30 марта 2017 г. Санкт-Петербургский городской суд частично удовлетворил мое административное исковое заявление о присуждении компенсации за нарушение права на досудебное уголовное судопроизводство в разумный срок, поданное в связи с превышением ГСУ ГУ МВД России четырехгодичного срока предварительного следствия по уголовному делу о хищении денежных средств участников долевого строительства должностными лицами компании ООО «Нординвестстрой» (ч. 3 и 4 ст. 159 УК РФ).
Известно, что если денежные средства, переданные компании-застройщику участниками долевого строительства, похищены путем совершения физическим лицом мошенничества, то компания завершить строительство дома не может по причине отсутствия финансовых средств, и попытки компенсации в гражданском или арбитражном судопроизводстве неэффективны по той же причине. Таким образом, компенсация причиненного участникам долевого строительства ущерба возможна только в уголовном судопроизводстве, где к ответственности привлекается не безденежная компания, а виновные в хищении физические лица.
В делах обманутых дольщиков понесенный потерпевшими ущерб всегда значительный, эти дела имеют повышенный общественный резонанс и социальное значение, нередко находятся на контроле органов исполнительной власти и депутатов, освещаются в СМИ.
Все это имеет место и по этому уголовному делу, но на пятый год предварительного следствия никому обвинение предъявлено не было, оно все еще ведется в отношении «неустановленных руководителей компании-застройщика», а уголовное преследование в отношении подозреваемого, генерального директора и единственного собственника компании, в 2015 г. было прекращено за недоказанностью его умысла на совершение мошенничества.
Затем, после года изучения четырехстраничного ответа экспертного учреждения о невозможности оценить степень готовности дома из-за недостаточности документов по строительству, следствие назначило дополнительную строительно-техническую экспертизу и сообщило, что начало ее проведение ожидается в первом квартале 2019 г. Если эксперты вновь не смогут оценить степень готовности дома, уголовное дело будет прекращено за недоказанностью события преступления.
На момент подачи административного искового заявления уголовное дело в десятый раз было приостановлено по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ – за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, и не расследовалось по этому основанию в совокупности более двух лет. Один раз дело было приостановлено по причине невозможности участия в следственных действиях подозреваемого без предоставления им подтверждающих эту невозможность документов.
Все постановления о приостановлении предварительного следствия отменены, а надзирающая прокуратура в своем ответе указала на многократные меры прокурорского реагирования с привлечением виновных должностных лиц следственного органа к ответственности за ненадлежащую организацию расследования.
В ходе сравнительно непродолжительного судебного разбирательства административного иска действовавшее на дату его подачи постановление о приостановлении производства по уголовному делу было в очередной раз отменено, через короткое время следователь еще раз приостановил производство по делу, и ближе к завершению рассмотрения административного иска это постановление было вновь отменено как необоснованное.
Все решения об отмене постановлений о приостановлении предварительного следствия, как и постановление о прекращении уголовного преследования генерального директора компании-застройщика, суд в ходе рассмотрения административного иска запросил и исследовал.
Представители следственного органа ГСУ ГУ МВД СПб и ЛО (не путать с административным ответчиком по иску – МВД России) в суд не явились, ограничились представлением суду письменных материалов. Позиции представителей МВД России и Минфина России сводились к тому, что административный иск не может быть рассмотрен судом по причине отсутствия в уголовном деле обвиняемого, как это указано в ч. 5 ст. 250 КАС РФ.
Административные ответчики также сослались на Постановление Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», где в п. 2 «а» говорится о том, что закон о такой компенсации распространяется на уголовные дела с установленным подозреваемым или обвиняемым (напомним, что ранее применялось аналогичное Постановление Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 30/64, на текущий момент оно отменено).
Однако суд обратил внимание, что административный иск подан в период действия постановления о приостановлении предварительного следствия за неустановлением подлежащего привлечению в качестве обвиняемого лица, в связи с чем подлежит применению ч. 6 ст. 250 КАС РФ, на которую административный истец ссылается. До принятия КАС РФ, когда подобные иски (заявления) рассматривались в порядке гл. 22.1 ГПК РФ, Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что для уголовных дел, где подлежащее привлечению в качестве обвиняемого лицо не установлено, необходимо оценить достаточность принятых к установлению такого лица мер (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2013 г. № 14-П по жалобе А.Е. Поповой, Определение от 9 декабря 2014 г. № 2754-О по жалобе Н.А. Подкопаевой, Постановление от 11 ноября 2014 г. № 28-П по жалобам В.В. Курочкина, А.Б. Михайлова, А.С. Русинова).
Общий подход высших судов РФ к вопросам компенсации потерпевшим за длительность досудебного производства по уголовному делу состоит в том, что законодательство о такой компенсации принято во исполнение решений Европейского Суда по правам человека и с учетом данных в них толкований ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод о разумных сроках судопроизводства. Как известно, эти решения ЕСПЧ в основном касаются защиты прав обвиняемых по заволокиченным уголовным делам. Уголовное преследование осуществляется в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого, и когда такое лицо не установлено, это серьезно ограничивает возможность оценки разумности срока производства по делу.
Основная формальная проблема обращения с административными исками по заволокиченным в стадии предварительного следствия делам сводится к правильному определению оснований обращения с иском – ч. 5 или ч. 6 ст. 250 КАС РФ. Причем если ч. 5 ст. 250 КАС РФ требует предварительного обжалования в порядке ст. 124 или ст. 125 УПК РФ нарушения разумных сроков судопроизводства по уголовному делу, то ч. 6 такого условия не содержит. Однако с практической точки зрения для всех случаев рекомендуется обращение с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, так как по заволокиченным уголовным делам нельзя презюмировать, что если потерпевший о приостановлении предварительного следствия или о прекращении уголовного преследования подозреваемого не уведомлен, то предварительное следствие по делу идет и подозреваемый имеется. Поэтому до решения вопроса об обращении с административным иском о компенсации процессуальную ситуацию по делу рекомендуется проверить в порядке ст. 125 УПК РФ.
Вторым доводом административных ответчиков была их оценка добросовестности, полноты, тщательности расследования при особой сложности предмета доказывания по уголовному делу. Данный довод не получил развития, так как ответчики закономерно пояснили, что с материалами уголовного дела они не знакомы, субъектами производства по уголовному делу они не являются, а субъект производства – следователь – в суд не явился.
Оценив в этой части представленные следствием письменные материалы, суд указал, что, несмотря на сложность уголовного дела, основными факторами длительности досудебного производства являются нераспорядительные и неэффективные действия органа предварительного следствия: все десять постановлений о приостановлении предварительного следствия были отменены, в одном случае невозможность участия подозреваемого в следственных действиях не была подтверждена документами, в общей сложности следствие не велось более двух лет. Полагаю, что и письменный ответ надзирающей прокуратуры о виновных действиях и бездействии должностных лиц следственного органа дополнительно убедил суд в недобросовестности работы следствия.
В итоге Санкт-Петербургский городской суд административное исковое заявление удовлетворил частично.
В вынесенном решении суд прежде всего согласился с доводом административного истца о том, что срок досудебного производства по уголовному делу следует исчислять именно с даты первичного обращения с заявлением о совершении преступления. Таким образом, данный срок был установлен судом в 4 года 6 месяцев и 27 дней. Основанием здесь явились положения ч. 3.1 и 3.3 ст. 6.1 УПК РФ.
Доводы административного ответчика МВД России о том, что административный истец не имел права на обращение с административным иском в силу правил ч. 5 ст. 250 КАС РФ, были отвергнуты судом по причине применения оснований ч. 6 ст. 250 КАС РФ, после чего суд дал оценку добросовестности работы следственного органа в том смысле, что более двух лет предварительное следствие было приостановлено и все десять постановлений о приостановлении предварительного следствия были отменены как необоснованно вынесенные.
Наконец, о сумме компенсации. Административным истцом была заявлена сумма в 4 млн 700 тыс. рублей на основании цены договора с компанией-застройщиком и суммы исполнительных производств по имеющимся судебным решениям о взыскании неустойки при наличии постановлений ФССП о прекращении всех исполнительных производств по причине неустановления имущества компании-застройщика. Настоящую статью мы начинали с тезиса о том, что если деньги украдены физическим лицом, то получить их путем гражданского или арбитражного производства у юридического лица (компании) нельзя, так как этих денег в компании уже нет – они перешли к физическому лицу, совершившему хищение. И компенсировать ущерб можно только по завершении уголовного судопроизводства в отношении совершившего хищение (преступление) лица.
Между тем суд, разрешая вопрос о сумме компенсации, ссылаясь на п. 60 Постановления Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11, указал, что при определении такой суммы следует руководствоваться практикой Европейского Суда по правам человека, т.е. теми суммами, которые присуждает ЕСПЧ за нарушение ч. 1 ст. 6 Конвенции в части нарушения права на разумный срок судопроизводства. Справедливую сумму компенсации в данном деле суд определил в 50 тыс. рублей, т.е. по текущему курсу ЦБ РФ примерно в 845 евро.
Однако практика ЕСПЧ состоит в присуждении компенсаций за нарушение разумных сроков судопроизводства в размере нескольких тысяч евро (есть и решения о присуждении десятков тысяч евро). Поэтому полагаю установленную судом сумму компенсации заниженной примерно в десять раз по сравнению с практикой ЕСПЧ. Определение размера компенсации является общеизвестной проблемой нашей судебной практики и зачастую сводится к усмотрению суда.
Известно, что если денежные средства, переданные компании-застройщику участниками долевого строительства, похищены путем совершения физическим лицом мошенничества, то компания завершить строительство дома не может по причине отсутствия финансовых средств, и попытки компенсации в гражданском или арбитражном судопроизводстве неэффективны по той же причине. Таким образом, компенсация причиненного участникам долевого строительства ущерба возможна только в уголовном судопроизводстве, где к ответственности привлекается не безденежная компания, а виновные в хищении физические лица.
В делах обманутых дольщиков понесенный потерпевшими ущерб всегда значительный, эти дела имеют повышенный общественный резонанс и социальное значение, нередко находятся на контроле органов исполнительной власти и депутатов, освещаются в СМИ.
Все это имеет место и по этому уголовному делу, но на пятый год предварительного следствия никому обвинение предъявлено не было, оно все еще ведется в отношении «неустановленных руководителей компании-застройщика», а уголовное преследование в отношении подозреваемого, генерального директора и единственного собственника компании, в 2015 г. было прекращено за недоказанностью его умысла на совершение мошенничества.
Затем, после года изучения четырехстраничного ответа экспертного учреждения о невозможности оценить степень готовности дома из-за недостаточности документов по строительству, следствие назначило дополнительную строительно-техническую экспертизу и сообщило, что начало ее проведение ожидается в первом квартале 2019 г. Если эксперты вновь не смогут оценить степень готовности дома, уголовное дело будет прекращено за недоказанностью события преступления.
На момент подачи административного искового заявления уголовное дело в десятый раз было приостановлено по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ – за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, и не расследовалось по этому основанию в совокупности более двух лет. Один раз дело было приостановлено по причине невозможности участия в следственных действиях подозреваемого без предоставления им подтверждающих эту невозможность документов.
Все постановления о приостановлении предварительного следствия отменены, а надзирающая прокуратура в своем ответе указала на многократные меры прокурорского реагирования с привлечением виновных должностных лиц следственного органа к ответственности за ненадлежащую организацию расследования.
В ходе сравнительно непродолжительного судебного разбирательства административного иска действовавшее на дату его подачи постановление о приостановлении производства по уголовному делу было в очередной раз отменено, через короткое время следователь еще раз приостановил производство по делу, и ближе к завершению рассмотрения административного иска это постановление было вновь отменено как необоснованное.
Все решения об отмене постановлений о приостановлении предварительного следствия, как и постановление о прекращении уголовного преследования генерального директора компании-застройщика, суд в ходе рассмотрения административного иска запросил и исследовал.
Представители следственного органа ГСУ ГУ МВД СПб и ЛО (не путать с административным ответчиком по иску – МВД России) в суд не явились, ограничились представлением суду письменных материалов. Позиции представителей МВД России и Минфина России сводились к тому, что административный иск не может быть рассмотрен судом по причине отсутствия в уголовном деле обвиняемого, как это указано в ч. 5 ст. 250 КАС РФ.
Административные ответчики также сослались на Постановление Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», где в п. 2 «а» говорится о том, что закон о такой компенсации распространяется на уголовные дела с установленным подозреваемым или обвиняемым (напомним, что ранее применялось аналогичное Постановление Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 30/64, на текущий момент оно отменено).
Однако суд обратил внимание, что административный иск подан в период действия постановления о приостановлении предварительного следствия за неустановлением подлежащего привлечению в качестве обвиняемого лица, в связи с чем подлежит применению ч. 6 ст. 250 КАС РФ, на которую административный истец ссылается. До принятия КАС РФ, когда подобные иски (заявления) рассматривались в порядке гл. 22.1 ГПК РФ, Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что для уголовных дел, где подлежащее привлечению в качестве обвиняемого лицо не установлено, необходимо оценить достаточность принятых к установлению такого лица мер (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 июня 2013 г. № 14-П по жалобе А.Е. Поповой, Определение от 9 декабря 2014 г. № 2754-О по жалобе Н.А. Подкопаевой, Постановление от 11 ноября 2014 г. № 28-П по жалобам В.В. Курочкина, А.Б. Михайлова, А.С. Русинова).
Общий подход высших судов РФ к вопросам компенсации потерпевшим за длительность досудебного производства по уголовному делу состоит в том, что законодательство о такой компенсации принято во исполнение решений Европейского Суда по правам человека и с учетом данных в них толкований ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод о разумных сроках судопроизводства. Как известно, эти решения ЕСПЧ в основном касаются защиты прав обвиняемых по заволокиченным уголовным делам. Уголовное преследование осуществляется в отношении конкретного лица – подозреваемого или обвиняемого, и когда такое лицо не установлено, это серьезно ограничивает возможность оценки разумности срока производства по делу.
Основная формальная проблема обращения с административными исками по заволокиченным в стадии предварительного следствия делам сводится к правильному определению оснований обращения с иском – ч. 5 или ч. 6 ст. 250 КАС РФ. Причем если ч. 5 ст. 250 КАС РФ требует предварительного обжалования в порядке ст. 124 или ст. 125 УПК РФ нарушения разумных сроков судопроизводства по уголовному делу, то ч. 6 такого условия не содержит. Однако с практической точки зрения для всех случаев рекомендуется обращение с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, так как по заволокиченным уголовным делам нельзя презюмировать, что если потерпевший о приостановлении предварительного следствия или о прекращении уголовного преследования подозреваемого не уведомлен, то предварительное следствие по делу идет и подозреваемый имеется. Поэтому до решения вопроса об обращении с административным иском о компенсации процессуальную ситуацию по делу рекомендуется проверить в порядке ст. 125 УПК РФ.
Вторым доводом административных ответчиков была их оценка добросовестности, полноты, тщательности расследования при особой сложности предмета доказывания по уголовному делу. Данный довод не получил развития, так как ответчики закономерно пояснили, что с материалами уголовного дела они не знакомы, субъектами производства по уголовному делу они не являются, а субъект производства – следователь – в суд не явился.
Оценив в этой части представленные следствием письменные материалы, суд указал, что, несмотря на сложность уголовного дела, основными факторами длительности досудебного производства являются нераспорядительные и неэффективные действия органа предварительного следствия: все десять постановлений о приостановлении предварительного следствия были отменены, в одном случае невозможность участия подозреваемого в следственных действиях не была подтверждена документами, в общей сложности следствие не велось более двух лет. Полагаю, что и письменный ответ надзирающей прокуратуры о виновных действиях и бездействии должностных лиц следственного органа дополнительно убедил суд в недобросовестности работы следствия.
В итоге Санкт-Петербургский городской суд административное исковое заявление удовлетворил частично.
В вынесенном решении суд прежде всего согласился с доводом административного истца о том, что срок досудебного производства по уголовному делу следует исчислять именно с даты первичного обращения с заявлением о совершении преступления. Таким образом, данный срок был установлен судом в 4 года 6 месяцев и 27 дней. Основанием здесь явились положения ч. 3.1 и 3.3 ст. 6.1 УПК РФ.
Доводы административного ответчика МВД России о том, что административный истец не имел права на обращение с административным иском в силу правил ч. 5 ст. 250 КАС РФ, были отвергнуты судом по причине применения оснований ч. 6 ст. 250 КАС РФ, после чего суд дал оценку добросовестности работы следственного органа в том смысле, что более двух лет предварительное следствие было приостановлено и все десять постановлений о приостановлении предварительного следствия были отменены как необоснованно вынесенные.
Наконец, о сумме компенсации. Административным истцом была заявлена сумма в 4 млн 700 тыс. рублей на основании цены договора с компанией-застройщиком и суммы исполнительных производств по имеющимся судебным решениям о взыскании неустойки при наличии постановлений ФССП о прекращении всех исполнительных производств по причине неустановления имущества компании-застройщика. Настоящую статью мы начинали с тезиса о том, что если деньги украдены физическим лицом, то получить их путем гражданского или арбитражного производства у юридического лица (компании) нельзя, так как этих денег в компании уже нет – они перешли к физическому лицу, совершившему хищение. И компенсировать ущерб можно только по завершении уголовного судопроизводства в отношении совершившего хищение (преступление) лица.
Между тем суд, разрешая вопрос о сумме компенсации, ссылаясь на п. 60 Постановления Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11, указал, что при определении такой суммы следует руководствоваться практикой Европейского Суда по правам человека, т.е. теми суммами, которые присуждает ЕСПЧ за нарушение ч. 1 ст. 6 Конвенции в части нарушения права на разумный срок судопроизводства. Справедливую сумму компенсации в данном деле суд определил в 50 тыс. рублей, т.е. по текущему курсу ЦБ РФ примерно в 845 евро.
Однако практика ЕСПЧ состоит в присуждении компенсаций за нарушение разумных сроков судопроизводства в размере нескольких тысяч евро (есть и решения о присуждении десятков тысяч евро). Поэтому полагаю установленную судом сумму компенсации заниженной примерно в десять раз по сравнению с практикой ЕСПЧ. Определение размера компенсации является общеизвестной проблемой нашей судебной практики и зачастую сводится к усмотрению суда.
