1 августа Верховный Суд РФ вынес Определение № 307-ЭС19-2994. В данном деле Судебная коллегия по экономическим спорам решала вопрос о том, может ли кредитор, чье заявление уже принято судом в процессе банкротства, но требование еще не включено в реестр, обжаловать судебный акт, на котором основано требование другого кредитора. Коллегия решила, что может.
В делах о несостоятельности юрлиц кредитор, первым подавший заявление о банкротстве должника, получает чрезвычайно важное с практической точки зрения преимущество: он предлагает кандидатуру арбитражного управляющего, обычно утверждаемую судом.
Это преимущество, на мой взгляд, следует считать дефектом отечественного законодательства о банкротстве, поскольку оно нарушает принцип равенства кредиторов в банкротстве и ведет к нездоровой гонке за первенство между кредиторами.
Что еще хуже – данное правило предоставляет кредиторам, аффилированным с должником, серьезное преимущество: они осведомлены о его финансовом состоянии гораздо лучше, чем независимые кредиторы, а потому имеют все шансы их опередить и назначить «своего» управляющего. В связи с этим возникает резонный вопрос: будет ли такой управляющий действовать в интересах всех кредиторов, как предписывает закон, или же в интересах контролирующих должника лиц…
Так, в рассмотренном ВС РФ деле (№ А66-7543/2018) банк подал в суд заявление о банкротстве его неплатежеспособного должника – завода по производству моющих средств. Как оказалось, банк опоздал: за несколько дней до этого суд уже возбудил дело о банкротстве завода по заявлению другого кредитора, ООО «Анкор».
Названная компания примерно за полтора месяца до обращения в суд взыскала с завода относительно небольшую сумму по судебному приказу, а завод ее не заплатил. Суд принял заявление банка, но лишь в качестве заявления о вступлении в дело о банкротстве – то есть без предоставления какого-либо приоритета. Вопрос о включении требования банка в реестр кредиторов суд на тот момент еще не рассмотрел.
По мнению банка, реальные хозяйственные отношения между заводом и указанным обществом отсутствовали, а сделка, на основании которой был выдан судебный приказ, ничтожна. Цель получения судебного приказа состояла лишь в том, чтобы опередить банк в «гонке» с заявлениями о банкротстве и в конечном счете осуществить «контролируемое» банкротство завода, назначив «своего» управляющего.
Банк, полагая, что стал жертвой схемы злоупотребления правом, обжаловал в кассации судебный приказ о взыскании денег с завода в пользу общества. Однако суд возвратил жалобу, указав, что банк не имеет отношения к спору между обществом и заводом. Кроме того, банк даже не является конкурсным кредитором последнего, поскольку его требование не включено в реестр.
Не согласившись с решением кассационной инстанции, банк подал жалобу в Верховный Суд РФ. По мнению заявителя, право на возражения против требований других кредиторов, а также корреспондирующее ему право обжаловать судебный акт, на котором основано такое требование, должно возникать у банка не с момента включения его собственного требования в реестр (который, еще неизвестно, когда наступит), а раньше – с момента принятия судом заявления банка.
ВС РФ в своем определении указал, что данный спор сводится к вопросу о том, с какого момента кредитор, в том числе не первый заявитель по делу о банкротстве, вправе обжаловать судебный акт, на котором основано требование, заявленное в деле о банкротстве, если есть основания полагать, что этим судебным актом нарушены права и законные интересы конкурсных кредиторов.
По-видимому, Коллегия не нашла этот вопрос сколь-нибудь сложным. Она указала, что судебный акт, предоставляющий одному из кредиторов возможность включиться в реестр, несомненно, затрагивает интересы остальных кредиторов. Поэтому логично, что другие кредиторы должны иметь право обжаловать этот судебный акт. Именно такое правило ранее было установлено Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ (п. 24 Постановления от 22 июня 2012 г. № 35), а также Пленумом ВС РФ (п. 44 Постановления от 27 декабря 2016 г. № 62).
Ключевой вопрос о моменте возникновения прав конкурсного кредитора также был разрешен ВАС РФ, который указал (п. 30 Постановления Пленума от 23 июля 2009 г. № 60): «[С]удам следует иметь в виду, что статус лица, участвующего в деле о банкротстве, и соответствующие права (в частности, на ознакомление с материалами дела в части предъявленных всеми кредиторами требований и возражений, на участие в судебных заседаниях по рассмотрению требований всех кредиторов, на обжалование судебных актов, принятых по результатам рассмотрения указанных требований), необходимые для реализации права на заявление возражений, возникают у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом».
По итогам рассмотрения дела ВС РФ пришел к следующему выводу: «Таким образом, право на заявление возражений в отношении требований других лиц (в том числе право на обжалование судебного акта, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование), возникает у кредитора с момента принятия его требования к рассмотрению судом».
Данная позиция, на мой взгляд, не является новшеством. ВС сослался на два прецедента Судебной коллегии по экономическим спорам. В одном из них дело касалось банкротства того же самого должника и в нем фигурировал тот же банк, но иной конкурирующий кредитор. Еще одно, третье дело рассматривалось Судебной коллегией по гражданским делам, которая пришла к аналогичному выводу.
В частности, ВС РФ подчеркнул, что, возвратив кассационную жалобу, суд округа был лишен возможности проверить обоснованность и убедительность приведенных банком доводов в пользу отмены приказа, что нарушает права и законные интересы последнего. «Занятый судом округа подход фактически исключает возможность конкуренции нескольких заявителей по делу о банкротстве между собой, блокирует право последующего заявителя реально возражать против обоснованности заявления первого кредитора о банкротстве должника», – отмечено в документе.
В итоге Суд отменил акты нижестоящего суда и направил кассационную жалобу банка на новое рассмотрение в суд округа.
Таким образом, высшая судебная инстанция пришла к выводу, что кредитор имеет право на обжалование судебных актов, на которых основаны требования других кредиторов, с момента принятия его заявления судом в деле о банкротстве должника. Полагаю, что такой вывод полностью соответствует здравому смыслу.
Вопрос о том, с какого момента кредитор получает права в процессе о банкротстве, в общем виде давно решен судебной практикой: с момента принятия судом заявления этого кредитора. Нет оснований полагать, что именно при обжаловании сделок должника может действовать какое-то другое правило.
Понятно, что подавший заявление кредитор имеет легитимный интерес в финансовом состоянии должника даже до того, как рассмотрение его заявления закончено. Значит, он должен иметь возможность бороться против вывода активов руководством должника. Однако к тому моменту, как требование кредитора будет включено в реестр, «сражение» может оказаться проигранным.
Если даже требование такого кредитора в итоге не будет включено в реестр, ничего страшного не случится, ведь в случае победы кредитора в «сражении» за выведенные активы они не передаются данному кредитору, а возвращаются в конкурсную массу должника.
Проблема дополнительно обостряется неудачной нормой Закона о банкротстве, согласно которой первый подавший заявление кредитор получает огромное преимущество перед остальными в виде наличия практической возможности назначения «своего» управляющего. А это значит, что аффилированный кредитор при ином решении вопроса имел бы практическую возможность, первым подав заявление, надолго заблокировать попытки независимых кредиторов бороться за активы.
Если в подобном деле банку будет отказано в возможности обжаловать спорный судебный акт, он окажется беззащитен против возможного злоупотребления правом.
Определение ВС, на мой взгляд, не устраняет все возможные злоупотребления, но делает важный шаг в пользу независимых кредиторов, а также против «схемотехников».
Правда, здесь возникает новый риск злоупотреблений – в виде подачи необоснованных заявлений о вступлении в дело о банкротстве, чтобы «вставлять палки в колеса» реальным кредиторам в угоду контролирующим банкрота лицам. Возможно, нужен какой-то компенсаторный механизм. Но это уже более тонкая настройка, которой, вероятно, будут посвящены другие акты ВС РФ.
