Когда в позициях согласья нет…

Наиболее сложным этапом подготовительных действий адвоката-защитника к судебному разбирательству является определение позиции по уголовному делу и согласование ее с подзащитным.

В соответствии с подп. 3 и 4 п. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат (защитник) не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, заявлять о доказанности вины подзащитного, если тот ее отрицает.

В юридической науке данное положение Закона активно обсуждается. Так, одни эксперты считают, что адвокату нельзя занимать позицию защиты, при которой утверждается виновность подзащитного, даже частичная, если подсудимый не признает себя виновным в совершении преступления¹. По мнению других, адвокат, действующий в интересах подсудимого, должен согласовывать с ним свои действия по осуществлению защиты только по принципиальным вопросам².

Можно было бы оставить эти разногласия ученым, но только данная проблема непосредственно отражается в практической деятельности многих защитников по уголовным делам. По результатам изучения материалов судебной практики мною были выделены основные процессуальные нарушения адвокатов, существенно затрагивающие право на защиту подсудимого в ходе судебного разбирательства.

Во-первых, когда подсудимый занимает позицию, согласно которой не признает себя виновным, а защитник выражает собственную позицию относительно обвинения.

Так, подсудимая З. в ходе судебного следствия не соглашалась с предъявленным ей обвинением по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ и отрицала наличие умысла на сбыт наркотических средств. Вместе с тем защитник, выступая в прениях, выразил собственную позицию относительно обвинения, заявив, что его подзащитная вину признала полностью, просил учесть ее состояние здоровья, положительные характеристики, обвинение в совершении неоконченного преступления и назначить наказание с применением ст. 64 УК либо не связанное с лишением свободы.

Таким образом, защитник допустил нарушение конституционного права обвиняемой на получение квалифицированной юридической помощи.

Апелляционным определением данный приговор был отменен и дело направлено на новое рассмотрение в связи с нарушением права на защиту³.

Другой пример. Из протокола судебного заседания следовало, что Т. вину в совершении преступления по ч. 3 ст. 159 УК не признавала. Вопреки позиции подзащитной, в ходе судебного заседания адвокат И. дважды заявляла ходатайство о возвращении дела прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для предъявления подсудимой более тяжкого обвинения, так как в обвинительном заключении фактически было указано на использование обвиняемой служебного положения при совершении преступления, а также в связи с необходимостью квалификации ее действий дополнительно по ч. 1 ст. 327 УК. Аналогичная позиция адвоката содержалась и в ее речи в прениях.

Таким образом, И. высказала позицию, которая не совпадала с позицией подзащитной, оспаривавшей в судебном заседании свою вину в совершенном преступлении, – то есть не выполнила обязанности, связанные с представлением в судебном заседании интересов Т., лишив тем самым ее права на эффективную защиту и доведение до суда позиции по рассматриваемому уголовному делу, чем нарушила гарантированное Конституцией РФ право подсудимой на защиту⁴.

Во-вторых, когда подсудимый признает свою вину, но не соглашается с квалификацией деяния, формой вины и наличием, например, отягчающих наказание обстоятельств, а защитник высказывает позицию полного признания вины подсудимым в инкриминируемом ему деянии.

Так, в судебном заседании подсудимый И. не признал вины в совершении преступления по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК и просил переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 118. Защитник П. в прениях сторон просила при назначении наказания учесть, что ее подзащитный признал вину в совершении преступления по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК, своими признательными показаниями помог следствию в раскрытии преступления и в совершенном деянии раскаивается.

Тем самым защитник фактически поддержала версию обвинения о виновности И. в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК, несмотря на то что подзащитный против этого возражал⁵.

В-третьих, когда подсудимый высказывает утверждение о признании вины, однако фактически вину в предъявленном обвинении не признает, а защитник, не вникая в суть даваемых им показаний, заявляет о полном признании вины подсудимым.

Органами предварительного следствия Д. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК. Из протокола судебного заседания следовало, что подсудимый, несмотря на заявление о полном признании вины, показал следующее: когда потерпевший стал наносить ему удары, он присел, стал отбиваться и хотел ударить потерпевшего по рукам, чтобы выбить у него из рук палку, однако с разворота получилось, что удар пришелся на шею потерпевшего.

Таким образом, в судебном заседании Д. фактически не признал себя виновным по предъявленному обвинению, указав на причинение телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, по неосторожности и в целях самообороны.

Вместе с тем защитник обвиняемого в судебных прениях заявил о полном признании подсудимым своей вины, его раскаянии в содеянном и просил назначить минимальное наказание по ч. 4 ст. 111 УК⁶.

Расхождение позиций защитника и подзащитного приводит к нарушению права на защиту, что является безусловным основанием отмены решения вышестоящим судом. Несмотря на то что защитник является самостоятельным участником судопроизводства, его позиция по уголовному делу, как и круг полномочий, определяются тем, что он выступает на стороне защиты и призван отстаивать права и интересы подозреваемого (обвиняемого, подсудимого).

Приведенные типичные нарушения права на защиту указывают на ненадлежащее исполнение указанными адвокатами профессиональных обязанностей и влекут применение мер дисциплинарной ответственности. Думаю, что причиной таких нарушений является зачастую недобросовестное, формальное отношение к защите. В связи с этим полагаю, что контролировать соблюдение условий о неправомерности причинения вреда интересам подзащитного, на мой взгляд, должны по возможности органы адвокатского самоуправления.