законом привлечение к уголовной ответственности депутатов и сенаторов по политическим мотивам и за законную политическую деятельность. «Разумеется, когда дело возбуждено, но еще не расследовано, не установлены все значимые обстоятельства, исключить политические мотивы невозможно, поэтому согласие на передачу дела в суд необходимо», – рассказала она.
Как отметила Дарья Песецкая, защита настаивала на том, что из двух норм федеральных законов нужно выбирать ту, которая предоставляет больше гарантий, и что во всех известных случаях привлечения к уголовной ответственности депутатов Государственной Думы генеральный прокурор соблюдал порядок, установленный законом. Адвокат добавила, что дело не закрыто, а возвращено в первую инстанцию и потому защитникам предстоит еще много работы. «Мы рассчитываем на полное снятие всех обвинений», – указала она.
Другие защитники Вадима Белоусова воздержались от комментариев.
