Постановление Конституционного Суда РФ от 17 марта № 8-П/2017 принято по очень сложному вопросу. По сути, Конституционному Суду РФ предстояло ответить на вопрос, насколько допустимы ограничения конституционного права гражданина на свободу пикетирования (ст. 31 Конституции РФ) путем ограничения конституционного права на личную неприкосновенность и свободу передвижения (ст. 22, 27 Конституции РФ). В такого рода ситуациях Конституционный Суд РФ ищет баланс публичного и частного интереса. В зависимости от того, будет ли найден этот баланс и как он будет описан в судебном акте, решится вопрос с правильностью применения нормы закона на практике.
Действительно, на первый взгляд достаточно спорным выглядит п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции», позволяющий доставление гражданина для защиты от непосредственной угрозы его жизни и здоровью, в случае если сам гражданин не способен позаботиться о себе либо опасности невозможно избежать иным способом. Между тем ст. 2 Конституции РФ не позволяет освободить государство в лице его государственных органов или должностных лиц от обязанности защитить человека, в случае если его жизни или здоровью имеется непосредственная угроза. Поэтому существование данной нормы в Федеральном законе «О полиции» вполне оправданно.
Однако в правоприменительной деятельности правильные по содержанию правовые нормы зачастую получают извращенное толкование и применение. А когда с таким толкованием соглашаются суды, в том числе апелляционной инстанции, изначально правильная по сути норма закона превращается в инструмент оказания давления и решения ведомственных вопросов.
В связи с этим Конституционный Суд РФ вынужден не только отвечать на основной вопрос – конституционна или нет оспариваемая норма закона, но и давать ей конституционно-правовое толкование, для того чтобы избежать в дальнейшем ее неправильное, извращенное применение на практике.
Представляется, что в рассматриваемом случае Конституционный Суд РФ обозначил основные условия, при которых допускается принудительное доставление: а) угроза жизни и здоровью гражданина в месте его нахождения должна быть реальной, а не предполагаемой; б) эта угроза жизни должна выражаться в высоком риске причинения вреда его жизни и здоровью; в) сотруднику полиции должно быть очевидно, что названной угрозы невозможно избежать иным способом, кроме как принудительным доставлением. При этом сотрудник полиции может осуществить принудительное доставление только тогда, когда у него отсутствует объективная возможность другими законными действиями устранить эту угрозу или противостоять ей без прекращения пикетирования при условии, что гражданин отказывается от перемещения в другое безопасное место.
Очень важным также является разъяснение, что само по себе несогласие гражданина, осуществляющего одиночное пикетирование на законных основаниях, с принудительным доставлением не может рассматриваться как неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции и влечь за собой административно-правовую ответственность.
Если объективно и независимо рассматривать случаи принудительного доставления гражданина, осуществляющего одиночное пикетирование, сквозь призму соблюдения каждого из указанных выше условий, то законных ситуаций принудительного доставления будет единицы.
Теперь дело за правоприменительной практикой. Только от судов общей юрисдикции зависит, будут ли эти условия объективно и независимо толковаться в каждом конкретном случае или нет.
Действительно, на первый взгляд достаточно спорным выглядит п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции», позволяющий доставление гражданина для защиты от непосредственной угрозы его жизни и здоровью, в случае если сам гражданин не способен позаботиться о себе либо опасности невозможно избежать иным способом. Между тем ст. 2 Конституции РФ не позволяет освободить государство в лице его государственных органов или должностных лиц от обязанности защитить человека, в случае если его жизни или здоровью имеется непосредственная угроза. Поэтому существование данной нормы в Федеральном законе «О полиции» вполне оправданно.
Однако в правоприменительной деятельности правильные по содержанию правовые нормы зачастую получают извращенное толкование и применение. А когда с таким толкованием соглашаются суды, в том числе апелляционной инстанции, изначально правильная по сути норма закона превращается в инструмент оказания давления и решения ведомственных вопросов.
В связи с этим Конституционный Суд РФ вынужден не только отвечать на основной вопрос – конституционна или нет оспариваемая норма закона, но и давать ей конституционно-правовое толкование, для того чтобы избежать в дальнейшем ее неправильное, извращенное применение на практике.
Представляется, что в рассматриваемом случае Конституционный Суд РФ обозначил основные условия, при которых допускается принудительное доставление: а) угроза жизни и здоровью гражданина в месте его нахождения должна быть реальной, а не предполагаемой; б) эта угроза жизни должна выражаться в высоком риске причинения вреда его жизни и здоровью; в) сотруднику полиции должно быть очевидно, что названной угрозы невозможно избежать иным способом, кроме как принудительным доставлением. При этом сотрудник полиции может осуществить принудительное доставление только тогда, когда у него отсутствует объективная возможность другими законными действиями устранить эту угрозу или противостоять ей без прекращения пикетирования при условии, что гражданин отказывается от перемещения в другое безопасное место.
Очень важным также является разъяснение, что само по себе несогласие гражданина, осуществляющего одиночное пикетирование на законных основаниях, с принудительным доставлением не может рассматриваться как неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции и влечь за собой административно-правовую ответственность.
Если объективно и независимо рассматривать случаи принудительного доставления гражданина, осуществляющего одиночное пикетирование, сквозь призму соблюдения каждого из указанных выше условий, то законных ситуаций принудительного доставления будет единицы.
Теперь дело за правоприменительной практикой. Только от судов общей юрисдикции зависит, будут ли эти условия объективно и независимо толковаться в каждом конкретном случае или нет.
