Верховный Суд опубликовал Определение от 25 марта № 303-ЭС23-26138 по делу № А16-1834/2022, в котором указал на возможность привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности после прекращения дела о банкротстве должника ввиду отсутствия средств для финансирования банкротных процедур.
ООО «АгроСервис» занималось сельскохозяйственной деятельностью. В октябре 2018 г. оно получило от ООО «Акра» 1,4 млн руб. в счет предоплаты за поставку товара, однако так и не поставило товар и не вернуло аванс. Впоследствии суд взыскал с «АгроСервиса» в пользу ООО «Акра» указанную сумму, а также 214 тыс. руб. неустойки за просрочку поставки товара и 71 тыс. руб. процентов на сумму предоплаты (дело № А40-165453/2019). Далее общество «Акра» уступило это требование ООО «РостАгро».
В августе 2020 г. Наталия Кузеванова, которая была единственным участником ООО «АгроСервис» с конца марта 2017 г., а с января 2020 г. занимала пост гендиректора общества, включила в состав участников подконтрольного ООО британскую компанию «Сервисагро ЛТД». В следующем месяце Наталия Кузеванова вышла из состава участников общества «АгроСервис» и направила заявление о расторжении трудового договора с ней. В декабре Кузеванова подала заявление в налоговую инспекцию о недостоверности сведений в ЕГРЮЛ о ней как о руководителе ООО «АгроСервис».
В феврале 2021 г. по заявлению «РостАгро» суд инициировал дело о банкротстве общества «АгроСервис». Впоследствии он признал обоснованным требование указанного кредитора к должнику в сумме 1,9 млн руб. В рамках банкротного дела временный управляющий «АгроСервиса» неоднократно направлял Наталии Кузевановой запросы о предоставлении документов касательно деятельности должника. В итоге он получил от нее лишь часть запрашиваемой документации и часть – от налоговой службы.
Далее временный управляющий потребовал от Наталии Кузевановой в судебном порядке предоставить ему документы первичного бухгалтерского учета, расшифровку статей баланса, кассовых документов, кредиторской и дебиторской задолженностей, а также договоры общества не менее чем за три последних года и т.п. В декабре 2021 г. британская компания «Сервисарго ЛТД» была ликвидирована.
В мае 2022 г. суд прекратил производство по делу о банкротстве ООО «АгроСервис» в связи с отсутствием источника финансирования процедур банкротства. В связи с прекращением производства по банкротному делу он оставил без рассмотрения заявление временного управляющего об истребовании у Кузевановой информации о должнике.
Тогда «РостАгро» обратилось суд с иском о привлечении Наталии Кузевановой к субсидиарной ответственности по обязательствам «АгроСервиса» на основании подп. 2 п. 2 ст. 61.11 и п. 1, 2 ст. 61.19 Закона о банкротстве. Таким образом, заявитель ссылался как на наличие непогашенной реестровой задолженности должника перед ним, так и на неисполнение Кузевановой обязанности по передаче документации подконтрольного ей общества временному управляющему должника для ознакомления, что привело к невозможности установить причины банкротства должника, оценить его сделки, установить наличие у него активов и, как следствие, принять меры по формированию конкурсной массы и удовлетворению кредиторских требований.
Суд первой инстанции удовлетворил заявление и привлек Наталию Кузеванову к субсидиарной ответственности, взыскав с нее в пользу «РостАгро» 1,9 млн руб. и расходы на процедуру банкротства в 375 тыс. руб. Таким образом, суд счел, что ответчик контролировала должника и не передавала его документы новому участнику. Ввиду сокрытия ответчиком документации о деятельности должника суд исходил из презумпции ее вины в совершении действий (бездействии), которые привели к банкротству «АгроСервиса» и воспрепятствовали формированию конкурсной массы.
В свою очередь апелляция отменила решение нижестоящего суда и отказала в удовлетворении иска «РостАгро». Апелляционный суд указал, что в деле о банкротстве ООО «АгроСервис» не был вынесен судебный акт, обязывающий Наталию Кузеванову передать документы временному управляющему; при этом не устанавливались обстоятельства сокрытия документации, ее удержания либо утраты. Кроме того, кредиторы (включая истца) не выразили намерений о финансировании банкротства должника, «РостАгро» не исчерпало возможности по удовлетворению своих требований в деле о банкротстве должника и не возражало против прекращения производства по этому делу. При этом апелляция согласилась с выводом нижестоящего суда о номинальном характере участия компании «Сервисагро ЛТД» в обществе «АгроСервис» и наличии у ответчика статуса КДЛ. Впоследствии окружной суд поддержал выводы апелляции, и в середине января общество «АгроСервис» было ликвидировано.
Изучив кассационную жалобу «РостАгро», Верховный Суд отметил, что на стадии кассационного обжалования в ВС спор фактически свелся к разрешению вопроса о распределении бремени доказывания оснований для привлечения к субсидиарной ответственности лица, контролировавшего должника, который не рассчитался с кредиторами и не имеет средств для финансирования банкротных процедур. Кредиторам, требующим привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ, сокрывшего документы общества-должника, необходимо и достаточно доказать состав признаков, входящих в соответствующую презумпцию (подп. 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве). В частности, речь идет о наличии непогашенных требований к должнику и их размере; статусе КДЛ и его обязанности по хранению документов ООО; отсутствии (искажении) этих документов на момент введения в отношении должника процедуры наблюдения.
Со ссылкой на Постановление Конституционного Суда РФ от 7 февраля 2023 г. № 6-П Верховный Суд, в частности, напомнил о применимости презумпций ст. 61.11 Закона о банкротстве и в случае привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности после прекращения дела о банкротстве должника ввиду отсутствия средств для финансирования соответствующих процедур. Как добросовестное поведение отмечены аккумулирование и сохранение КДЛ информации о хозяйственной деятельности должника, ее раскрытие при предъявлении в суд требований о возмещении вреда, причиненного доведением должника до объективного банкротства. Отказ или уклонение указанного лица от представления суду доказательств, характеризующих хоздеятельность должника, от дачи пояснений либо их явная неполнота свидетельствуют о недобросовестном процессуальном поведении, воспрепятствовании осуществлению права кредитора на судебную защиту. Соответственно, препятствование кредитору в защите его прав косвенным образом указывает на интерес КДЛ в сокрытии своих противоправных действий и намерении уйти от ответственности.
В рассматриваемом случае, заметил Верховный Суд, общество «РостАгро» доказало наличие всех признаков, необходимых для привлечения Наталии Кузевановой к субсидиарной ответственности, в том числе тех, которые входили в соответствующую презумпцию. Речь идет о наличии не погашенной основным должником задолженности и отсутствии у него возможности ее погасить (процедура банкротства ООО «АгроСервис» прекращена в связи с отсутствием у него имущества и невозможностью его отыскания). Кроме того, у Наталии Кузевановой имеется статус КДЛ, ею была реализована общеизвестная схема ликвидации фактически несостоятельного юрлица путем включения в его состав номинального участника и последующего выхода из состава реального лица, что косвенно указывало на ее намерение как реального КДЛ не платить по долгам общества и уйти от ответственности. В свою очередь, отмечается в определении, передача документов должника иностранной компании носила мнимый характер, также было выявлено доведение Наталией Кузевановой общества «АгроСервис» до банкротства (через презумпцию сокрытия документов, подразумевающую за таким сокрытием намерение скрыть следы своих противоправных действий). В связи с этим объективно не имелось возможности установить причину банкротства общества и сформировать конкурсную массу должника без соответствующей документации (хозяйственных договоров и прочих документов первичного учета).
«Вопреки выводам апелляционного суда и суда округа, совокупность вышеприведенных признаков достаточна для удовлетворения иска. Истцу не требовалось доказывать наличие и противоправность прочих деяний Наталии Кузевановой. Отсутствие судебного акта, обязывающего Наталию Кузеванову передать документы управляющему, никоим образом не освобождало ее от такой обязанности и не препятствовало в деле о ее привлечении к субсидиарной ответственности представить эти документы. Только Наталия Кузеванова как контролирующее должника лицо могла и должна была владеть сведениями о деятельности должника, раскрыть их суду, дать объяснения о причине банкротства и предоставить суду документацию должника (или уважительные причины ее отсутствия). Доказанность того, что банкротство подконтрольного общества вызвано случайными факторами, объективными обстоятельствами, обычным предпринимательским риском и т.п., дало бы основания для освобождения контролирующего лица от субсидиарной ответственности», – указал ВС.
Он добавил, что ни в деле о банкротстве «АгроСервиса», ни в этом деле Наталия Кузеванова не представила пояснений по существу хозяйственной деятельности должника и документов о его финансово-хозяйственной деятельности. Она также не изложила в суде доводы по поводу причин банкротства контролируемого ею общества. Причины непредставления документов, приведенные ответчиком, оценены судами как неуважительные, надуманные и спровоцированные умышленными и противоправными действиями КДЛ. Отсутствие документов первичного объективно препятствует установлению достоверных сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника и о его активах. В связи с этим, резюмировал ВС, несостоятельны выводы апелляционного и окружного судов о том, что «РостАгро» не обозначило активы «АгроСервиса», для поиска которых и включения их в конкурсную массу необходима документация, и документы, отсутствие которых препятствовало проведению наблюдения.
Как счел Верховный Суд, истец убедительно указал, что на стадии наблюдения анализ финансового состояния должника позволил прийти к выводу о недостаточности у него имущества для финансирования банкротства и бесперспективности дальнейшего ведения банкротных процедур. В связи с этим общество «РостАгро» не стало наращивать расходы на ведение процедуры банкротства должника и согласилось с прекращением дела, рассчитывая, что КДЛ может быть привлечено к субсидиарной ответственности независимо от стадии, на которой прекращено банкротное дело контролируемого им юрлица. «Таким образом, апелляционный и окружной суды неправильно распределили бремя доказывания, обязав истца доказывать обстоятельства сверх тех, что предусмотрены законом в презумпции доведения юридического лица до банкротства контролировавшим его лицом. Освободив Наталию Кузеванову от обязанности опровергнуть свою причастность к доведению общества до банкротства, суды безосновательно возложили это бремя на кредитора, объективно лишенного доступа к информации о финансово-хозяйственной деятельности должника», – сообщается в определении.
В то же время, пояснил ВС, суд первой инстанции, установив все признаки, необходимые и достаточные для привлечения Кузевановой к субсидиарной ответственности, правомерно удовлетворил иск. Он также учел иные обстоятельства, свидетельствовавшие о систематическом недобросовестном поведении КДЛ, которое создало номинального владельца обществом «АгроСервис» путем формального привлечения в состав подконтрольного ООО британской компании. Последняя учреждена за 10 дней до приобретения доли в обществе «АгроСервис», обладала минимальным размером капитала, имела единственного сотрудника, являвшегося ее директором, и в скором времени была ликвидирована.
По итогам рассмотрения кассационной жалобы Верховный Суд отменил постановление апелляции и окружного суда, оставив в силе решение первой инстанции.
Партнер консалтинговой группы РКТ Иван Гулин в комментарии «АГ» отметил, что в этом деле апелляция и первая кассация не смогли разобраться в вопросе распределения бремени доказывания оснований для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. «Верховный Суд напомнил, что в ситуации информационной асимметрии, когда КДЛ намеренно скрывает доказательства от суда и кредиторов, необходимо обращаться к презумпциям. С учетом положений Закона о банкротстве и сложившейся судебной практики ВС применил презумпции, на основе которых посчитал достаточной совокупность признаков для привлечения КДЛ к ответственности. Также Верховный Суд обратился к выработанным Конституционным Судом стандартам поведения добросовестного контролирующего лица и его ответственности. Установив, что в данном деле КДЛ не соответствует указанным стандартам, ВС еще раз подчеркнул обоснованность привлечения его к ответственности. Примечательно, что Суд указал, какие конкретно действия могло предпринять КДЛ для освобождения от субсидиарной ответственности. Такие выводы помогут адвокатам и юристам как в обосновании привлечения контролирующих лиц к ответственности, так и в защите КДЛ от взысканий по обязательствам должников», – считает он.
Как отметил старший юрист бюро адвокатов «Де-юре», старший преподаватель Университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), к.ю.н. Сергей Бибиков, в данном деле ВС напомнил, что разрешение требований о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности основывается на правильном распределении бремени доказывания оснований привлечения к такой ответственности с учетом опровержимых презумпций, установленных законодателем для контролирующих лиц. «Одна из таких презумпций, которая была разрешена в этом деле, ‒ непередача бенефициаром должника и его номинальным руководителем документов арбитражному управляющему. Предполагается, что отсутствие документов, хранение которых являлось обязательным для юрлица, связано с тем, что КДЛ довело должника до состояния банкротства и во избежание своей ответственности скрывало следы правонарушения. В связи с этим, не опровергнув такую презумпцию, установленное судом КДЛ отвечает перед кредиторами должника за счет своего имущества в размере непогашенных требований к должнику. Как указал Суд, кредиторам, требующим привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ, достаточно доказать следующие обстоятельства, входящие в соответствующую презумпцию: наличие и размер непогашенных требований к должнику; статус КДЛ; его обязанность по хранению документов хозяйственного общества; отсутствие (искажение) этих документов на момент введения процедуры наблюдения. Напротив, контролирующее лицо в опровержение данной презумпции должно доказать, почему доказательства кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность и чем вызвана несостоятельность должника, каковы причины непредставления документов и насколько они уважительны», – пояснил он.
По мнению эксперта, позиция ВС заслуживает поддержки и, скорее всего, станет логичным продолжением борьбы с номинальным управлением бизнесом. «В то же время данная позиция не является новой для судебной практики. Распространение презумпции вины за доведение до банкротства на бенефициара юрлица повысит добросовестность участников гражданского оборота, усилив активность директоров в раскрытии структуры владения бизнесом и представлении доказательств целесообразности осуществления своих полномочий», – заключил Сергей Бибиков.
Старший юрист АБ КИАП Дмитрий Казанков назвал определение ВС наглядным примером восстановления прав кредитора, который в последующем будет неоднократно использоваться нижестоящими судами при вынесении решений со схожими фактическими обстоятельствами. «В рассматриваемом споре необходимо изначально обратить внимание не только на правовую позицию судебной коллегии ВС, но и на подробное установление судом первой инстанции всех существенных обстоятельств дела, который не стал применять формальный подход к заявлению кредитора и учел очевидное недобросовестное поведение лица, привлекаемого к ответственности, что в итоге и привело к установлению законности решения. Фактически, отменяя решение первой инстанции, апелляция посчитала не доказанными со стороны кредитора основания для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности, в связи с чем отказала кредитору в защите нарушенного права. ВС не только учел фактические обстоятельства спора, но и конкретизировал признаки, необходимые для привлечения к субсидиарной ответственности, указав на их достаточность для удовлетворения иска. Ключевые выводы ВС, в том числе о необходимости правильного распределения бремени представления доказательств, являются очередным сигналом для судов к наиболее детальному рассмотрению споров», – подытожил он.
По мнению советника практики разрешения споров юридической фирмы «Томашевская и партнеры» Дениса Крауялиса, в этом деле ВС, в частности, указал, что причины непредставления документов, названные контролирующим лицом, оценены не просто как «неуважительные», а как «надуманные и спровоцированные умышленными и противоправными действиями» КДЛ. «Несколько раз Суд отметил, что сокрытие КДЛ документов свидетельствует о намерении скрыть следы противоправных действий. Достаточно важным в практической области является то, что ВС указал все необходимые условия, которые требуется доказать кредиторам для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности согласно подп. 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве. Подобная оценка вызывает оптимизм, поскольку способствует формированию положительной практики, в рамках которой пострадавшим кредиторам не придется доказывать факты, которые они не могут подтвердить в силу отсутствия у них необходимых сведений о должнике. В этом деле таким формальным обстоятельством стало отсутствие судебного акта, обязывающего КДЛ передать документы управляющему, несмотря на то что в действиях такого лица прослеживалась явная недобросовестность, на что отдельно акцентировал внимание ВС, пресекая таким образом подход некоторых судов, считающих необходимым доказывание дополнительных, сугубо формальных обстоятельств для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности по указанному выше основанию Закона о банкротстве», – заключил он.
