Явное противоречие в действиях стороны
В недавней новости на сайте «АГ» обсуждалось определение Верховного Суда РФ, в котором основанием для направления дела на новое рассмотрение стало неиспользование нижестоящим судом принципа эстоппель, подлежавшего применению, исходя из поведения ответчика. Из определения следует, что проверенный кассационной коллегией гражданско-правовой спор возник по иску лица, который по договору цессии приобрел все права по договору займа, включая права требования к заемщику, нарушившему обязательства по возврату денежных средств. Договор займа был обеспечен залогом недвижимости – квартиры, принадлежавшей заемщику. После заключения договора цессии заемщик признал наличие задолженности по договору займа, о чем дал соответствующую расписку новому займодавцу, однако долг не погасил, в связи с чем займодавец был вынужден обратиться в суд с иском об обращении взыскания на заложенную квартиру.
Однако в ходе рассмотрения дела ответчик-заемщик свою позицию в корне поменял и начал настаивать на том, что денежных средств по договору займа не получал, значит, договор займа не заключен, а обеспечивающий его договор залога недействителен. Суд первой инстанции защитил права нового займодавца и принял решение об обращении взыскания на квартиру, однако апелляционный суд принял сторону ответчика и отказал в иске по мотиву недоказанности истцом факта передачи ответчику средств первым займодавцем в момент заключения договора займа.
Кассационная инстанция в лице Верховного Суда РФ обратила внимание на явное противоречие между действиями заемщика, который до обращения в суд признавал наличие долга по договору займа, а после возбуждения судебного дела отрицал факт получения займа в целом. Не найдя добросовестных оснований для изменения позиции ответчиком, Верховный Суд РФ сослался на п. 3 ст. 432 ГК РФ и указал на утрату ответчиком права заявлять перед судом о незаключенности договора займа, что является частным случаем принципа эстоппель.
Утрата права лица на возражение
Принцип эстоппель подразумевает утрату права лица на возражение. Именно так его изначально определял Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ (постановления от 22 марта 2011 г. № 13903/11, от 23 апреля 2012 г. № 1649/13 и от 24 июня 2014 г. № 1332/14).
Существо эстоппеля можно свести к тому, что недобросовестная сторона, совершив те или иные действия либо не совершив их своевременно, в первом случае утрачивает право оспаривать факты, которые такими действиями подтверждаются, а во втором – лишается права совершить действия, от которых длительное время уклонялась.
В ряде постановлений Арбитражного суда Московского округа, например в Постановлении от 5 августа 2015 г. по делу № А41-11651/15, разъясняется, что главная задача принципа состоит в том, чтобы воспрепятствовать недобросовестной стороне получить преимущества и выгоду вследствие своей непоследовательности в поведении в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной.
Эффективный способ защиты
Несмотря на то что понятие «эстоппель» было заимствовано из английской системы права, системный анализ норм российского законодательства, например ст. 1 и 10 ГК РФ, ст. 9 и 159 АПК РФ, позволяет утверждать, что данный принцип, основанный на приоритетной защите прав добросовестного лица от последствий злоупотребления правом со стороны его контрагента, не являлся новеллой в полном смысле этого слова. Кроме того, именно широкое применение эстоппеля в судебной практике как действенной санкции за недобросовестность лица, выразившуюся в его противоречивом поведении, сделало данный принцип эффективным способом защиты права добросовестного участника.
Хотя данный принцип не сформулирован законодателем в числе фундаментальных принципов российского права, его частные случаи прямо закреплены, например, в положениях п. 5 ст. 166 ГК РФ об утрате права недобросовестного лица заявлять о недействительности сделки, в частности, если его поведение после ее заключения давало иным лицам основание полагаться на действительность такой сделки, а также п. 3 ст. 432 ГК РФ, который был применен Верховным Судом РФ в рассмотренном выше деле об обращении взыскания на заложенную квартиру. Положения п. 3 ст. 432 ГК РФ указывают на утрату права лица требовать признания незаключенным договора, по которому оно приняло полное или частичное исполнение либо иным образом подтвердило действие такого договора.
Указанные нормы являются именно частными случаями использования принципа и не исключают его применение в иных, прямо не определенных законом случаях. В качестве примера можно назвать утрату права стороны возражать против выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, вынесенного «против нее», по мотиву того, что третейский суд аффилирован с выигравшей стороной. Проверяя законность судебных актов, принятых по такому спору, Верховный Суд РФ в Определении № 310-ЭС14-4786 обратил внимание нижестоящих судов на то, что об этой аффилированности проигравшей стороне было известно изначально, еще на стадии переговоров по заключению договора, содержащего соответствующую третейскую оговорку. Оценив изменение поведения такой стороны после проигрыша в третейском суде и не найдя разумного и объективного обоснования такого изменения, Верховный Суд РФ указал на утрату права проигравшей стороны возражать против выдачи исполнительного листа на принудительное взыскание с нее суммы долга по решению третейского суда. Из выделенных Верховным Судом РФ обстоятельств следует, что утрата права на возражение произошла у лица в момент заключения им третейского соглашения.
Стоит отметить, что эстоппель в равной степени применяется как к защите добросовестного участника гражданского оборота в материально-правовых отношениях, так и к случаям злоупотребления процессуальными правами в судебном споре, что делает его эффективным инструментом судебного представителя.
Эстоппель в процессуальном праве, и, в частности, в арбитражном процессе, в большей степени связан со своевременностью выполнения процессуальных действий. Его применение обусловлено ч. 2 ст. 9 АПК РФ, возлагающей на лиц, участвующих в деле, риск наступления последствий совершения или несовершения ими этих действий, а также корреспондирующей ей ч. 5 ст. 159 АПК РФ о праве суда отказать в удовлетворении заявления или ходатайства, если они не были поданы своевременно по причине злоупотребления лицом своим процессуальным правом и явно направлены на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта.
Практика показывает, что эстоппель позволяет отклонить даже заявления о так называемых безусловных основаниях для отмены судебного акта. Так, в Определении от 13 апреля 2016 г. № 306-ЭС15-14024, включенном в Обзор правовых позиций по вопросам частного права за апрель 2016 г., Верховный Суд РФ отменил постановление кассационного арбитражного суда о прекращении производства по делу в связи с неподведомственностью спора арбитражным судам, принятого по заявлению одного из участников спора о том, что один из соответчиков являлся физическим лицом без статуса индивидуального предпринимателя. При этом Верховный Суд РФ указал: хотя постановление кассации о неподведомственности спора арбитражному суду соответствует закону, стоит учесть, что судебный спор с участием ответчика – физического лица рассматривается с 2011 г., и ни один из участников процесса, включая заявителя, в течение нескольких лет не ставил вопрос о прекращении дела по указанному выше основанию, а также что в ходе его рассмотрения физическому лицу были причинены существенные убытки. Учитывая фактические обстоятельства спора, Верховный Суд РФ применил принцип эстоппель о несвоевременности процессуального заявления о прекращении производства по делу и вернул дело на рассмотрение в арбитражный суд.
Несколько правил, связанных с применением эстоппеля
Анализ норм права и судебной практики показывает, что для применения эстоппеля представителю лица в суде следует подтвердить наличие противоречивого поведения противоположной стороны спора, недобросовестность такого лица, а также быть готовым представить доказательства добросовестности и осмотрительности действий своего доверителя. Данный подход справедлив как в случае с процессуальным поведением, так и в отношении поведения участника в гражданском обороте.
Кроме того, участникам судопроизводства следует учитывать риск применения рассматриваемого принципа против их интересов. В этой связи еще на стадии подготовки к обращению в суд судебному представителю необходимо ответственно и аккуратно подходить к формированию правовой позиции по спору с целью выявления и исключения из нее противоречий поведения своего доверителя, которые нельзя объективно обосновать его добросовестными действиями, продумать распределение бремени доказывания, а также воздержаться от построения позиции на сомнительных обстоятельствах, которые в дальнейшем затруднительно будет подтвердить доказательственной базой.
Отдельное внимание следует уделить проработке стратегии ведения судебного дела и определению круга заявлений и ходатайств, которые потребуется подать для подтверждения своей правовой позиции и для опровержения позиции оппонента, а также рассчитать время, когда их подача будет наиболее эффективной.
